Грёзы

Друзья ждали свой поезд, который понесет их на всех парах в иную жизнь, где они воплотят свои детские желания и мечты. Занятые люди в серых юбках и пиджаках беспорядочно перемещались по вокзалу, заполняя пространство вокруг. Двое полицейских волокли пьяного мужчину через павильон в отделение. На полу виднелись брызги крови и битое стекло. Типичная картина провинциального вокзала, облюбованного каким-то бездомным бродягой. Наверное, у него была весомая причина разбить окно голыми руками, а, может, он просто устал от такой нелегкой жизни.

Было очень шумно и местами даже тесно, но суета вокруг не портила друзьям настроения. Для них этот день был действительно чудесным и наполнял их счастьем. Сейчас они стояли на пороге новой жизни, жмурились от солнца и заглядывали в прошлое, на уже прошедшую юность. На лицах были улыбки, в карманах лежали заветные билеты во взрослую жизнь. Экзамены, отнявшие немало времени и сил, были позади, и школьные годы закончились, оставив лишь след воспоминаний.

Поезд был им спасением от повседневной рутины, плотно охватившей этот маленький городок. Матери уже отплакали свои слезы, а отцы дали свои наставления. Слова родительских напутствий еще отдавались эхом в их юных головах, но думали они уже совершенно о другом. Они ощущали легкую робость и волнение перед предстоящей дорогой.

Впервые дети покидали семейные гнезда и улетали в новый мир выстраивать собственную жизнь. Им еще предстояло узнать, каково это чувствовать себя родителем, чей ребенок отправляется за тысячи километров от них. Они не могли представить, с каким трудом матери отпускают их из своих заботливых рук.

Когда Полл смотрел на маму перед отъездом, он отчетливо видел, что ее сердце изнывало от горя, будто ее сын никогда уже не вернется в ее любящие объятия. В вечер прощания слезы наворачивались на ее красивых зеленых глазах. Она старалась изо всех сил сдержаться, смотря на сына у порога двери, но лучшее, что она могла сделать, это прижаться к отцу и отвести сияющий от слез взгляд.

– Наш поезд! Давайте скорее! – прокричал радостный Коул. Он был парнем среднего роста, худоватым в плечах. Свои физические способности он всегда компенсировал интеллектом, считая, что девушки, в первую очередь, восхищаются умом мужчины, а не его мускулами. По крайней мере, он так всегда говорил.

– Сумку! Сумку забыл взять! – крикнул Полл ему вслед, подбирая ее на ходу.

– Да он чуть из штанов не выпрыгнул. – Улыбнулся Фред. Высокий здоровяк с немного высокомерным взглядом.

– Ну, а как же. Прощай, долбаная дыра. Встречай новая жизнь! – Глаза Коула засветились. Он выхватил свою сумку из рук Аполло.

– Нас еще не зачислили даже, а ты уже все к черту посылаешь. – С усмешкой отметил Фред.

– Ой, ладно тебе, скептик. Да с такими баллами как у меня, вообще в пилоты заберут. Будешь на «Вы» ко мне скоро обращаться. – Он дружелюбно подмигнул. Фред лишь повел глазами в сторону, никак не отреагировав.

– Ну, товарищ адмирал, тогда ведите нас на Ваше судно, – с почетным тоном сказал Полл.

– Извольте взять ноги в руки и бегом на поезд, салаги! – Коул засмеялся и рванулся к поезду. Полл и Фред побежали следом.

***

В поезде было душно, и дорога уже успела утомить юнцов. Двое суток они ехали в раскачивающемся вагоне скоростного поезда. Им хотелось скорее добраться до столицы и убежать подальше от прошлой жизни. Они грезили увидеть своды небесных башен, знаменитые лиановые парки, покрытые цветами и фонтанами круглый год, производственные кузни, где ковался, парящий в небе воздушный флот. Им нужны были полные улицы оживленных и ярких людей, красивые девушки и распростертые объятия самостоятельной жизни. Друзья ждали от столичной жизни счастья, признания, приключений и успехов.

А ведь не так давно, будучи еще совсем детьми, они слонялись по улице своего маленького городка и воображали себя пилотами, нацепив квадратные коробки на головы, любовались звездами и загадывали желания, если одна из них падала. Детство было беззаботным и прекрасным.

***

Весь путь приятели раскладывали карты, спали и ели. Особо интересных занятий в купе поезда для них не было, разве что курение в запрещенных уголках локомотива, что преследовалось законом. Попутчики вагона постоянно сменялись, не успевая им наскучить своими историями. Тянувшиеся дни казались им вечностью.

– Давай быстрее, железяка! – Подгонял поезд, слегка раздраженный Коул. Вези меня к лучшей жизни! – Он не отводил взгляда от окна.

– Ну, хорош! Двое суток уже слышу твое нытье. Едем же и ладно. – Фред слегка напрягся. – Скоро покоришь столицу, найдешь себе даму сердца и успокоишь свои гормоны. – На его лице появилась усмешка.

– Шутишь все, да? Мы свою судьбу уехали строить, чтобы не сгнить в затхлом городишке. К лучшей жизни едем, клоун, – огрызнулся Коул.

– Давайте подеритесь еще. Ну как дети себя ведете в самом деле. – Полл приподнялся со своего места.

В детстве троица была не разлей вода, но в последнее время чувствовалось напряжение, нарастающее с каждым днем. Полл не понимал, в чем дело, и старался не обращать внимания на терки друзей.

– Курить, кто пойдет? – предложил он.

– Опять ты за свое, только же курили По. – Порой Коул начинал играть на его нервах, ведя себя так, будто все вокруг обязаны его слушаться.

– Пойдем. Оставим нашего раздраженного. Пусть и дальше таращится в окно. – Фред вышел из купе.

– Ага, ну. Отпустил я вас одних. Пропадете же там без меня. – Коул схватил со стола пачку сигарет и пошел следом.

***

Палящее солнце обжигало кожу. Всем хотелось воды. Это, пожалуй, самое главное, что могло их беспокоить сегодня. Они мечтали окунуться с головой в прохладные воды, пропитать свои тела ее влагой. На самом деле хватило бы просто набрать хотя бы стакан, заполненный до краев, и осушить его, жадно забирая каждую каплю.

Уже целый месяц абитуриенты проходили подготовку в скалистых горах. Палаточный городок находился почти у самой вершины, и свысока открывался отличный вид на горные массивы. Однако жизнь на высоте была для них настоящим испытанием. Здесь о них некому было позаботиться, рассчитывать приходилось только на себя. Скалы, на которых они расположились, были красивы, но совершенно безжизненны. Воздуха на высоте было мало, кандидаты почти не разговаривали и только слонялись без дела, распинывая камни по округе. Все ждали вертолет с продовольствием, который раз в неделю пролетал над ними и сбрасывал груз с провиантом. На каждого абитуриента был рассчитан контейнер с недельным продовольствием, которое он должен был правильно распределить на все дни и не остаться голодным.

Не такого отношения к себе ждали поступающие, когда ехали в столицу. После приезда в город наивные парни надумали себе красивой жизни, любуясь сводами столичного вокзала и улыбающимися вокруг людьми. Казалось, что счастье и свобода от запретов действительно близки. Ты молодой, энергичный, и весь город у твоих ног. Распахнутые от мечтаний взгляды затмила фигура в полицейской форме под два метра ростом, интересующаяся целью их прибытия. Взгляд у полицейского был суровый и пронзительный. Когда он смотрел на них сверху вниз своим взглядом, то они по-настоящему начали думать, а не совершили ли они чего дурного. Местные органы власти работали правильно, как и должно быть, но этот сотрудник больше напоминал палача, нежели патрульного.

Коул вышел вперед и хвастливо стал рассказывать за всех, кто они такие и зачем здесь. Грозный властитель закона покосился на них, пробурчал что-то в свою рацию и сопроводил их до пункта сбора поступающих. Это было небольшое, одноэтажное помещение, где около входа толпились молодые лица, а люди в штатском распределяли их по группам. На этом моменте и треснули розовые очки.

Седой старик в засаленном камуфляже выдал всем потертую песчаную полевую форму со склада и подобрал обувь по размеру. Далее всех наголо остригли в местной цирюльне, а затем отвели в столовую. Еда оставляла приятное послевкусие и была единственным, что подняло настроение друзей в тот день. Ведь мамины пирожки они умяли еще в первый день дороги, а потом питались лишь сухими завтраками, да консервами.

После был короткий перекур, где толпы наголо бритых юнцов присматривались друг к другу, знакомились, сбивались в небольшие группы. Потом все забирались в кузова грузовых машин, битком забивая их настолько, что некоторым приходилось располагаться на полу. Куда везли и для чего, никто толком не говорил, лишь изредка давая понять, что все идет по плану.

Спустя час дороги показался аэродром с транспортными самолетами. Виды стальных птиц изумляли и заставляли друзей чувствовать себя мальчишками где-то внутри. Подобные виды провинциальный парень мог увидеть только в кино. Выгрузив из машин, их построили перед кучей различных палаток, в каждой из которых находились члены приемной комиссии. Они проводили психологические тесты, телесные осмотры, принимали документы, дипломы об образовании и др.

Вечером был остывший ужин, настолько отвратительный, что некоторые из поступающих просто бросали свои тарелки на столах, даже не притронувшись к ним, но, когда толстый повар за стойкой сказал, что на сегодня это последний прием пищи, то волей-неволей несколько ложек недовольные все равно протолкнули себе в рот.

После ужина снова было построение, на котором им отчетливо дали понять, что после подписания выданных им бланков «О добровольном соглашении на пребывании в полевом лагере», всех отправят на испытательный срок в горы, где будут настойчиво подвергать их различным трудностям военной службы. Те, кто еще в чем-либо сомневался, оставались на аэродроме до утра, пока за ними не приезжал автобус, увозя их обратно домой. Подписавшихся же считали по головам, и на рассвете их ждал транспортный самолет. Каждый понимал, что его будут проверять на прочность, но они и представить себе не могли, что именно их ожидало. Следующим утром винтовые двигатели запустились, самолет поднялся в воздух, и виды столицы скрылись за облаками, их мечты о красивой жизни развеялись по ветру. Где-то в глубине души им очень сильно захотелось обратно домой.

***

– Не сломают, гады. Пусть стараются, сколько им угодно. Меня не сломают, – нашептывал себе под нос Коул.

– Сколько мы уже тут? Счет дням совсем потерял, – тихо сказал Фред.

– Уже как две недели кочуем, словно бедуины. Жара еще эта днем, а ночью холод собачий. Скорее бы уже вертушка прилетела, – отозвался чей-то голос из палатки.

– Вода совсем закончилась. Похоже жажда нас и погубит, – утомительно проговорил Полл.

– Прилетит. Куда она денется? – сказал кто-то из толпы.

– Ага, от обезвоживания уже дохнем тут. Они там внизу сидят себе, да обжираются и пьют столько, сколько захотят, хохочут еще, наверное, над нами, – сказал парень, сидевший на камне.

– Так! Чего расселись!? Заняться нечем!? Сейчас найдем! – сердито проговорил сержант.

Старший начальник, ничего не поделаешь. Выполняй приказы, либо езжай домой. Он прекрасно это понимал и пользовался своим положением. Даже маленькая власть начинает развращать таких людей. Тип был раздражительным и слишком уж дотошным до мелочей. Всегда знал, чем озадачить народ. В первые дни на этой скале он только и успевал тыкать указательным пальцем в собравшихся, планируя работы и распределяя обязанности. Кто-то ставил палатки, другие носили имущество, третьи рыли ямы для исправления нужды, а самые хитрые просто ходили от места к месту, создавая вид бурной деятельности.

Палаточный городок вырос на скале, как грибы после дождя. Начальник ликовал, а все остальные скрыто точили на него зуб. По мнению большинства, он вел себя слишком вызывающе и обращался с остальными, как со стадом баранов.

Сержант еще не успел озадачить собравшихся, как в округе послышался гул вертолета. Все радостно вскочили приветствовать долгожданных пришельцев, позабыв о мозолившем глаза командире. Вертушка отцепила груз, и несколько ящиков с продовольствием плавно спустились в низину горы. Восхищение прекратилось, и на лицах собравшихся померкла улыбка, появилось недоумение и разочарование. Сержант же довольный произошедшим прокричал:

– Построение! Бегом все из палаток!

Толпа молодых наголо побритых юнцов выскочила из палаток и построилась. Лица были хмурые, уставшие и даже измученные.