История одного поражения

История одного поражения
Гринго Гриндрс

Рядовой минометной батареи Тимур Спичкин со дня на день ждал демобилизацию и мыслями уже находился дома. Но возвращение к родным пенатам пришлось отложить, когда комбриг объявил о вторжении инопланетян.

Гринго Гриндрс

История одного поражения

Действие 1. Начало

Альтернативная планета Земля. Где-то в захолустье западной части страны в застойные времена была воздвигнута боевая войсковая часть. Из года в год туда съезжались лица мужского пола со всех уголков Родины, чтобы отдать долг перед Отчизной. Государство забирало из вольной жизни юных или чуть окрепших молодых граждан и определенный срок обучало военному ремеслу. Не все мужи желали отдавать долг таким способом, стараясь отмазаться от военной службы различными методами. Кто-то скрывался от призыва в глухих деревнях, дальних городах до тех пор, пока не стукнет 28 лет. Были юноши, которые по состоянию здоровья не могли нести тяжкое бремя военного. Но им надо было кровью и потом доказывать свою непригодность в пересыльном пункте, а кто не смог, тех забирали прямо там же. Самые наглые, хитрые граждане просто давали взятку нужным людям в военкомате и получали на руки свой билет в будущее. Существовала незначительная когорта молодых энтузиастов, которые добровольно желали служить. Они всем сердцем рвутся в бой, доказывая врачам свое исключительное крепкое здоровье, чтобы попасть в войска мечты. Военная комиссия принимала таких осознанных граждан на ура и отправляла призывников в элитные подразделения. Вдохновленные юноши с романтикой в душе уезжали на тяжелые испытания для воплощения мечты.

В 2094-ю военную бригаду отправляли эшелонами всех неуместных призывников, которые не смогли отмазаться, у кого были судимости, постоянные приводы в обезьянники и по другим отрицательным пунктам в биографии. Сама войсковая часть не пользовалась хорошими отзывами среди офицеров. Молодые лейтенанты старались быстрее перевестись в другие благоприятные для службы места, а старые офицеры заливали нервотрепку алкогольными напитками. На удивление казармы, столовые были в хорошем состоянии. Стандартные кубрики с советскими двухъярусными кроватями, современными шкафами, тумбочками. Главный штаб командира бригады – это величественное трехэтажное здание с шикарным ремонтом, куда в грязных берцах не зайдешь. Чтобы пройти по сверкающему от чистоты полу, военнослужащим или гражданским приходилось надевать тапочки. По территории части стояли различные склады в полуразбитом состоянии. Также находились заброшенные недостроенные здания, где иной раз рота разведки разыгрывала легенды. Различные КПП располагались вдоль всего забора. Внушительных размеров гаражи со всевозможной техникой. В столовых трудились гражданские лица с неплохой кухней. Даже имелся клуб для проведения различных мероприятий. Иногда там показывали фильмы патриотические, отечественные или зарубежные. Выбор зависел от того, что нужно пропагандировать неокрепшим умам. Гордость любого комбрига, святая святых солдата – это огромный плац, в части их было три и два поменьше. Войсковая часть благодаря большому финансированию имела все условия для прохождения службы военнообязанным, но сам контингент собирался такой, что день проходил в адских условиях.

В целом же жизнь бойцов протекала по всем армейским, пацанским понятиям. Срочники бегали по всей территории части от казарм до полигона в надежде скоротать время до завтрака, обеда, ужина. Они походили на рабочих муравьев, которые мельтешили вокруг всего, где разворачивались активные действия. При свете дня солдаты разбредались во все стороны, а ночью возвращались в кубрики к своим долгожданным кроваткам. Бытовая казарменная жизнь очень морально и физически тяжела для всех. Вечное наведение порядка, чистоты, кантиков, стрелок, линий. Бесконечные построения, проверки, поверки, доклады командиров о выполненных задачах. Срочники каждый день занимались подшиванием, стиркой, личной гигиеной, обдумыванием планов и мутными делами. Межличностные конфликты рождались на любой почве, где действовали рамки понятий. Все это и многое другое отнимало у большинства служащих огромных сил, времени. Одним из самых бесполезных занятий в армейской службе являлся просмотр телевизора. Обычно обозрение телепередач происходит по расписанию или с разрешения дежурного по батальону. Но если служишь в неуставной части, то телевизор смотришь в любое время, пока ты находишься в казарме, лишь бы дежурный по бату не заметил. Телевидение работало от комнатной антенны, ловила она всего один канал, поэтому наслаждаться глотком домашнего атрибута приходилось недолго.

В казарме второго батальона на четвертом этаже располагались третья рота, минометная батарея и гранатометный взвод. Солдаты, вернувшиеся после работы на полигоне, расползлись по кубрикам заниматься своими насущными делами. В холле небольшая группа бойцов смотрела телевизор, удобно устроившись на диване, пуфиках, табуретках. На одном из потрепанных пуфиков сидел Тимур Спичкин, черный дембель минометной батареи. Ему до демобилизации оставалось всего два с половиной дня, и всеми мыслями он уже был на пути домой. Тимур уже не волновался о своей поношенной, выцветшей форме, которую по-хорошему после года носки надо поменять. Китель был разглажен по летнему сезону, а на вороте выглядывала белая подшива. Кепка небрежно лежала на макушке головы, слегка повернутая вбок. Ремень расслаблен и болтался при ходьбе. Солдат смотрел телевизионное шоу про известного актера по старому телевизору. На весь этаж громким басом разнесся голос дневального:

– Минометная батарея! Строится на центральном проходе, форма одежды свободная.

Из кубриков начали выползать солдаты. Кто быстро шел, кто медленно и неохотно. Оторвавшись от просмотра передачи, в строй втекали рядовые. К счастью для них, они втерлись в конец построения, где уже заканчивались границы холла, откуда могли лицезреть телевизор. Срочники выстроились в две шеренги. Перед ними выхаживал младший сержант с обнаженным крепким, мускулистым торсом, который и дал команду дневальному на построение. На шее у него висел личный номер. Он строго, недовольно смотрел на всех солдат, в глубине души наслаждаясь своим высоким положением.

– А тебе, Спичкин, особое приглашение нужно? – громко спросил младший сержант, сверля его недовольным взглядом.

– Завьялов, до обеда еще час, а ты уже батарею построил, – спокойно ответил Тимур. – Вот как в столовую пойдем, я построюсь!

– Твое счастье, что ты черный дембель! И не в моем отделении. Иначе уронил бы тебя и этот телек, – строго сказал Завьялов. – Все равно эта информация тебя уже мало касается.

Тимур на это ничего не ответил. Лишние разборки из-за мелочи ему не нужны были. Он продолжил смотреть дневное шоу о жизни популярного актера, особо не вникая в суть происходящего. К удивлению дембеля, на экране телевизора внезапно пропал сигнал, и вместо передачи мелькала рябь.

«Вот Завьялов – зараза, сглазил! – подумал Тимур. – Придется слушать, что там еще придумали, чтобы занять нас во вторую половину дня. Ээх, поскорее бы дембель! Дом, родимый дом. Вернусь и для начала высплюсь, как следует. Потом начну менять жизнь в лучшую сторону…»

Погруженный в свои мысли, Тимур прослушал вступительные слова Завьялова. Но вот завершение привлекло его внимание, впрочем, как и всех стоявших перед младшим сержантом.

– …Вечером к нам в батарею прибудут духи, запахи, свежее мясо!

После громкого заявления все засмеялись, большинство выкрикивало радостные возгласы. Полугодовые срочники давно ждали появления своих духов в подразделении. Кто-то уже подумывал, какие вещи он заменит. Другие грезили о том, как будут прокачивать молодых всеми возможными способами и заодно читать им мораль о жизни. Но все они с облегчением выдыхали, понимая, на кого теперь возложат обязанности по уборке, поддержанию порядка в казарме. Завьялов напомнил всем, что у новеньких есть три золотых дня – время, отведенное духам на адаптацию. В эти дни все должны по возможности помогать новобранцам, объяснять армейскую жизнь, понятия, а также никто не должен применять к ним физическую силу. Солдаты, кивая головой, согласились со словами младшего сержанта.

После привычного обеда батарея отправилась на полигон, подготавливать участок к учебным стрельбам. Обычная весенняя рутина, которой никто не хотел заниматься. Убрать со своего закрепленного участка мусор, траву, ветки. Побелить поребрики, бордюры, кирпичный кантик, пункты обогрева. Тимур начал работать со всеми, а потом незаметно загасился у знакомых дембелей на соседнем участке. Там он и выждал время до ухода подразделений в казарму.

После ужина молодой лейтенант Петров привел в казарму десятерых молодых бойцов. Еще плохо понимающие куда попали парни крутили головами по сторонам и ошарашенно хлопали удивленными глазами. Укомплектованные во все новое, они сияли на этаже, как бенгальские огни. Слоны, заметившие появление молодых, бросали хищные взгляды. Так лейтенант провел новобранцев по всему этажу к кабинету командира минометной батареи. Петров оставил десятерых запахов в коридоре, а сам скрылся за дверью. Возле молодых солдат постепенно собирались слоны, которые заваливали их различными вопросами.

Тимур, выйдя из умывальника, увидел толпу возле запахов. Он хотел пройти мимо, но любопытство взяло верх. Новобранцы, отвечая на вопросы, раскололись на две шумные группы. По ходу общения старые срочники приглядывались ко вновь прибывшим рядовым и в то же самое время думали, с кого можно будет что-нибудь поиметь. Потерянными, испуганными взглядами запахи смотрели на уже отслуживших полгода людей. Они казались им большими, агрессивными, дерзкими. Черный дембель внимательно слушал речь запаха, который с теплым трепетом рассказывал об армии, своем положительном отношении к военному ремеслу.

«Твою дивизию, он так серьезно говорит. Интересно, как с таким мнением можно было попасть в эту дыру? Да, не повезло этому парню с военной частью. Скоро разочаруется в армии…» – думал Тимур, разглядывая щуплых, обычного телосложения новобранцев.

Пока дембель слушал и параллельно размышлял, один из слонов похлопал его по плечу.

– Тимур. Тимур, – окликнул рядовой с тревожным видом. – Дай, пожалуйста, позвонить.

– А. Котельников, это ты, – повернувшись к собеседнику, ответил Тимур. – Да без проблем. Со связью сегодня проблемы были. Если дозвонишься, то скажешь мне, где сигнал поймал.

– Базара ноль. Но у меня своя сим-карта, поэтому как получится.

Дембель достал из кармана старенький телефон с кнопками и протянул обеспокоенному слону. Котельников взял мобильник и одобрительно кивнул головой. Вскоре слон растворился среди солдат. Тимур снова переключил внимание на новобранцев. Разговоры сменялись на громкие смехи. Из кабинета вышел лейтенант Петров. На центральном проходе стало немного тише.

– Эээ! Отошли от молодых! – серьезно сказал Петров. – Еще успеете с ними поболтать…

– Смирно! – во все горло выкрикнул дневальный.

– Твою дивизию! – тихо выразился лейтенант Петров, опустив руки по швам и подняв голову.

На этаже воцарилась тишина. Солдаты, находящиеся на центральном проходе, резко остановились и вытянулись в струнку. В кубриках рядовые подняли мягкие места от насиженных мест. Даже сидя на «белом камне», военнослужащие соскочили на ноги, умудряясь придерживать штаны. Двери открыл замполит батальона майор Зачупейко, заодно в этот день он был дежурным по батальону. Майор сурово посмотрел на дневального, прошел мимо нескольких кубриков. Он пристально осмотрел солдат.

– Вольно! – скомандовал Зачупейко.

Дневальный продублировал команду. Этаж ожил. Из кубрика выскочил к майору дежурный по роте младший сержант, но Зачупейко жестом руки послал его от себя подальше за ненадобностью. Замполит с каменным лицом уверенно пошел дальше по центральному проходу. Тимур, увидев шагающего замполита, поспешил к себе в кубрик. Впрочем, этим маневром воспользовались остальные солдаты за исключением новобранцев. Они вместе с лейтенантом Петровым остались на месте. Именно к ним подошел майор.

– Лейтенант, что за бардак у тебя тут? – спросил Зачупейко. – Почему бойцы без дела ходят? Шкафчики в кубриках открыты?

– Личный состав готовится к построению. В каком кубрике именно открыты?

– Лейтенант, я, по-твоему, должен запоминать кубрики? Это в твоих обязанностях следить за порядком! Или хочешь, чтобы я разобрался с этим лично?

– Сейчас разберусь, – ответил Петров и суетливо ушел.

Майор перевел внимание на молодых бойцов. Он строго просверлил взглядом каждого солдата. Неожиданно Зачупейко вплотную подошел к одному бойцу и поднял кепку с головы:

– Фамилия, солдат?

– Рожков, – недоумевающе ответил рядовой.

– Срочно подстричься! Если завтра увижу твою лохматую голову, то побрею тебя на плацу штык ножом. Заодно прокачаю командира и всю батарею. Это понятно?

– Да…

– Не да, а так точно, товарищ майор!

– Так точно, товарищ майор.

– Я тебя запомнил, Рожков. Буду следить за твоими успехами во время прохождения военной службы. А вы парни служить вообще готовы?

– Ну да, – промычали некоторые бойцы.

Майор продолжил агитационную, пропагандистскую деятельность по отношению к молодым бойцам. Красивые, суровые изречения исходили из уст замполита. Новобранцы вслушивались в каждое слово. Один из солдат молча, повернулся спиной к майору и направился в умывальную комнату.

– …Эй, ты! Куда пошел? – резко выкрикнул Зачупейко, возмущенный наглостью паренька.

– Я в туалет, – промямлил испуганный солдат.