Грёзы

– Ну ща заведет свою шарманку, – проговорил Фред и сплюнул.

– Да чтоб у него ком в горле встал! – сказал Коул.

Сержант заулыбался и неторопливо начал расхаживать вдоль строя, собрав руки за спиной и выпятив небольшой живот вперед. Он отчетливо дал всем понять, что груз был сброшен заранее по его инициативе, и теперь всем присутствующим нужно будет спуститься вниз, взвалить на себя баулы с припасами и вернуться обратно к вершине. Он оглянул всех вокруг, закинул руки за голову, потянулся и загоготал от смеха.

– Сука… – Тихо послышалось из строя.

Но слух сержанта не подвел его, и он громко скомандовал.

– Упор лежа принять! Быстрее я сказал! Живо упали!

Все неторопливо заняли положения лежа и вытянули руки, упираясь в песчаную землю под собой.

– Не хотим молча в строю стоять!? Тогда будем качаться! – Яростно вопил он. – Вниз спускаться долго, груз тяжелый, а вы вон какие хиленькие. Ну, я вас ща прокачаю!

Молодые кандидаты отжималась под палящим солнцем, вдыхая запахи пота и пыли, оставляя последние оставшиеся силы на высоте.

***

Спустя месяц, их монотонная жизнь на скалах изменилась. Лагерь переместился значительно ниже, слегка облегчая жизнь в горах. Утро начиналось с раннего подъема и пробежки под палящими лучами солнца. Днем они занимались изучением топографии, скалолазанием и основам военной дисциплины. Вечером после ужина у них было свободное время, которое занимали стирка, чистка, душ и пара выкуренных сигарет.

Кандидаты продолжали отсеиваться с каждым днем. Они спускались в низину горы к расположившемуся перевалочному пункту, где обычно всегда находились дежурные машины, увозившие их на вокзалы и аэродромы. Многим тяжело было привыкнуть к такой жизни, но Полл понимал, что все это испытания. Ему было непросто и даже тяжело, но с друзьями рядом все переносилось легче.

Со временем в лагере появились отдельные группы, среди которых были и те, кто перекладывал свои заботы на более слабых ребят, одиночек. Такие, либо ломались, либо доносили. Сержант потом наводил свои порядки, наказывая провинившихся и тех, кто обращался за помощью. Его выходки со временем не прекращались, а лишь набирали силу. Пару раз в неделю он приказывал нагружать пустые баулы камнями и бегать с ними на утренней зарядке или устраивал марш-броски на соседнюю высоту. Поначалу могло даже показаться, что он к чему-то готовит кандидатов, воспитывает в них характер, делает мужчинами, но, на самом же деле, он был здесь для того, чтобы ломать. По своей натуре сержант был мерзкий человек и непросто так здесь оказался.

Парни поговаривали, что когда-то он тоже учился в академии, но жизнь разыграла с ним злую шутку. Он и несколько таких же доходяг напились в баре и устроили драку, пострадали двое гражданских, один из которых слег в больницу с ножевым ранением. Дружков его отчислили, конечно, один из них даже поехал в колонию, тюремные нары согревать. Ну, а наш «уважаемый» оказался сыном полковника, и его закинули подальше от города, молодых готовить, пока папа репутацию ему не восстановит. В общем, в лагере на скале появлялись свои сложности, с которыми приходилось бороться ежедневно, а иногда и просто с ними мириться. Изнурительная жара создавала вокруг напряженную атмосферу. Всем постоянно хотелось воды, ботинки мозолили ноги, полевая форма всегда была пропитана песком и потом.

Полл сидел в кругу камней с товарищами и курил сигарету. Он посмотрел в небо и мысленно обратился к солнцу.

Издевайся, сколько тебе будет угодно, доказывай наше ничтожество. Ты уже многих поломало, обожгло. Меня тебе не взять.

Ох… наверное я просто схожу с ума.

Спустя еще две недели количество людей значительно сократилось. Оставшиеся группы поступающих разделили, сформировав новые подраделения. Троицу друзей разбили: Фред и Коул попали в другую роту, и на время их пути разошлись. День сменялся ночью, а ночь окрашивала новая заря. Молодые парни все чаще задавались вопросами: «Зачем и для чего?». Но ответов они не получали.

– Что-то не нравится? Езжай домой! – Постоянно повторял сержант.

Ночью в палатках завывал ветер, становилось холоднее. В темноте кто-то тихо плакал в подушку, стараясь скрыть это. Утром снова построение, наставления, физическая подготовка. Казалось, что это никогда не закончится. Ночью, лежа в постели и изнывая от усталости, Полл думал о доме, вспоминал маму, своих старых друзей и размышлял о прошедшем времени здесь.

Зачем я терплю это все? Ради чего я слышу этот плач по ночам? Для чего мои руки и ноги ноют, изнемогая от нагрузок!?

Нет, я не сдамся, скоты! Не сломаете! Хрен вам всем!

***

Через два месяца за окном показался столичный город, в окнах домов заиграло солнце, и Поллу нравилось смотреть на это простейшее, но такое красивое явление. Они проезжали мимо городских садов и оранжерей, где все было усыпано зеленью и цветами. Больше никаких песков и выкриков, раскрасневшегося от злости сержанта. Автобус приятно укачивал его в дороге, и Аполло чувствовал, как ему с каждым проеденным километром становится все легче, и легче. Он смотрел в окно и понимал, что платочный городок на скале остался в прошлом навсегда. Там его испытывали на прочность, и Полл выстоял, доказав силу своего характера, но чего он точно не забудет, так это людей. Их поступки, и на что они способны в подобной ситуации. Аполло не забудет, как некоторые из ребят заставляли других стирать их вещи или начищать им обувь. Ему самому приходилось несколько раз драться, чтобы волки признали в нем своего и отцепились. Он не был чьей-то добычей и никогда не будет. Полл прикрыл свои глаза и откинул голову на сиденье.

Вот ради чего я ехал сюда. Хотел увидеть гигантские высотки, красоты архитектуры, сияющие лица молодых девчонок, раскинувшиеся зеленые парки и поющие фонтаны. После пройденного столица еще больше впечатляла своей масштабностью и красотой, мощью промышленности, монументами и памятниками, возведенными героям, покорителям и открывателям. Тяжелые будни в горах, наконец, оставались кошмарами прошлого.

Интересно, как там Фред и Коул? Как скоро я увижу их за стенами академии?

***

Вечерело, солнце медленно скрывалось за горизонтом. Полл стоял на крыльце и по-прежнему не мог поверить, что вступительные испытания закончились. Его зачислили, и теперь он будет курсантом после принятия присяги перед народом Альянса. Выйдя из главного корпуса, Аполло наблюдал, как их взвод восторженно кричал от счастья. Парни подкидывали в воздух крепыша по имени Байон, хлопали в ладоши и смеялись.

Полл держал в руках приказ о зачислении на инженерно-технический факультет. Ему хотелось скорее связаться с родителями, обрадовать их, рассказать о пройденном. Уже два месяца он не выходил с ними на связь и сейчас почти что бежал к коммуникатору, но внезапно у соседнего корпуса Аполло увидел Фреда. Тот стоял у летного корпуса в окружении своих будущих сослуживцев и что-то им оживленно рассказывал, привлекая к себе внимание. Полл ринулся бегом к нему.

– Фред! Фредди! – восторженно кричал Полл.

Он обернулся, махнул рукой, и отвернулся, продолжая что-то обсуждать со своими однокурсниками. Такой жест немного смутил Полла, улыбка от лица отступила, и он подошел к нему, выведя того за руку из толпы.

– Ну как жизнь? Давай рассказывай.

– Да все в порядке. Рад, что ты тоже поступил. Даже не верится, что прошли через это, да? – Он отвел взгляд в сторону.

– Ты сам на себя прям не похож. Как будто и не узнаешь вовсе. Всего пару месяцев не виделись.

– О чем ты? Надумал себе что-то. – Он прикурил сигарету.

– Как там Коул? Его тоже к вам в летчики зачислили?

Фред затянулся и испустил густой дым. В воздухе повисла напряженная пауза.

– Сломался Коул. Домой проситься начал. Ночами рыдал на всю палатку. Кричал, что он так не может больше.

– Не может быть. Я помню, что ему было тяжело, но все же… Ну, а ты чего? Успокоил бы его, поддержал в эти трудные моменты. – Полл закурил сигарету.

Я не могу поверить тому, что Коул не выдержал испытаний. Он никогда не блистал физическими способностями, но первый месяц ведь хорошо держался. Фред что-то не договаривает.

– Ты просто пойми, что есть два типа людей. Есть такие как он, а есть такие, как мы. Это отбор такой. Сломался, значит, слабак, вот и езжай в ту дыру, из которой выполз. Понимаешь… – Фред затянул паузу. – Били потом его из-за нытья этого, вот он и орал ночами. И с каждым днем становилось только хуже. Его даже ямы туалетные заставляли выгребать руками. Так, я это все к чему, есть волки, а есть овцы. Каждый выбирает шкуру по душе. Теперь понимаешь меня?

– Ты чего несешь!? Мы же с детства вместе. Ты даже не вступился за него?! – Руки Аполло начинали сжиматься от злости.

– Слушай, Полл. Мне все равно, что ты думаешь обо мне. Ты там не был и не знаешь, как все было. Сержант приказал мне не вмешиваться, иначе и я мог отправиться за ним следом. А так я при старших ходил, всегда ел досыта, вдоволь пил и не только воду. – Он выдавил противную улыбку. – Наша жизнь теперь изменится. Каждому, как говорится, свое. Я буду летать, а ты будешь с гайками ковыряться. Ты пойми, что и мы теперь рознь друг другу. – Он кинул наземь остатки сигареты и затоптал ее, а с ней и их дружбу.

– Шестерка ты! Друга на этих уродов променял. – Полл кинул в него сигарету.

Фред сорвался с места, повалил Аполло наземь и бросился сверху, нанося удары. Полл вцепился в его шею обеими руками и старался сжать так, насколько ему позволяла сила. Он немного сожалел о том, что сила его рук не позволила сломать ему шею сразу. Толпа курсантов ринулась растаскивать их, потом подбежали парни с соседнего взвода, попутно начали устраиваться разборки между факультетами. Из окна соседнего корпуса кто-то высунулся, просвистел и злобно закричал. Из-за угла выбежал патруль. Новоиспеченные курсанты бросились в разные стороны, словно в толпу кинули гранату. Поллу протянули руку, и он, не раздумывая, ухватился за нее в ответ.

Не оглядываясь назад, двое нарушителей, как можно скорее, старались покинуть улицы и не засветить своих лиц. Кто-то сзади взвыл и приглушенно упал. Схватили.

Нельзя оглядываться, бежать и не оглядываться!

Парень, что подал ему руку, свернул за угол, жестом показав следовать за ним. Полл так и поступил, и они оба скрылись в тени.

– Вагнер! Будем знакомы, – с отдышкой говорил он.

– Полл! Будем.