Город-призрак

Человечек потер ладошки, взял в руки фотографии и стал внимательно разглядывать их.

– А разве это не ваш новый сотрудник? – человечек постарался спросить равнодушным тоном. Деланное равнодушие больно задело майора.

– Какая тебе разница, новый или старый. Это нехороший человек. Он хочет зла всем нам. Не только мне, не думай. Ты тоже можешь остаться не у дел.

Агент еще раз поднес к лицу фото и внимательно посмотрел на него.

– А по виду не скажешь. Вид у него очень неказистый.

– В этом я с тобой соглашусь. Я не буду тебя учить, как все организовать. Ты сам знаешь, не маленький. Но учти. Если начнешь вилять и захочешь поменять хозяина, то я тебя все равно найду и накажу. Ты меня знаешь.

Человечек вскинул на майора заплывшие маленькие глазки, поморгал и расплылся в благодушной улыбке.

Мустафа целый день лежал в занавешенной комнате. Он запретил входить к нему, и лишь когда неожиданно позвонил самый влиятельный в роду Мустафы родственник, он взял трубку и слабым голосом попробовал изобразить ликование. Сановник, ожидавший более бурного восторга от неслыханной милости, казался недовольным:

– Мустафа? Ты хоть понимаешь, что я тебе говорю! Тебя назначают на место твоего начальника, майора. Ты же так этого хотел. Ты что, не рад? Мустафа! Смотри, а то я начинаю уже жалеть, что обидел такого нужного человека. А может, мне передумать? Как, Мустафа?

Мустафа, преодолевая страх, головную боль, залился соловьиной трелью, разрядившей обстановку.

– Ну вот, я начинаю узнавать своего Мустафу. Через недельку зайдешь ко мне. Я хочу тебе дать наставления. Как старший.

Мустафа повесил трубку. Постоял, покачал головой. Разве мог он подумать, что тот самый миг, которого он ждал с таким нетерпением, почти со страстью, станет для него одним из самых несчастных в жизни. «Ты пропал, Мустафа, ты попал в услужению к диву и будешь у него в рабах остаток жизни. За что? Что я такого сделал? Ничего особенного, то же, что и все другие делали бы на моем месте».

На следующее утро, в белоснежной сорочке, темном костюме и галстуке, удавкой охватившей шею, Мустафа зашел в кабинет теперь уже непосредственного своего шефа. Тот, при виде свежеиспеченного начальника отдела откинулся на спинку кресла, широко развел руками:

– Как растут у нас кадры. Кто бы мог подумать, что так скоро Вы дорастете до начальника отдела! Поздравляю Вас от всей души! – в голосе шефа прозвучала издевка.

Мустафа стоял не двигаясь, вытянув руки вдоль туловища. Он боялся сильно пошевелить головой, да и галстук ограничивал возможность маневра. Он улыбался своей привычной льстивой улыбкой, похожий на китайского болванчика. Поблагодарил несколько раз, сильно преувеличив заслуги шефа в своем назначении, и уже собирался выходить.

– Майор сдает дела, и я хотел бы, чтобы вы внимательно ознакомились с делом о похищении мальчика. Мустафа, вы хорошо знаете нашего уважаемого Джаил муаллима, отца мальчика, и как он заинтересован в том, чтобы мы скорее нашли похитителей, – шеф говорил благожелательно, стараясь не выдать своего презрительного отношения к Мустафе.

– Я знаю, дорогой начальник, я все сделаю в лучшем виде. Не сомневайтесь. Вы не пожалеете, что назначили меня на такую высокую должность, – Мустафа поднял глаза к потолку.

Опустив глаза и наткнувшись на холодный взгляд шефа, он пятясь, вышел из кабинета. Мустафа медленно, расслабленной, несвойственной ему походкой, шел по коридору. Одно отчетливое желание руководило всеми его действиями. Ему вдруг захотелось скрыться от всех навалившихся на него разом проблем, сесть где-нибудь под тутовым деревом у родника и насладиться кристальным воздухом, тутовой водкой и неспешной беседой. Впервые за все время его пребывания в столице он вдруг вспомнил о том, что потерял. Он очнулся после того, как почувствовал на плече тяжелую руку майора.

– А вот и ты, уважаемый Мустафа. Ну как тебе на новом месте работается, доволен? Небось, в зобу дыханье сперло от радости. Не вижу, однако, проявлений восторга!

Мустафа с опаской смотрел на майора. События произошли так стремительно, что он не успел решить для себя, как ему вести себя с майором. Прежняя подобострастная манера уже не подходила, а стать наглым Мустафа побаивался. Майор был второй после монстра с железной рукой персоной, внушавшей Мустафе необъяснимый страх.

– Ну что вы, начальник.

– Какой я тебе начальник, Мустафа. Ты же спал и видел, как сесть на мое место, – майор выплеснул переполнявшие его чувства и тут же пожалел о сказанном. Для ведения военных действий ему необходим был нейтралитет. Мустафа не должен был догадываться о коварных планах майора.

– Ну, дорогой Мустафа, ты же понимаешь, что я шучу. Я только хочу поздравить тебя, порадоваться за тебя. – Майор опустил глаза. – Ну, пойдем, дорогой, в твой кабинет и я расскажу тебя, что нужно делать ближайшие две недели.

Мустафа покорно проследовал за майором. Майор сел на стул, приглашая красноречивым жестом Мустафу занять кресло, еще день назад бывшее его, майора, креслом. Удобно устроив локти на столе, и пристально глядя на Мустафу:

– А теперь, дорогой, расскажи мне подробней, что сумел узнать у нашего друга Малика Гафура. И как ты собираешься искать преступников? Расскажи по старой дружбе. А, Мустафа? Друг ты мне или нет? – майор раздвинул губы в гримасе.

– Друг, друг, дорогой начальник. Конечно, друг. Только я думаю, что мы этих преступников не поймаем. Все равно не поймаем. И как мы их поймаем? Где мы их будем ловить? А Малик Гафур – хороший человек, я это точно знаю.

– Откуда ты знаешь, что он хороший человек? Ты что-то не договариваешь, – майор впился взглядом в бегающие глазки Мустафы. Хотел было закричать, но вспомнил, что роли поменялись, и почти ласково продолжил: – ну, Мустафа, это в твоих интересах. Так я смогу помочь тебе, если все буду знать. Ты понимаешь?

Мустафа колебался. На лице бродила забытая льстивая улыбка, однако непривычная для Мустафы напряженная работа происходила в голове. По тому, как он не мог остановить взгляд, руки перебегали с одного предмета на другой, майор догадался, что попал в точку. Мустафа скрывает от него нечто такое, что, вероятно, могло сослужить майору большую службу. А именно вернуться в родное, ставшее вдруг таким желанным, кресло. Нужно приложить еще одно маленькое усилие, чуть надавить на бывшего подчиненного, и он расколется, как переспелый арбуз.

– Мустафа, дорогой, давай вместе отправимся к Гафуру, и я помогу тебе вытрясти из него все, что нам нужно. Ты увидишь!

– Нет, нет, только не к нему! – Мустафа съежился, – Только не к нему!

– Да не тяни резину, выкладывай, что ты там увидел? Черта что ли?

Мустафа остановил взгляд на майоре, открыл рот, посидел так минуту, прежде чем решился кивнуть в ответ. Майор внимательно, оценивающим взглядом оглядел маленькую фигурку Мустафы, превратившегося в того, кем он был на самом деле: потерянного крестьянина, заблудившегося в городских джунглях. « Все в порядке, майор, можешь спать спокойно. Мустафа теперь также опасен, как жертвенный барашек с красным бантом».

Далее события развивались так стремительно, что все действующие лица этой незамысловатой истории вряд ли успели до конца понять сплетенную интригу, навязанную извне. Каждый, исходя из своих убеждений и прошлого опыта, сделал выводы. Малик впоследствии решил, что Ганеша проснулся и решил повлиять на ход событий. Майор, не веривший ни в бога, ни в черта, приписал все произошедшее своему незаурядному таланту и выдающейся проницательности. Мустафа все свалил на дива, волшебным образом, вмешавшегося в его, начинавшую набирать обороты, столичную жизнь.

В понедельник, в тот самый, нелюбимый многими, в том числе и майором день, в бывшей конторе майора с самого утра начался страшный переполох. Неизвестный позвонил и заявил, что в здание заложили бомбу и через час она взорвется. Никаких требований звонивший не выдвигал. Просто сообщил о бомбе будничным тоном. Дежурный, получивший звонок, отреагировал мгновенно. То есть, он сделал то, что полагалось по должности: он передал информацию далее по цепочке. Когда информация дошла до лица, способного принимать решение, прошло еще тридцать минут. Большой начальник, выслушав сообщение, первым делом вызвал машину со своим шофером к подъезду, а затем отдал распоряжение выяснить, откуда был сделан звонок, и лишь потом приказал всем, кто находился в здании, немедленно покинуть его. Сотрудники не стали просить себя дважды, и через каких-нибудь пять минут здание, похожее на муравейник, обезлюдело. Впечатление это было обманчивым. Несколько оперативников, одетых в гражданское, находились в удобных для наблюдения точках. Одним из них был майор, срочно вызванный по такому случаю своим бывшим начальником. Рядом с ним вертелся маленький, толстенький человечек с потной лысиной, постоянно что-то нашептывающий ему на ухо. А вот Мустафу с миром отпустили домой, чтобы он не мешался под ногами. За десять минут до заявленного взрыва на противоположной от здания стороне дороги остановилась машина. Старая неприметная «шестерка». Водитель вытащил газету и погрузился в изучение объявлений. Еще один «жигуленок» остановился у здания, и когда молодой человек, по всем приметам очень спешивший, выскочил из машины, к нему подошли двое. Молодой человек закричал, пытаясь вырваться из цепких рук оперативников. Майор сел в машину, осторожно потрогал ключ, торчавший в замке зажигания. Молодой человек затих, обречено ожидая взрыва. Майор продолжал работать. Когда майор закончил, намокшая от пота рубашка прилипла к телу, а осунувшееся лицо вдруг стало значительным. Он с трудом вылез из машины и некстати подумал, что Гафур в тот памятный день не притворялся. Так же, как не притворялся сейчас майор. Ему было очень тяжело сделать первый шаг. Машина, стоявшая напротив, сорвалась с места, но ей немедленно перекрыл дорогу невесть откуда взявшийся громадный грузовик. Ситуация разрешилась. Пойманная банда промышляла разными делами. Совершенно неожиданно была выявлена их связь с похитителями мальчика. Майора не просто вернули на прежнее место, но и наградили за проявленную находчивость и смелость. А Мустафа возвратился в родную деревню. Что самое удивительное, захотел вернуться он сам, по доброй воле.

Как-то через несколько месяцев после описанных событий майор решил нанести визит Малику Гафуру. Он долго звонил в старую обшарпанную дверь, прежде чем Малик, беседовавший на кухне с Иветтой, открыл дверь. Иветта тут же выпорхнула в окно, а Малик приготовился к непростому разговору.

– Ну, здравствуй, Гафур, родной мой! – Майор широко улыбался.

Малик с недоумением глядел на майора, ожидая подвоха.

– Здравствуйте. Признаюсь, я не жаждал встречи с Вами.

– Красиво выражаешься, Гафур. Жаждать. Я уже и не помню, кто в последнее время жаждал со мной встречи, – майор отвел взгляд, задумавшись.. – Нет, решительно не помню. Никто, вероятно. А вот я, можно сказать, искал встречи с тобой, с Вами, Гафур. Может, Вам это покажется странным. Но я немного поменялся. И в этом ваша заслуга или, скорее, вина. Я теперь уже не так уверен во всем, как раньше. Я стал иногда сомневаться.

Малик, не готовый к тому повороту, сделал жест в сторону кухни.

– Прошу Вас. Могу напоить Вас чаем. Он еще не остыл.

Майор с любопытством огляделся.

– А у Вас, Малик, я вижу, были гости. Пирог с кишмишом, мой любимый.

– Да, были. – Малик замялся. – Угощайтесь.

– Можете не отчитываться, – подобревший майор был великодушен. – С Вас сняты все подозрения. Преступник найден, и я пришел сказать Вам об этом.

– Спасибо, майор. Я не ожидал, признаюсь, что все так благополучно закончится. Я собирался … – Гафур замолчал. – Собирался уехать. Мне казалось, что я все равно не смогу Вам ничего доказать. Мы такие разные люди. Живем в разных измерениях.

– Да, в самом деле. А куда Вы собирались уехать, если не секрет, – профессиональный азарт майора взял вверх над вежливостью.

– Во-первых, секрет, а во-вторых, вы решите, что у меня шизофрения.

– Не беспокойтесь, Гафур, я и без ваших признаний думаю, что психика у вас неустойчива, так что смело говорите о ваших планах.

Раздался звонок. Гафур вспомнил о злосчастном телефоне, забытом на тумбочке. Он зазвонил впервые после визита Мустафы. Майор встрепенулся.