Оценить:
 Рейтинг: 0

Россия в огне. Трагедия 1941-го

Год написания книги
2016
<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
10 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

При создании корпусов, разработали и тактику их применения. Было издано временное наставление. В нем обозначалась цель этих формирований – «глубокая маневренная операция по прорыву обороны противника с целью развития тактического успеха в оперативный».

Ярым сторонником создания мехкорпусов выступал дальновидный Тухачевский. В их объединении он видел рычаг, воздействовав на который, можно командующему армий, фронтом переломить ситуацию и добиться не местного, а стратегического успеха. Он предполагал, что в будущей войне, крупные танковые операции проложат пехоте путь к победе. Военные действия подтвердили его правоту.

Приступив к созданию механизированных соединений столкнулись с организационными трудностями. В частности в 1935 году было принято решение, по которому мехкорпуса переходили на новую организацию. Были сокращены вспомогательные части, была сделана попытка, улучшить механизм управления. Тем не менее, многие из недостатков изжить, не удалось.

21 ноября 1939 года, после анализа польского похода, была собрана представительная комиссия в составе Г. И. Кулика, С. М. Буденного, Б. М. Шапошникова, С. К. Тимошенко, К. А. Мерецкова, Л.З Мехлиса, Д. Г. Павлова, Е. А. Щаденко. Она и приняла решение о расформировании танковых корпусов. Заметим, что кроме Д. Г. Павлова, в комиссии не был представлен ни один человек, который мог более или менее разбираться в вопросах организации и применения танков в бою. Символично отсутствие при решении такого кардинального для армии вопроса наркома К. Е. Ворошилова.

Расформировав корпусные управления и сократив тылы, решили иметь вместо них 16 танковых бригад имеющих в своем составе 238 танков серий БТ каждая. А также создавались 16 бригад, которые должны были вооружаться 238 пехотными танками Т-26. Из танков Т-28 формировались три бригады по 117 единиц с добавлением к каждой 38 танков БТ. Создавалась также одна бригада с тяжелыми танками прорыва. В ее составе предполагалось иметь 32 танка Т-35 и 85 танков Т-28. Оставшаяся техника пошла на создание десяти «легкотанковых» полков и четырех мотоциклетных батальонов.

В мирное время численность танковых войск в такой организации устанавливалась в составе 8200 танков и 105 086 бойцов и обслуживающего персонала. При проведении мобилизации и переходе на штаты военного времени, предполагалось увеличение машин до 11085 шт.[67 - Мельтюхов М. «Упущенный шанс Сталина». М. 2000 с. 335.]

Стоит сделать небольшое отступление. В Красной Армии и вермахте существовало много объединений называвшихся по-разному. У немцев, танки были объединены в танковые группы, позднее некоторые из них были переименованы в танковые армии. В данном случае под словом советский танковый корпус скорей всего стоит понимать танковая армия, а под бригадой дивизию. По данным Мюллера-Гиллебранда, в немецкой армии в 1940 году, в каждой дивизии было от 300 до 150 машин. В среднем 258 танков. В 1941 году численность танковой дивизии стала в среднем 196 шт. Танковые группы, в частности Гудериана, которая под Москвой была преобразована во 2-ю танковую армию, имели в июне 1941 года танков меньше чем советские корпуса, о которых идет речь. К концу 1941 года и у нас стали именовать бригадами меньшие по количеству формирования. В 1941 году, по свидетельству маршала М. Е. Катукова, у него в бригаде было всего 47 танков, включая батальон БТ-7.

Вернемся. Решение избавиться от корпусного управления на первый взгляд несло в себе рациональные зерна. Намечалось создание однородных танковых формирований, улучшение управления отдельными частями. Танки серий БТ-2, БТ-5 и БТ-7 имели скорость на гусеницах по шоссе 50—53 км/ч, на колесах 72 км/ч, БТ-7М 62 и 86 км/ч соответственно. Скорость на шоссе моделей Т-26 (обр. 1933 г.) составляла 35 км/ч, (обр. 1938 г.) – 30 км/ч. Тяжелый пятидесятитонный Т-35 тоже не отличался прытью. Двигался он по дорогам с улучшенным покрытием со скоростью 30 км/ч, чуть быстрее его был Т-28 – 40 км/ч. У всех машин был разный запас хода от 170 км у Т-26 и Т-35 до 350 км у БТ-7 и БТ-7М. Выход на рубеж таких смешанных формирований, представлял трудности. Когда одни могли подходить к конечной цели движения, другие были на полпути. Все модели танков требовали уникальных запасных частей и специализированной ремонтной службы, а такие как танки БТ-7М даже другого топлива. На них был установлен прогрессивный дизельный двигатель В-2. Вдобавок ко всему, на плечах корпуса лежало обслуживание и ремонт грузового автотранспорта и мотоциклов.

Создание однородных структур должно было решить проблемы движения и обеспечения.

По большому счету поход был истолкован как самоцель. Движение, взаимодействие, выход в означенное время и на определенные рубежи, при отсутствии боевого столкновения это все – увертюра. А вот как поведут себя разрозненные бригады лишенные единого слаженного руководства? Будут ли их действия эффективней спаянного годами корпуса?

Создалось впечатление, что в Красной Армии решили пойти по легкому пути, как в свое время решили отменить ночные занятия для войск. Зачем? Ведь плохо видно. Растет аварийность и травматизм, трудно уложиться в нормативы. Так и здесь. Вместо того, что бы сделать выводы в отношении отдельных нерадивых начальников, подтянуть дисциплину в тыловых подразделениях, не справляющихся с возложенными на них задачами, усилить органы связи и взаимодействия – не мудрствуя лукаво, махнули на все рукой. Будем по старинке – так проще. Жили без корпусов раньше и сейчас проживем.

Интересно, что было бы, если немцы решили при подготовке нападения на Советский Союз свести все танки в моногамные группы. Не будем брать в расчет чехословацкие танки Т-38, вооруженные 37-мм орудиями и согласимся с равным количеством остальных моделей.[68 -

] Немецкое командование создает одну группировку, состоящую из танков Т-IV, вторую из Т-III, третью из Т-II и четвертую из Т-I и командирских танков.

Очевидно, что первая группа, оснащенная танками с 75 -мм орудиями и броней 30—50 мм, справилась бы с целями и задачами, возложенными на нее блестяще. Неплохой результат можно было ожидать от второй группы средних танков, так как большая часть орудий у них 50 -мм и меньшая 37-мм, броня так же 30—50 мм. Но какие задачи были по плечу третьей танковой группе? Их 20 -мм пушки равнялись калибру охотничьего ружья, а броня составляла 15—20 мм. Я уже не говорю о четвертой группе пулеметных танков, которые вообще не имели орудий, а броня их составляла 13—18 мм. Т-I имел два пулемета, командирский один.

Не надо быть особенно проницательным, что бы понять, что ждало тех командующих, кому были приданы последние танковые группы.

Конечно, гитлеровским генералам даже в страшном сне не могло такое присниться.

Тут хотелось бы сделать небольшое отступление. Если наблюдать за природой в ней есть сильные хищники – львы, тигры и их более слабые собратья – гиены и шакалы. Несмотря на разницу в физических возможностях, и тем и другим хватает добычи. Действуя на подхвате, терпеливо выжидая своей очереди, мелкие хищники почти никогда не остаются голодными.

Использование устаревших моделей танков в немецких войсках тактически было выполнено на высоком уровне. Имея дивизии с разнородными танками, и конечно испытывая определенные трудности от этого на марше и в обеспечении запчастями, немецкое командование сознательно шло на это.

Смешивание танковых подразделений разных видов происходило согласно свидетельству Мюллера-Гиллебранда на уровне танковых батальонов.

«В каждом батальоне, – пишет он, – имелось по две роты легких танков и одной роте средних танков».[69 - Мюллер-Гиллебранд. «Сухопутная армия Германии» М. 1976. Т.3 с. 75.]

В вермахте не было, не только однородных танковых дивизий, но даже танковые батальоны были смешанные.

Применяя умелую тактику, они снижали низкую эффективность устаревших моделей. На практике это выглядело так.

Получив задание на осуществление прорыва неприятельской обороны, командир использовал в качестве лидеров танки T-IV и T-III. Спрятавшиеся за их спины остальные танки, как правило, не лезли вперед, создавая массовость атаки и поддерживая старших собратьев по мере сил огнем.[70 - Москаленко К. С. «На Юго-Западном направлении» М. 1979. С. 30.] Но стоило смять их старшим братьям на каком-то узком участке оборону, как они немедля, ни минуты, как шакалы, устремлялись в образованный прорыв. Наступало их время «рвать добычу». Теперь и они могли показать, на что они способны.

Их возможностей хватало, что бы нападать на армейские штабы, выдвигавшиеся пехотные резервы, нарушать коммуникации. Тыловое хозяйство, начиная от аэродромов и железнодорожных станций и кончая складами, госпиталями, мелкими населенными пунктами теперь было в их безраздельной власти.

При выходе на оперативный простор и продолжительных маршах по неприятельской территории, они, тоже, следовали за головными T-III и T-IV. При создании кольца вокруг попавших в окружение войск противника они зачастую применялись как неподвижные врытые в землю огневые точки. Тонкая броня пряталась в землю. При ослаблении окруженных войск, они могли расстаться с укрытиями и участвовать в завершении разгрома сил истекающего кровью противника.

Финская прививка.

В марте 1939 года СССР предложил Финляндии «необходимую помощь от возможной агрессии». Именно такая формулировка звучала в документе. В ответ финское руководство должно было предоставить Советскому Союзу в аренду сроком на 30 лет остров Сурсари (Гогланд) и несколько других мелких островов в Финском заливе. Финляндия интереса к претензиям советской стороны не проявила и свою безопасность решила осуществлять собственными силами.

После секретных переговоров с Германией, сталинское руководство уже не могли удовлетворить претензии на острова. В соответствии с секретным советско-германским протоколом, территория Финляндии отходила в сферу влияния СССР. Воспользовавшись войной в Европе, Сталин решил вернуть бывшую царскую вотчину в лоно семьи. Действовали по отработанной схеме, осуществляя непрерывное все возрастающее политическое давление.

Переговоры начались 12 октября 1939 года. На них Сталин предложил заключить советско-финляндский пакт о взаимопомощи, подобно тем, что заключались с прибалтийскими странами в конце сентября, начале октября 1939 года. Одна из статей предусматривала ввод советских войск на территорию Финляндии и создание военных баз. Но переговоры зашли в тупик. Маленькая страна отвергла предложения всесильного соседа и отказалась от этих предложений.

Сталин оказался в сложном положении. Две, три недели назад Латвия, Литва и Эстония согласились на ввод войск со стороны СССР и создание военных баз, а Финляндия отказалась. Отпустить финнов? Как на это посмотрят прибалтийские правительства? Сталин уже не мог выйти из этого положения, не хлопнув дверью. В противном случае, он потерял бы лицо в зеркале мировой политики, показал бы слабость советского государства на фоне назревающих грозных событий.

После долгих размышлений, Сталин решил все-таки не ввязываться в войну с финнами и ограничиться малым. Было внесено новое предложение: на Карельском перешейке отодвинуть на несколько десятков километров границу от Ленинграда, передать СССР несколько островов в Финском заливе и часть полуостровов Рыбачий и Средний в Баренцевом море, в обмен на двойную по площади территорию в Карелии. Также было предложено продать или сдать в аренду на длительный срок полуостров Ханко.

Смена требований была не чем иным как уступкой со стороны СССР. Уровень претензий ограничивался отдельными положениями, которые не предусматривали ввод войск на территорию Финляндии и лишения ее независимости. Военная конфронтация не входила в планы Кремля.

Такой подарок со стороны Сталина финны не оценили. В правительстве Финляндии, не без помощи Англии и Франции возобладало мнение о жестком подходе к требованиям СССР. В итоге 13 ноября переговоры зашли в тупик и были прерваны. Сталин был взбешен. Он негодовал от возмущения. Итак, он пошел на отказ от скрытой оккупации страны, практически подарил независимость Финляндии, а тут полное неуважение интересов великого соседа. Кто же будет считаться с СССР, если не преподнести кровавый урок «зарвавшимся финнам».

В высших звеньях руководства преобладало настроение «шапкозакидательское». Молотов выразился довольно откровенно: «… ничего другого не остается, как заставить их понять свою ошибку и заставить принять наши предложения, которые они упрямо безрассудно отвергают…»[71 - Коллонтай А. М. «Семь выстрелов» Международная жизнь. 89г.№12. С.201]

Планировался молниеносный поход против Финляндии. В последующем хотели посадить в Хельсинки марионеточное правительство во главе с секретарем Исполкома Коминтерна Куусиненом О. В. Начали формировать ему «Финскую народную армию» из финнов и карелов, служивших в войсках ленинградского военного округа.

Со стороны Финляндии были задействованы все ее вооруженные силы, включая 400 тыс. ополченцев из военизированной организации шюцкор. Всего 10 дивизий и 7 специальных бригад.

Победоносной легкой войны не получилось. Финская армия, которую никто и не воспринимал, как серьезного противника, вдруг оказала ожесточенное сопротивление и от оборонительных действий даже стала переходить к наступательным. Умело, используя рельеф местности, природно-климатические особенности финские войска смело выходили на тылы противника, прерывали коммуникации, блокировали отдельные дивизии и добивали окруженные войска.

А сверху летели приказы – любой ценой вперед, на кону престиж страны. Им сидевшим в теплых кабинетах было не понять, каково плохо одетым, мало обученным солдатам, перешагивая через замерзшие трупы своих товарищей, в очередной раз идти на неподавленные амбразуры дотов и дзотов. Неизвестно во имя чего, замерзать в сорокоградусные морозы, если тебя пощадила пуля.

С 30 ноября по 26 декабря им удалось всего лишь достичь главной полосы обороны финнов – линии Маннергейма. До 31 января советское руководство лихорадочно подтягивало дополнительные силы. С 1февраля по 13 марта бои разгорелись с новой силой и переменным успехом. Титаническими усилиями, буквально прогрызая оборону финнов, устилая поле боя трупами, советское командование прорвало, наконец, главную линию обороны и вступило в сражение за город Выборг. Каждый метр финской земли был густо полит кровью красноармейцев. В схватку, грозились вступить новые участники – Англия и Франция. Это не входило в расчеты Кремля. За неделю до высадки англо-французкого десанта, было спешно заключено мирное соглашение.

Во второй фазе военных действий с нашей стороны в боевых операциях участвовало 52 дивизии, несколько десятков бригад и отдельных полков. Объеденные в Северо-Западный фронт под командованием С. К. Тимошенко они действовали совместно с еще тремя армиями, располагавшимися севернее Ладожского озера, вплоть до Баренцева моря.

На их вооружении было 11266 орудий и минометов, 2998 танков, 3253 боевых самолета. Сравните при нападении на СССР, в июне 1941 года, немцы имели на вооружении 3500 танков и 4000 самолетов.

Интересно узнать, кто был автор и вдохновитель этой кампании?

Это можно узнать из уст маршала А. М. Василевского:

«…К Сталину (из отпуска) был вызван Борис Михайлович Шапошников, и я как исполняющий в то время обязанности заместителя начальника оперативного управления…

Когда переговоры с Финляндией… окончательно не увенчались успехом, Сталин, созвав Военный совет, поставил вопрос о том, что раз так, то нам придется воевать с Финляндией. Шапошников как начальник Генерального штаба был вызван для обсуждения плана войны. Оперативный план войны с Финляндией, разумеется, существовал, и Шапошников доложил его. Этот план исходил из реальной оценки финской армии и реальной оценки, построенных финнами укрепленных районов. И в соответствии с этим он предполагал сосредоточение больших сил и средств, необходимых для решительного успеха в операции.

Когда Шапошников назвал все эти запланированные Генеральным штабом силы и средства, которые для начала этой операции надо было сосредоточить, то Сталин поднял его на смех. Было сказано что-то вроде того, что, дескать, вы для того, чтобы управиться с этой самой Финляндией, требуете таких огромных сил и средств. В таких масштабах в них нет никакой необходимости.

Сталин принял решение: « Поручить всю операцию против Финляндии целиком Ленинградскому фронту. Генеральному штабу этим не заниматься, заниматься другими делами».

…Более того, он сказал Шапошникову тут же, что ему надо отдохнуть, предложил ему дачу в Сочи и отправил его на отдых…

Ленинградский фронт начал, войну, не подготовившись к ней, с недостаточными силами и средствами и топтался на Карельском перешейке целый месяц, понес тяжелые потери и по существу преодолел только предполье. Лишь через месяц подошел к самой линии Маннергейма, но подошел выдохшийся, брать ее было нечем.

Вот тут-то Сталин и вызвал из отпуска Шапошникова. На Военном совете обсуждался вопрос о дальнейшем ведении войны. Шапошников доложил по существу, тот же самый план, который он докладывал месяц назад. Этот план был принят. Встал вопрос о том, кто будет командовать войсками на Карельском перешейке. Сталин сказал, что Мерецкову мы это не поручим, он с этим не справится. Спросил:
<< 1 ... 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
10 из 11