Очерки о пережитом

Ничто не предвещало проблем и в этот раз. Место, которое они выбрали было уютным, тихим. Берег красивой уральской реки Камы, вдалеке от населенных пунктов; песчаный пляж с теплой искрящейся на солнце прогретой водой; вблизи берега уютный домик рыбацкой бригады – чистый, свежесрубленный из огромных стволов елей, хорошо пахнущих хвоей. В избе было все для незатейливого отдыха, да и река была рядом. Водитель райкомовской машины, выгрузив компанию, должен был приехать через 4—5 часов. Времени для отдыха было достаточно. Женщин объединяла неплохая русская черта – они любили хорошо поесть, не так хорошо выпить, как хорошо поесть. Многие блюда готовили заранее и доводили до кондиции на месте. Описывать их стол я не буду, хочу лишь отметить, что на нем было, наверное, все самое лучшее, что могли позволить себе местные гурманы.

Свежий речной воздух сам по себе обострял аппетит, а уже прекрасный стол с разносолами еще больше укреплял мысль: «что жизнь хороша, а жить хорошо еще лучше». К ритуалу выпивки наши героини относились не так как мужчины – делали это не спеша, и чтобы все было в радость и в меру. Если мужчины в подобных компаниях пьют за что-то и для чего-то, то в этой компании пили для здоровья, а еще для удовольствия и гармонии. В мужских компаниях после первой рюмки начинались беседы и разговоры, а после 4—5 различные разборки. Наши женщины спокойно ели и пили, как бы выполняя заранее подготовленную программу, а уже потом, выйдя на берег, садились беседовать, чтобы уже ничто не мешало их разговору.

«Их малый совет в Филях» разбирал различные вопросы районного масштаба. В этих беседах анализировались многообразные ситуации, сложившиеся в различных отраслях производства, культурной и общественной жизни, нередко обсуждались или готовились кадровые перестановки. Несомненно, не проходили мимо этого «неформального консультативного совета» и различные проблемы личного плана, хотя и избегали они вопросов, кто с кем живет и почему. Видимо боялись разжалобить свои души или показать свое отношение к интимным проблемам. Особенно запретной темой были разговоры об интимных личных ситуациях и если уже этого касались, то лишь с так называемой «медицинской точки зрения», т.к. одна из них была врач. Потом, конечно, никто не мог вспомнить, как они перешли к своим личным сексуальным проблемам – вроде бы ничего к этому не располагало и ничто «не предвещало беды». Вроде разговаривали о своих мужьях и то с уважением, согласно рангу и общественному почету.

– Вот подружки не зря у меня муж первый секретарь. Посмотрите, как он к себе и другим требователен. Сколько работает для района, сколько делая хорошего. Да и дома также все солидно, обстоятельно. Вот уж первый, так он и везде первый.

– Первый он может и во всем первый, тут возражать особо нечего. Но я так думаю, что у мужиков, если их взять отвлеченно от должности, не все определяется их положением – перебила Надежда. Природа создала их по-разному, и не всегда предполагала какая их ждет служебная карьера.

– Но ты не права, – не унималась Людмила Ивановна. – Мой во всем первый, он даже в этих вопросах любому мужику фору даст. А как он к этому относится культурно, с любовью, можно сказать с французским мужским бельем и мужской туалетной водой. Обязательно обласкает, прежде чем к сексу приступает.

– Наверное их где-то этому обучают, может в партийных школах или институтах. Только мой прокурор, который вырос в простой деревенской семье и в институте больше работал, чем учился, а действительно, как грубый неотесанный мужлан. Он, конечно, меня любит и все делает для семьи, только, дорогие вы мои, а вот в интиме у него одно занятие – хлопнет меня по заднице – давай, мол, займемся делом и все – без французского, а исключительно по-русски, хотя, как мужик, могу сказать, мне он нравится, ничего не скажешь! А может это и главное.

Разговор быстро перешел к другим проблемам и вроде бы к этой ситуации уже никто не возвращался!

Время бежало быстро, потихоньку стало смеркаться, и надо было собираться домой. Райкомовский уазик подъехал вовремя, и вся компания своевременно была доставлена по домам.

В этот день Сергей Константинович – первый секретарь райкома, как обычно поздно вернулся домой. Он знал, что у жены сегодня «мероприятие» и особенно не торопился. Вернулся, принял душ, перекусил приготовленной женой ужин и зашел в спальню. Он никогда не нарушал этот ритуал – подходил к зеркалу, около которого горела бра, побрызгал на себя туалетной водой, причесался, выключил лампу и лег в кровать. Почему это произошло именно в тот день, никто уже объяснить не мог, но вместо того, чтобы обласкать свою благоверную жену, он взял и хлопнул ее по спине, что-то пробормотав при этом. Та, в свою очередь, то ли спросонья, то ли не подумавши брякнула: «Ты чего, как Чечаков себя ведешь?» «Она и не представляла, что за этим произойдет. -»

– Что это значит, как Чечаков? А ты откуда знаешь, как себя ведет в этой ситуации Чечаков. Что и ты загуляла. Я знал, что эта ваша компания до добра не доведет.

И далее как обычно бывает в обычных семьях, разразился обычный домашний скандал. И как Людмила Ивановна не оправдывалась и искренне не рассказывала, откуда она узнала, как себя ведет в интиме прокурор, а муж ей не поверил.

В 8 часов утра прокурор района был срочно вызван к Первому. Между ними всегда были приличные, уважительные отношения и поэтому прокурор и не предчувствовал какой-либо «беды». Только переступив порог, казавшегося огромным кабинета первого секретаря, прокурор был ошарашен неожиданными словами

– Ну что, теперь с моей бабой загулял. Ну этого я от тебя, законника, не ожидал. Подозревал и догадывался, что ты до женщин охотник, но чтобы к моей пристроился, это уж слишком. – Будешь сам каяться или как?

Прокурор не сразу и понял, в чем дело, стал отшучиваться.

– У меня и своя такая есть, зачем мне Ваша жена, я к ней никакого отношения не имел и не имею.

Первый не унимался.

– Я все сказал. Если хочешь, чтобы я тебя вообще не уничтожил, за 24 часа, чтобы ты из района уехал. С твоим начальством я договорюсь без проблем. Больше мне тебе сказать нечего, сам виноват.

Дома прокурор рассказал, что его вызывал первый секретарь и услышал объяснения жены о вечернем разговоре на природе и все понял.

Помирить их никто не смог. По настоянию партийной власти в районе сменился прокурор.

P.S. Наши героини встречались еще много раз; они не смогли понять своих мужиков, как и те не смогли понять их.

4. Отпуск

Так уж сложилось, что каждый проводит свой отпуск по-разному. Отпуск – это не просто отдых или смена обстановки, это в большей части фрагмент жизни, в течение которого человек как бы «заряжает» свои аккумуляторы энергией, которой хватит на весь год. Умение проводить отпуск зависит от характера, возраста, особенностей личности человека, сложившихся традиций и многих других обстоятельств. Хороший психолог или психоаналитик сможет воссоздать все стороны человека, только лишь анализируя то, как он проводит свой отпуск.

Не скрою, что в биографии у многих с отпуском связаны многочисленные положительные или отрицательные эмоции, интересные житейские истории, поучительные происшествия, судьбоносные события и многое, многое другое. Я никогда не думал, что профессия человека может существенно повлиять на то, как он проводит свой отпуск. Но однажды услышанная история вынудила меня изменить это мнение. Эта жизненная ситуация надолго осталась в моей памяти не только потому, что она была реальна, а еще и в связи с тем, что она в отличие от многих отпускных романов и очерков была добродушной и имела хороший конец.

Несмотря на то, что Коля никогда не ездил в отпуск без семьи, супруга уговорила его съездить на отдых в очень престижный санаторий на юге. Путевка была одна, и так сложилось, что Коле рекомендовали поправить здоровье в санатории. Работал он главным врачом большой больницы и несмотря не относительно молодой возраст, не смог избежать стрессовых болезней, свойственных в наше время некоторым должностям.

Поэтому и согласился. Жену он слушался, особенно в вопросах, связанных со здоровьем. В их семье за этот вопрос отвечала она. Хоть он себя больным и не считал, но решил, что отдых не помешает, и согласился с условием, что осенью они поедут на пару недель к родителям жены, чтобы не изменять традиции проводить отпуск вместе.

В купе поезда, который следовал в южный город к месту отдыха, Коля заскочил за минуту до отправления. Когда поезд тронулся, то он обратил внимание, что в купе (а поезд был проходящим) едут три женщины его лет. Сложилось мнение, что они хорошо знают друг друга, и у них один маршрут.

Ну, молодой человек, на юг, на отдых, и как принято один, без сопровождения? Что, так доверяют, или по жизни один? – наступательным тоном спросила одна из попутчиц.

Будучи по натуре общительным человеком, Николай тем не менее решил особо не раскрываться, ибо больше всего боялся классических курортных романов.

Наверно, доверяют, да и отправили в санаторий, чтобы не только отдохнул, но и подлечился.

А вы кем работаете? – не унималась женщина.

Что уж толкнуло Колю соврать, неизвестно, но он сказал, что работает агрономом в сельхозкооперативе. Возможно, сыграл роль тот факт, что его старший брат работал агрономом, и Николай в общих чертах знал эту работу. Каково же было его удивление, когда он узнал, что все женщины – врачи, и едут в тот же санаторий, что и он. Тогда родилось твердое решение от легенды не отходить и не говорить, что он их коллега. Конечно, в тот момент он не представлял, как будет развиваться ситуация, и как повлияет его легенда на отпуск.

Попутчицы работали в одной больнице, всегда в отпуск ездили вместе и без мужей, и что самое интересное, делали это не с целью поиска приключений, а чтобы отдохнуть, отрешиться от домашних забот.

Дорога на юг предстояла неблизкой. Женщины скрашивали дорожную скуку практически непрекращающимися обедами, тем более что они любили поесть. Дежурная бутылка коньяка, выставленная Колей на общий стол, осталась недопитой.

Людмила, Александра, Мария – так звали подруг, все внимание сконцентрировали на Николае. Попав под перекрестный огонь трех женщин еще не бальзаковского возраста, он с трудом сдерживал позиции. Вроде бы в его логике не было слабых сторон, а легенда постоянно требовала искусной импровизации.

Узнав, что Коля едет в тот же санаторий, подруги решили взять шефство, в чисто медицинском плане и возглавит его восстановительной лечебный процесс. Доводы были убедительными. Во-первых, мы все врачи, все знаем, и нам не трудно порекомендовать самое лучшее лечение, во-вторых, в санатории надо всегда знать, чем и от чего лечиться, иначе будут лечить не от того, что нужно, а от того, что дороже. В-третьих, им это не трудно, да и Коля уже не возражал. Ему это понравилось. Уж больно не хотелось ехать на отдых врачом, зная, какие при этом возникают плюсы и минусы. И ему самому предоставлялась возможность на себе оценить, как можно построить санаторное лечение, когда тебя лечат не только за деньги, но и с душой.

Женщины уже не первый раз были в этом санатории, знали весь персонал и гарантировали высокое качество лечения и обслуживания при невысоких затратах. Особенно возражал Коля против последнего довода:

– Вы только на моем здоровье не экономьте. Ведь здоровье – это то, что за рубежом не купишь, а у нас не украдешь.

Особенно много рассказывать о своих болячках было неприлично. Коля ограничился тем, что показал дамам санаторно-курортную карту, которую наспех заполнили перед отъездом в его же больнице. Из «тяжких» болезней он обладал лишь радикулитом, да еще последствиями когда-то перенесенной в студенческое время язвы желудка. Конечно, трудно скрывать эмоции врачу при разговорах о болезнях, тем более собственных, но Коля реагировал терпеливо и спокойно. Конечно внутри него осознание того, как оценивают его попутчицы, как они планируют его лечить, происходило в интригующей борьбе, но внешне он не реагировал. Он просто решил отдохнуть, в том числе и от своей профессии, тем более что год перед отпуском выдался на редкость тяжелым, как принято говорить перестроечным.

Засыпая под мерный стук колес, в голове прокручивал одну мысль: «Ничего себе, везу с собой консилиум для собственного лечения. Хорошо бы осталось время для отдыха. Ну ничего, им со мной будет трудно, ведь по легенде я не врач, в медицине малограмотен, так что можно упираться во всем и делать с умом. Так что любую ситуацию можно повернуть на пользу и для эмоциональной разрядки».

Юг есть юг. Воздух и природа сразу завораживают, обо всем забываешь, а море снимает любой стресс. Пока устраивались, Николай погулял у моря и решил, что все-таки это не романтическая история, и пусть она будет фоном для его отдыха. Ведь чем черт не шутит, может и отдохнет хорошо, а лечение и не будет мешать отдыху. Ничто так не успокаивает нервную систему, как общение с морем. Его бескрайние голубые просторы, мерный шум прибоя, приятно дурманящий прибрежный воздух и золотистый песок создает такую дурманящую гармонию, что практически мгновенно голова освобождается от старых и ненужных мыслей, а тело от казавшихся вечными болезненных ощущений. Николай уже почти засыпал на лежаке, когда чья-то нежная рука слегка задела его за плечо.

– Коля, пора оформляться у врача, позагорать всегда успеешь. С ним мы договорились, в общих чертах рассказали о твоих проблемах. Врач в санатории один из лучших, так что процесс лечения тебе обеспечен. Все самое лучшее, из первых рук. Будешь, как мы, медработники, везде без очереди. И врача деньгами не балуй, мы обо всем договорились. Палата у тебя одноместная, уютная, со всеми удобствами. Так что наслаждайся и не думай, что врачи народ сухой и нерадостный – сказала Людмила.

– А вы там ничего лишнего не наговорил, а то представили меня, как в «Ревизоре» у Гоголя.

– Да нет, ничего мы не преувеличили, сказали, что ты председатель колхоза и наш близкий родственник, так что не переживай.

В кабинете врача Коля повел себя, как и решил в свете легенды. Изменил он лишь один нюанс, по известному правилу положил купюру в 500 рублей в санаторно-курортную книжку, прежде чем отдать ее доктору. Доктор действительно был умудренный опытом, солидный и, судя по разговору, хорошо разбирался в своих вопросах.

– Ну-с, батенька, ваши подружки рассказали мне о Ваших проблемах. Думаю, что сообща мы их победим. Это хорошо, что Вы человек, не сведущий в медицине, оздоравливаться Вам будет легче. Судя по Вашему объективному статусу, за здоровьем Вы не следили. Ну это и понятно, все по полям, от зари до зари. Я тоже всю жизнь мечтал работать в колхозе, да вот судьба сложилась так, что пошел в медицину и работаю в бархатной профессии. Это я сам ее так величаю. Тут главное, чтобы врач не лишил возможность самому организму пациента с помощью природных факторов восстановить растраченное здоровье. Главное, чтобы не усугубляли ни вредными привычками, ни романтикой. Сначала подлечитесь, пройдите курс, а уж потом экспериментируйте, если человек рискованный. Вам конечно, проще, у Вас такая родня привлекательная, она Вам оступиться не даст.

Николай подумал про себя: «Да, есть разница между нашей медициной и санаторной все-таки у них больше человеческого фактора, чем специальных методов, надо иметь интуицию, чтобы попасть в точку».

Все курортные беседы развиваются за столом. Опека подруг была не очень назойливой, но чувствительной. Началось с формирования меню – что можно есть, а что нецелесообразно. Будучи всеядным, Коля особенно не спорил. Труднее было, когда разговор заходил на медицинские темы. Тут было преимущество: три против одного, и дамы часто перебрасывались фразами на медицинские темы, в том числе и в свой адрес. Конечно, многое внутри вызывало улыбку, то как планируют его лечить и какие процедуры применить. Радовало одно, что особенно агрессивных методов они не использовали, да и лечащий врач, будучи неплохим специалистом, спланировал мягкое лечение – ванные, грязь, массаж и максимум природных факторов: плавание, умеренный загар, прогулки по паркам.

Самые опасные дискуссии возникают именно во время прогулок. Тут уж беседы носили медицинскую тематику, и его внутренний мир часто протестовал против того, как подруги критикуют состояние медицины, уровень и квалификацию врачей, роль отдельных методов в лечении. Николай старался перевести тему разговора в другую сторону, на любую другую тему. Внутренний голос говорил ему: «уж лучше погулять с какой-нибудь дамой, найти друзей мужиков, поиграть в карты, выпить хорошего вина, а то как троеженец. Но дамы цепко держали жертву в своих руках. Коля никак не мог никого из них выбрать в качестве слабого звена. Во-первых, ему «повезло», все они были не в его вкусе. Крепкие, стойкие, с прочными взглядами на вещи вообще и на медицину в частности. Коля иногда раздражал дам своими вопросами на медицинские темы, понимая, что только «медицинским невежеством» он отобьет у них охоту разговаривать в его присутствии на подобные темы.

Проходя лечебные процедуры, Николай чувствовал, что его там ждут. Понимая, что это не его заслуга, он старался на каждой процедуре оставить добрую память в той или иной купюре. В ответ качество несказанно повышалось. Своим «лечащим врачам» он об этом не докладывал.