Дрова из облаков. Или невероятное путешествие Хью Бредни

– У тебя проблема, шнурок?

– Ну да, пропали все шмотки и…

– Отставить! – заорал Вринч, – Обращаться ко мне: «Господин двухзвёздный центурион!» А, чтобы ты лучше это усвоил – обежишь каждую хижину по три раза и вернёшься назад! Марш!

– Я же босиком… Да за что же мне это, господин обер-кондуктор… виноват, господин двухзвёздный центурион!

– Оставить разговоры! Бегом марш!

Он открыл калитку в колючей проволоке и я, как был босиком осторожно, перепрыгивая через острые камешки выбежал наружу.

Сначала было очень больно наступать на камни, выбоины, сухие ветки и неровности почвы, но постепенно я приноровился и минут через пять стало вполне терпимо. К тому же я прокручивал в памяти события вчерашнего дня и это отвлекало.

Я действительно попал в чужой мир, в этом не оставалось никаких сомнений. Всё обстояло именно так, как утверждал Вринч и не имело смысла поражаться, изумляться или спорить с очевидным.

Накануне, ну после того, как я расписался на пустом контракте, Вринч, как и обещал идентифицировал меня. Произошло это следующим образом.

Он достал небольшую блестящую панельку с клавиатурой, напоминающую наши планшеты, вставил в её разъёмы четыре проволочных шнура, а другие концы приладил при помощи специальных нашлёпок к моему левому запястью, голове и вискам.

После этого он велел мне закрыть глаза и принялся задавать вопросы. Их было много и ответы требовались полные. Пришлось подробно рассказать, чем мы занимаемся в нашем мире. Я добросовестно описал наши основные занятия – мировые и гражданские войны, этнические конфликты, войну с терроризмом, преступностью, наркотиками, природой и здравым смыслом. Затем климат, времена года, календарь, религия, войны, конфликты, сражения, войны… хотя про это я уже говорил.

Через два часа Вринч объявил, что тест окончен и объявил мне результаты.

Выяснилось, что я прибыл из мира первой категории с таким же пятизначным индексом, как и тот куда я попал – А1 874, но в отличие от него, наш мир начинался с буквы С, полный индекс нашего мира был С2 797.

Я ничего не смыслил в этих цифирках, но Вринч объяснил мне, что первая категория означает относительно высокое развитие миров. Относительно потому, что в пределах одной и той же категории могут быть миры с разными уровнями инфляции и минимальной заработной платы. Но всё-таки первая категория означает, что пришелец из такого мира знаком с правилами приличия и, если хочет кого-то прижучить, то орудует компроматом, а не каменным топором.

Внутри категорий, группам миров присваиваются индексы в зависимости от схожести цивилизаций или их различий. В данном случае, пятизначный индекс нашего мира и мира Вринча означал примерно один и тот же уровень развития общества. А вот разные первые буквы с которых начинались индексы говорили о значительных отличиях в истории цивилизации.

Если вкратце, то дела обстоят так – существуют самые разнообразные миры. Среди них имеются тысячи практически таких же, как наш. Всё в них устроено и заведено так же, как и у нас. В них были первая и вторая мировые войны, они пьют Кока-Колу, там в своё время имелись Демосфен, Эйнштейн и Гагарин. В них одинаковый календарь, одно и тоже время года, те самые школьные учебники, Если мы с вами попадём в подобный мир, будем чувствовать себя, как рыба в воде. Индекс всех этих миров начинается с буквы С.

Но не следует думать, что все миры пьют шипучку и прошли первую мировую. Есть места, в которых обо всём этом не имеют ни малейшего понятия, где история в какой то момент начала развиваться по-другому.

Где-то всё шло точно как и у нас, скажем до Александра Македонского, а потом – раз! И он не помер на марше, а продолжил действовать с размахом и таки упаковал всю ойкумену. И всё там пошло-поехало по своему. Обошлись без изобретения пороха в Китае, без Крестовых походов, без Гитлера. Вместо всего этого, произошли другие события, свершились другие изобретения, состоялись другие походы, родились другие диктаторы. Таких миров тоже великое множество и везде колбасит по-своему.

А ещё где-то на Землю не упал метеорит, и динозавры остались целёхоньки. Этот фактор полностью изменил ход истории и Земля там начала развиваться по своему. И таких ягодок в огромном винограднике тоже полным – полно.

Таким образом, наплодилось огромнейшее количество миров отличных от миров нашего с вами типа с индексом С. Миры с индексами А, В, D, H, T, S и так далее. А также отличных от них миров с пятизначными, четырёхзначными и трёхзначными индексами.

В мире Вринча имевшем, как вы уже знаете индекс A, Римская империя не распалась, как у нас в IV веке, на Западную и Восточную, а намотала сопли на кулак, наваляла по шее и германцам, и гуннам, после чего продолжила качать права с удвоенной силой.

Получившие пенделей германские племена зализали свои амбиции, осели на окраинах империи, замирились с кельтами и галлами и внутри огромной империи, как и у нас, постепенно появились новые народы – англичане, французы, испанцы и так далее.

Они остались вассалами Рима, а со временем, когда прогресс взял своё и люди перестали бегать с копьями босиком по мокрой траве, все стали равноправными гражданами империи. То есть мир Вринча стал монокультурным. На Земле воцарилось одно федеративное государственное образование – Великий Рим вобравший в себя все народы.

В конце пятнадцатого века император Великого Рима Коммодиус XVIII направил своего назначенца правителя англосаксов Карла VIII в морскую экспедицию на запад открывать новые земли.

Так в мире А1 874 открыли Новый Свет, заселённый племенами мичмаков, и назвали его Объединёнными Мирами Мичмакии (ОММ). И главным языком ОММ, в отличие от Старого Света с его латинским, стал английский. Карл VIII основал столицу и в память о метрополии нарёк её Нью Рим – Новый Рим.

Аборигены не были в восторге от такого движения, но из Старого Света живо прибыли несколько легионов и переломали коренным мичмакам их игрушки, после чего те угомонились. Со временем все переселенцы из Старого Света в ОММ стали именовать себя мичмаками, по названию нового государства.

Так вот, благодаря таким цивилизованным методам решения спорных вопросов наши миры входят в самую культурную первую категорию и гордо носят пятизначный индекс. Однако в силу значительных исторических, и как следствие социально-культурных отличий, названия индексов начинаются с разных букв.

Теперь вы знаете ровно столько, сколько знал я, когда чертыхаясь и обливаясь потом, бегал между хижинами чванов подчиняясь приказу двухзвёздного центуриона Вринча.

ГЛАВА 6

Обежав каждую хижину по три раза – меня так и подмывало съехать с этой цифры, но я опасался, что Вринч пронюхает и это повлечёт усиленное наказание, я задыхаясь вернулся туда, где оставил Вринча.

Но его там уже не было. Тогда я вошёл в автобус и обнаружил центуриона в столовой за завтраком.

Вринч с увлечением трескал яичницу из концентрата, и запивал её кофе. Как ни в чём не бывало, он дружески кивнул мне и сказал с набитым ртом:

– На сегодня физподготовка окончена, дружок. Первым делом сгоняй на склад – дверь прямо напротив столовой и прихвати себе комплект обмундирования – брюки, майку… эти как их… носки и ботинки. Затем принимай душ, завтракай, а после я покажу тебе пост и ознакомлю с его прибамбасами.

Тон его был таким дружелюбным, что я рискнул спросить:

– Господин двухзвёздный…

Вринч перебил меня.

– Можешь обращаться ко мне по имени. Сейчас мы в неформальной обстановке и оба свободные граждане Рима. Демократия высшее благо. Именно она делает нас теми, кто мы есть. Но главная её ценность в том, что она иллюзорна. Никто толком не понимает, что это такое и демократией можно называть, всё, что угодно.

– Скажите, Вринч, сколько времени займёт моё обучение?

– Оно ещё и не начиналось. Ты проведёшь здесь некоторое время, только для того, чтобы своиться и набраться самых необходимых знаний. После этого тебе предстоит самому добраться до полевого лагеря для новичков. Там то из тебя и сделают настоящего легионера. В лучшем случае.

– А в худшем?

– В худшем доконают в процессе обучения.

– А далеко лагерь?

– Жалкие двести миль. Правда тебе предстоит проделать этот путь по лесу без всякого оружия, ну кроме того, которое ты раздобудешь по пути. А ты его раздобудешь, если захочешь выжить! Можешь в этом не сомневаться. Весёлое будет приключение! С такой развлекухи начинают все рекруты. Это второе испытание на прочность…

– А первое?

– Первое будет первым. А теперь заткнись и дуй в душ смывать с себя дерьмо, только не три очень сильно, а то вообще ничего не останется! Ха-ха-ха-ха-ха!

Я не выдержал и врезал Вринчу сковородой по голове, так, что он с воплем свалился на пол и обделался. Улыбнувшись этой мысли, я вышел из комнаты, а вдогонку мне нёсся противный хохот центуриона, напоминавший вой гиены.

Остаток дня мы занимались осмотром поста. Вринч показал мне все помещения, объяснил, почему пост устроен именно так, а не иначе, и особое внимание уделил вооружению.

Кроме пулемётной башни на крыше автобуса, о которой я уже упоминал, в задней части был установлен ещё один пулемёт. Вдобавок в обоих кабинах имелись автоматические винтовки со снайперскими прицелами. Таким образом, по словам центуриона, один человек вполне мог удерживать круговую оборону. Перемещаясь по мере необходимости от одного пулемёта к другому, не требовалось тащить с собой ни оружия, ни боеприпасов.

Кроме того, в автобусе был склад с дополнительным запасом оружия и боеприпасов. Продуктовый склад был в изобилии заполнен консервами и питьевой водой.

Пост имел автономную систему электрообоспечения. Питание осуществлялось четырьмя батареями небольшого формата, каждая из которых работала в течение трёх месяцев. Разумеется в наличии имелось несколько запасных комплектов. По словам Вринча, изобретение маленьких, но очень мощных батарей позволило в своё время отказаться от громоздкой и устраревшей системы электролиний на всей территории империи.