«Красная империя зла». Запад против Сталина

Во-вторых, пришлось бы отказаться от индустриализации на десятилетия или навсегда (особенно если бы нацистам удалось осуществить планы низведения всех славян до уровня необразованных слуг).

Рассуждая в понятиях добра, которое сделано, и зла, которого удалось избежать, коллективизация со всеми ее проблемами и смертями стала одним из величайших успехов XX века. Случись подобное в какой-нибудь капиталистической стране, коллективизация получила бы всеобщее признание.

Китайские и вьетнамские коммунисты многому научились, изучая большевистский опыт коллективизации и индустриализации. Они приняли решение не подражать слепо советскому примеру и пошли своим путем. Но Сталин и большевики были первыми. Они не могли опереться на чей-то опыт. Следовало ожидать, что многие из принятых ими решений впоследствии оказались ошибочными. Но такова участь всех первопроходцев. Большевики допустили много-много просчетов в годы коллективизации. Но отказ от нее стал бы неизмеримо большей ошибкой.

Есть еще одна проблема. Нынче писать о таких вещах немодно, «политически некорректно». Преобладающая антикоммунистическая и, в особенности, антисталинская ортодоксия элит Востока и Запада делает их буквально непечатными. Пусть перед нами факты, пусть правда – но «говорить об этом нельзя».

Голод в истории России

Ниже приводится краткое описание советского голода 1932–1933 годов, как оно представлено в главных официальных источниках. Материал опирается на исследования проф. Марка Таугера из Университета Западной Вирджинии, отдавшего более 20 лет своей профессиональной карьеры изучению голода и ставшего признанным мировым экспертом по вопросам голода в России и СССР. Несколько специальных исследований Таугер посвятил теме голода 1932–1933 годов[28 - Для краткого обзора выделено несколько работ Марка Таугера:• The Harvest of 1932 and the Famine of 1933 // Slavic Review. Vol. 50. No. I (1991). Р. 70–89. (Таугер 1991);• Grain Crisis or Famine? The Ukrainian State Commission for Aid to Crop Failure Victims and the Ukrainian Famine of 1928–1929 // Provincial Landscapes. Local Dimensions of Soviet Power, ed. by D. J. Raleigh (Pittsburgh, 2001). Р. 146–170, 360–365. (Таугер 2001a);• Natural Disaster and Human Action in the Soviet Famine of 1931–1933 // Carl Beck Papers. No. 1506 (Pittsburgh, Penn., 2001). (Tauger 2001b);• Soviet Peasants and Collectivization, 1930–1939. Resistance and Adaptation // Journal of Peasant Studies. (4) 2004. Р. 427–256. Reprinted in Rural Adaptation in Russia, ed. Stephen K. Wegren. London and New York: Routledge, 2005. Р. 65–94. (Таугер 2004);• Stalin, Soviet Agriculture, and Collectivisation // Food and Conflict in Europe in the Age of the Two World Wars. Edited by Frank Trentmann and Flemming Just. New York and Houndsmills: Palgrave Macmillan, 2006. Р. 109–142. (Таугер 2006);• Famine in Russian History. The Supplement to the Modern Encyclopedia of Russian and Soviet History. Edited by George N. Rhyne. Vol. 10 (Gulf Breeze, FL, 2011). Р. 79–92. (Таугер 2011).Также здесь приводятся неопубликованные выступления Таугера от 12 апреля 2012 года (Таугер 2012а) и 13 апреля 2012 года (Таугер 2012б). Другие работы Таугера приводятся при рассмотрении версий Снайдера.].

За истекшее тысячелетие голод настигал Россию не одну сотню раз. Советские ученые в 1988 году с помощью документов доказали: голод неоднократно случался в период с 736 года н. э. по 1914 год. Часто голод приходил и на Украину.

1917-й – год двух русских революций – стал неурожайным, что повлекло за собой голод в городах в 1917–1918 годах. В 1920-х годах в СССР голод наступал несколько раз: в 1920–1923 годах в Поволжье и на Украине и еще один в Западной Сибири в 1923 году; снова в Поволжье и на Украине в 1924–1925 годах и имевший тяжкие последствия, но малоизученный голод на Украине в 1928–1929 годах.

В 1920–1923 годах в России грянул страшный голод, ошибочно связываемый только с Поволжьем, хотя, кроме Поволжья, он затронул Украину и Северный Кавказ; вдобавок к голоду началась эпидемия тифа. По запросу советского правительства Россия получила масштабную международную помощь, в том числе от комиссии во главе с норвежским исследователем и гуманистом Фритьофом Нансеном и от АРА[29 - Американская администрация помощи (англ. American Relief Administration, ARA). – Прим. перев.], возглавляемой Гербертом Гувером[30 - Комиссия Нансена представила фотографии множества мертвых, умирающих и голодающих людей. Некоторые из этих снимков неоднократно использовались украинскими националистами в их исследованиях голода 1932–1933 годов.].

В 1924–1925 годах голод начался вновь. Он еще раз разразился в 1927–1928 годах, когда из-за сочетания неблагоприятных природных условий на Украине возник острый дефицит продовольствия.

«Правительство Советской Украины создало комиссию помощи голодающим, названную Урядком[31 - Сокращение от полного украинского наименования «Урядова комисия по допомохи потерпилим вид неурожаю селянам – «Украинская комиссия по помощи потерпевшим от неурожая крестьянам» (Таугер 2001а, с. 147).]. Центральное правительство в Москве направило продовольствие из Российской республики на Украину, а Урядком распределял его, а также корм скоту, сельскохозяйственное оборудование и выделение кредитов 400 000 крестьян» (Таугер 2012а, Таугер 2001а).

Тысячелетняя история часто случавшегося голода и три больших неурожая со всеми трагическими последствиями, которые страна пережила за 12 послереволюционных лет, – вот наиболее важные факты, необходимые для понимания событий в период голода 1932–1933 годов и реакции на него советского правительства.

«Украинский голод 1928–1929 годов был третьим за 7 лет голодом в Советском Союзе, вызванным природными катаклизмами, он стал самой свирепой частью более обширного продовольственного кризиса, охватившего значительную часть страны. Ценовая политика не была единственной и основной причиной кризиса. Советский Союз оставался ничем не защищенным перед лицом природных катаклизмов, и при сравнении с Западом советские лидеры истолковали эту уязвимость как признак отсталости сельского хозяйства.

Для советского руководства голод на Украине оказался одним из важных доводов в пользу необходимости изменений советского сельского хозяйства» (Таугер 2001а, p. 169–170).

Коллективизация

Коллективизация сельского хозяйства задумывалась, чтобы положить конец периодически повторяющемуся голоду, от которого веками страдали Россия и Украина. Проведение такой реформы привело бы к существенному повышению защищенности и уровня жизни крестьянства и, следовательно, всего населения. Ее цель состояла не в «обложении налогами», «эксплуатации» крестьян или принуждении деревни к уплате некой «дани». Напротив, в период между 1929–1939 годами советское правительство вложило десятки миллионов рублей в развитие сельского хозяйства.

«Основной целью было увеличение производства продовольствия путем внедрения того, что казалось самыми новыми и надежными методами того времени» (Таугер 2004, p. 70).

Сталин и большевики считали, что коллективизация – единственный путь к ускоренной модернизации сельского хозяйства, к прекращению использования трудозатратной и дорогой обработки частных наделов, зачастую расположенных на небольших разрозненных полосках земли, и превращению сельских хозяйств в крупномасштабные предприятия. Образцом для совхозов (советских хозяйств) послужили существовавшие на Западе агроиндустриальные высокомеханизированные американские фермы. Как способ эксплуатации или «воссоздания крепостного права» и тем более как способ умерщвления людей или геноцида коллективизация не рассматривалась.

Протесты крестьян против коллективизации

Иногда крестьяне протестовали. В соответствии с отчетом ОГПУ за март 1931 года, подготовленным в самый разгар коллективизации, свое несогласие выражали около 5 % крестьян. Что означает, что подавляющее большинство крестьян в протестах не участвовало. Значительное число протестов проходило мирно: в отчетах ОГПУ говорится, что прибегать к силе приходилось менее чем в 2 % случаев. Многие крестьяне активно поддерживали коллективизацию. Их число возросло, когда местные активисты оказались в достаточной мере опытными и чуткими, чтобы терпеливо разъяснить крестьянам цели коллективизации. Некоторые крестьяне «стихийно создавали колхозы и объединяли свои поля» (Таугер 2004, p. 75).

Таугер отмечает:

«Режим проводил коллективизацию насильственно, жестоко и без соответствующей оценки или беспокойства за ее разрушительные последствия» (Таугер 2004, p. 88).

Тем не менее ученый далее утверждает:

«Коллективизация стала программой достижения очевидно необходимой цели – увеличить производство продовольствия в изможденной голодом стране, – и она была достигнута после несомненно успешного эксперимента по созданию совхозов и при значительных капиталовложениях со стороны государства» (Таугер 2004, p. 88).

Многие историки утверждают, будто сопротивление коллективизации и даже восстания крестьян получили широкое распространение, и коллективизация, таким образом, стала первопричиной «голода и неурожая». Как полагает Таугер, факты говорят об ином:

«В этих исследованиях преуменьшены или оставлены совсем без внимания сведения об урожае и природных факторах, повлиявших на низкий урожай, процессы восстановления после голода и неурожаев, высокие урожаи 1930-х годов, механизация советских сельскохозяйственных предприятий, увеличение численности населения СССР и долгосрочный рост производства и потребления продукции в советское время» (Таугер 2004, p. 87)

Коротко говоря, коллективизация стала успехом советского и украинского крестьянства и всего советского общества, которое рассчитывало, что труженики села смогут обеспечить продовольствием всю страну.

«Коллективизация привела к существенной модернизации традиционного сельского хозяйства в Советском Союзе и заложила фундамент для относительно высокого уровня производства продуктов питания и потребления в 1970–1980-х годах» (Таугер 2006, p. 109).

Во многих свидетельствах, описывающих «раскулачивание» и насильственное изъятие зерна, с одной стороны, подчеркивается частая необходимость применения принуждения к ярым противникам коллективизации с их последующей отправкой в ссылку; с другой – те из крестьян, кто во время голода на себе испытал реквизиции продовольствия, считали такие методы проявлениями жестокости. Крайние меры использовались, по-видимому, довольно часто. По мнению Таугера, «жестокое насильственное переселение», или то, что Сталин называл «ликвидацией кулачества как класса», было отнюдь не «наилучшим способом достижения целей режима» по коллективизации сельского хозяйства.

Не убедительны доводы тех, кто утверждает, будто Советы сознательно отказались от «лучших» или «менее жестких» методов коллективизации. Правда состоит в том, что коллективизация – масштабное предприятие, которое не имело аналогов в истории. Сталин и советское руководство решились на ее проведение только потому, что не видели другого способа избежать в будущем опустошительного голода. Они выработали план и воплотили его в жизнь, решительно отметая на этом пути все, что служило помехой.

Советское руководство проявило гибкость. План менялся несколько раз в ответ на донесения местных активистов, работавших непосредственно с крестьянами. Самый известный пересмотр планов связан со статьей Сталина «Головокружение от успехов», опубликованной 2 марта 1930 года. В статье еще раз подчеркивалась необходимость пользоваться не принуждением, а средствами убеждения, чтобы склонить крестьян к вступлению в колхозы.

Когда грянул голод, наступивший не из-за коллективизации, а вследствие природных факторов (о чем еще впереди), преодолевать его пришлось тоже советскому руководству. Иного выбора, кроме как изъять хлеб у крестьян и более равномерно перераспределить его среди сельского населения, городских жителей и армии, производящих мало продовольствия, просто не оставалось. Возникшие перегибы или жестокость – неизбежный результат ошибок в планах проведения коллективизации. Столь же неизбежной оказалась неоднородность возможностей и особенностей, присущих десяткам тысяч активистов и самих крестьян. Все столкнулись с ужасной ситуацией в экстремальных условиях; многие неизбежно умирали от голода или его последствий, просто потому, что не хватало еды, чтобы накормить все население.

Не существует «идеального» плана на все времена. Не удалось найти его и для 1932 года. Было совершено множество ошибок. Иначе и быть не могло. Но еще большей ошибкой стал бы отказ от проведения коллективизации.

«Наше доказательство, в частности, показывает, что благодаря коллективизации стала возможной мобилизация и распространение таких явлений, как трактора и помощь семенами и продовольствием. А это обеспечило колхозников возможностью собрать больший урожай во время страшного голода, беспрецедентного для российской (и советской) истории. Иными словами, данное исследование доказывает, что коллективизация, несмотря на ее разрушительное воздействие на сельское хозяйство, в реальности исполнила роль механизма модернизации советского аграрного сектора, оказав ему поддержку» (Таугер 2006, p. 112).

Голод 1932–1933 годов[32 - Большая часть этого раздела взята из: Таугер 2001б.]

Общепринятыми считаются два объяснения причин голода, и оба они ошибочны. Первое принадлежит украинским националистам, согласно которому Сталин и лидеры большевиков утаивали зерно ради отправки его на экспорт. Согласно второму, власти намеренно морили украинских крестьян голодом, чтобы подавить их стремление к независимости. Нередко и та, и другая версии высказываются одновременно. Объясняемые причины таких действий различны, ибо нет доказательств, способных подтвердить ни одну из версий.

Миф о «голодоморе», сознательно слепленный по образу и подобию холокоста, родился в эмигрантской среде – у потомков и членов Организации украинских националистов и ветеранов 14-й дивизии ваффен СС «Галичина», а также Украинской повстанческой армии (ОУН-УПА). Их формирования воевали на стороне нацистов и бежали на Запад вместе с немецкими войсками, когда Красная армия начала наступление. В истинно нацистской манере самые первые из сторонников мифа о «преднамеренно организованном голоде» возлагали вину на евреев.

«Двое украинцев, предавших Москву, Д. Шумский и М. Хвылевый, верили, что Москва трудилась ради лучшей коммунистической Украины, но затем осознали, что она лишь расширяет свою империю, и покончили жизнь самоубийством. На их место пришли Л. Каганович, занявший пост секретаря Коммунистической партии Украины, а в качестве помощников секретаря – И. Шехелес, А. Шлихтер, Я. Рахис. Все они были евреями. Следующие евреи занимали должности в Министерстве внутренних дел: В. Балицкий, Карлсом, М. Лацис, Ф. Кох, К. Фукс…

Л. Каганович осознавал, что перед ним стоит грандиозная задача по подчинению украинских деревень. Там жили трудолюбивые фермеры, гордившиеся своей жизнью и землей, готовые защищать ее ценой собственной жизни. План Москвы состоял в изъятии всей земли и под видом коллективизации обращении деревень в фактическое крепостничество.

С этой целью Каганович и Политбюро искусственно организовали голод, в результате которого погибло 7 млн украинцев»[33 - См.: Jurij Chumatskij. Why Is One Holocaust Worth More Than Others? Baulkam Hills, NSW, Australia: Busnessl Press Printing Pty, 1986. Р. 31. На заглавной странице говорится, что книга «Опубликована ветеранами Украинской повстанческой армии». В современной Украине, с доминирующей пронацистской «националистической» идеологией, эта группа людей (часто для них используется сокращение УПА) воспринимается как «борцы за свободу».].

Когда Украина обрела независимость в 1991 году, страну наводнили националисты и начали оказывать определяющее воздействие в историко-идеологических вопросах. Боевикам ОУН-УПА, виновным в чудовищных массовых убийствах евреев, поляков и советских граждан других национальностей, они присвоили статус «героев», «борцов за независимость» (исходя в данном случае из предположения, что «патриотизм» и «национализм» могут служить оправданием для массовых убийств).

Таким образом, миф о «голодоморе» никогда не имел под собой каких-либо оснований. Точнее, он изначально был политически мотивирован. На Украине его официально признали на государственном уровне, и теперь он в обязательном порядке преподается в школах и пропагандируется украинскими учеными. Так как доказательств в его пользу нет никаких, он воспринимается как аксиома. На обсуждении этой темы на Украине (и в украинских диаспорах) наложено неофициальное «табу» – запрет публичного обсуждения. Всем, кто попытается в открытую оспаривать миф «голодомора», грозит наказание, вплоть до лишения свободы, согласно закону, принятому в годы президентства Виктора Ющенко (2005–2010), одного из лидеров «оранжевой революции».

Более «центристская», но не менее политизированная интерпретация связывает возникновение голода с коллективизацией и непомерными масштабами реквизиций зерна, которые привели к управленческим ошибкам, крестьянским волнениям и, в конце концов, к массовому голоду и смертям вследствие недоедания. Такова официальная позиция российского правительства. Однако ни та, ни другая точка зрения не подтверждается свидетельствами из первоисточников.

Причина голода – природные факторы

Основная причина голода 1932–1933 годов – природные факторы, которые, в свою очередь, привели к низкому урожаю. Среди таких факторов следует назвать: засуху в одних регионах и необычайное количество осадков в других, серьезное поражение урожая заболеваниями ржой и головней; нашествие насекомых-вредителей, в том числе азиатской саранчи, свекловичного долгоносика, луговых мотыльков и гусениц, а также массовое размножение мышей. Собранный урожай оказался настолько малым, что имевшегося в СССР продовольствия не хватало, чтобы прокормить все население.

Борьба человека с природными катаклизмами только усугубляла дело. Большой проблемой стали сорняки, на прополку которых не хватало рабочих рук, так как многие крестьяне уезжали в города, а у оставшихся – ослабленных или умирающих от голода – просто не было сил. По тем же причинам значительная часть полей оказалась либо незасеянной, либо неубранной.

Лошади все еще оставались основной тягловой силой для пахоты и выполнения других сельскохозяйственных работ. Многие животные пали или были крайне ослаблены голодом 1931–1932 годов вследствие недостатка овса, которым питались сами крестьяне. Советский Союз импортировал какое-то количество тракторов и начал налаживать их собственное производство, что, конечно, облегчало задачу. Но принятых мер все равно оказалось недостаточно для преодоления нехватки тягловой силы (Таугер 2001б).

Большинство земель засеивалась зерном много лет подряд. Отсутствие севооборота приводило к истощению почв и снижению урожайности. Сельхозпредприятиям и их руководству казалось сложным отыскать новые посевные площади в устоявшихся земледельческих регионах. Расширение площадей осложняло работу крестьян. Тем не менее их сил оказалось достаточно, чтобы вырастить и собрать хороший урожай в 1933 году и тем самым положить конец голоду. Последнее означает: в 1931 и 1932 годах рабочей силы было тоже достаточно. А истинной причиной губительно низкого урожая стали перечисленные выше природные факторы.

Советские руководители не смогли в полной мере осознать значение природных факторов. То же относится к тем, кто их информировал, – к ОГПУ и партийным органам на местах. Поэтому основная вина возлагалась ими на недостатки руководства и, до некоторой степени, на сопротивление крестьян и кулацкий саботаж. Длившееся, по крайней мере, несколько месяцев непонимание истинных причин происходящего и обилие донесений, вселявших надежду на хороший урожай, подталкивали к тому умозаключению, чтобы главной причиной голода считать вредительство, прямой саботаж украинских националистов, сокрытие крестьянами зерна, создание ими запасов для последующей продажи, нежелание или отказ трудиться на полях, соглашательство или потворство им со стороны колхозного начальства и иных должностных лиц.

Тем не менее советское правительство резко снизило объемы экспортируемого хлеба. Кроме того, оно стало оказывать помощь зерном и продовольствием Украине и другим голодающим регионам. Таугер (2004, p. 82–83) пишет: