С любовью к Чечне

– Ну?

– А вот какой: с точки зрения Основного вопроса философии, – скажу я, – милые подруги, что сидят сейчас в этой аудитории, конечно, вторичны по отношению к тем девчонкам, что сидели здесь сорок лет назад. Но эти мне дороже, чем те – из юности. Хотя бы потому, что этих можно потрогать руками. А тех, увы, уже не потрогать ничем. С точки зрения Основного вопроса философии, – скажу я дальше, Муса, – те парни, что сидели здесь сорок лет назад, – первичны и ближе мне тех, что сидят сейчас. Потому что пацаны из юности все были гении. Ты помнишь, что они говорили и думали про себя? Они думали так: «Кант. Гегель. Маркс. И я!» А эти? Хоть и наели за эти годы свои момордашвили, но Мамардашвилями, увы, не стали.

Муса и Султан засмеялись.

– А в заключение, дорогой Муса, я скажу:

– Все мы изменились за эти годы, и от тех, прежних, почти ничего не осталось. Но есть одна вещь, которую из нас не вытравить, не выветрить ничем- это дух философского факультета. Он проник в нас, в наши поры, в наши души, в наши гены, и я предлагаю тост за этот дух!

Куда бы нас ни бросила судьбина,
За эти 35 безумных лет,
Все те же мы. Нам целый мир чужбина,
А отчий дом – наш философский факультет.

В общем, о чем только мы не говорили в этот вечер. Много шутили, смеялись. И очень довольные пошли спать. А тут нас встретила дочка в истерике.

– Папа, поедем домой. Я хочу к тому папе…

Наутро мы поменяли билеты в Махачкале и уехали. Дома будем 18 июля, в три часа ночи.

Кажется, с Махачкалы к нам в вагон так никто и не подсел. Едем в полнейшей изоляции. Всюду азербайджанская речь. Поезд-то Бакинский.

6

Воспитай старшего, а младший сам научится.

Выпрямлял быку рога, а свернул шею.

В одну ловушку два раза зверя не заманишь.

    Японские пословицы

17.07.10.

Вчера Юлька не спала часов до трех ночи. Сначала откуда-то сверху на пол грохнулась ее сумка. Я подумал: сама Юлька упала. Потом на какой-то стоянке спустилась с полки и потребовала у меня колбасы покормить собачку. Затем ей самой захотелось есть. Не найдя в темноте ничего съестного, кроме початка кукурузы, она полчаса ее грызла. Но не наелась и стала грызть остатки зачерствелого лаваша. Периодически она заползала на свою полку и вновь оттуда сползала. Потом ей захотелось в туалет, и она попросила ее проводить. Проводил. Через минуту пошла чистить зубы, но я категорически отказался ее сопровождать. Потом она скачивала фото с маминого телефона на свой, гадала на картах, решала японские кроссворды. Подъехали к Воронежу и вышли подышать. Потом у нее в телефоне кончилась зарядка, и она пошла к проводнику зарядить его. Потом болтали о том-о сем.

Я еще забыл сказать, что в Токаревке, где мы простояли 1,5 часа, я показал ей Млечный путь. Таким его в Питере никогда не увидишь.

Наконец она улеглась, но захотела, чтобы папа ей поцеловал ручку.

Потом проснулась мама и, сообразив, что поезд пошел в обратную сторону, прогнала меня на свое место, чтобы ехать по ходу поезда с ветерком.

Сегодня день начался в 9 утра, мы подъехали к Ефремово. Долго вспоминали, какой сегодня день недели? Оказалось – суббота. Через пару часов будет ровно двое суток, как мы в поезде. Хотел написать «едем», но мы больше стоим. У каждого столба. Я мысленно поклялся себе, что если мне когда-нибудь еще доведется быть в Махачкале – полечу туда самолетом.

Не помню, когда играет «Зенит»? Если сегодня – не посмотрю его встречу с «Сибирью». Надеюсь, завтра. Тогда я посмотрю футбол. Ведь мы прибудем в Питер около трех ночи.

Тоня напомнила, что 19-го у нашего друга Сергея Конева день рождения. Обрадую завтра Серегу, что мы специально сократили отпуск, чтобы успеть к нему. Купил в дороге свои сигареты «Kiss» с клубникой. Привык к ним и стараюсь курить только их.

Но тут меня ждало «новшество». На половине пачки с двух сторон в жутких черных рамках большими черными буквами написано: «Курение убивает!», а на другой: «Защитите детей от табачного дыма!».

Не знаю, как к этому относиться, но в свои 62 года курить надо бросить. Не знаю, правда, как?

Позже, на остановке, нашел на скамейке пачку сигарет «Ватра» украинского производства «Филипп-Моррис». В той же черной рамке на одной стороне написано: «Курiння викликае iмпотенцiю», а на другой «Курiння производить до сердцево-судинних захворювань та раку легенiв». А за окном уже привычный российский пейзаж – буйство зелени. Удивительное лето нынче! Мы четырежды перерезали страну поперек и нигде ни дождинки! Только синее небо и жаркое солнце. Палящий зной. И только там, в Каспийске, слегка поморосило под вечер. В соседнем купе пожилые люди говорят на свою излюбленную тему: о политике и политиках. Еще они любят поговорить о погоде. Люди помоложе предпочитают говорить о футболе и женщинах.

Для абсолютного большинства пожилых – ностальгия о Сталине – святое! Светлый образ вождя навсегда поселился в их сердцах, зато современные политики для них что-то вроде исчадия ада. Два деда в соседнем купе из этой плеяды.

– Горбачев и Ельцин – «враги народа!» – заявляет один.

– Горбачев и Ельцин – «враги народа!» – вторит ему другой, но уже на максимальной громкости.

– Потише, пожалуйста, можно? – делает замечание жена.

Ветераны поняли это по-своему.

– Вы не согласны? Я кому угодно это заявлю.

– Да говорите вы что угодно, только потише, – говорю я, – у нас ребенок спит.

Пожилые люди притихли. Казалось бы, инцидент исчерпан.

Но эта история имела продолжение на следующий день.

Дочка лежала на верхней полке, а мы с мамой на стоянке вышли на свежий воздух. А Юля слышит:

– Вон пошли эти двое, – русская крыса и писатель. «Крыса» – моя жена, «писатель» – соответственно, я.

А фразу изрекла жена одного из пожилых людей.

– Ишь ты! Ни стыда, ни совести! Щеголяет в короткой юбке, будто девочка какая! Это ведь надо: мужчинам рот затыкать! Какая наглость!

Дочка, чтобы не слышать этот бред, спрыгнула с полки и идет к нам.

– Вон и дочка их пошла, вертихвостка! Туда же! – доносится ей вслед.

Что тут скажешь? Вот три японских пословицы: «Каков замок, таков и ключ», – любят приговаривать жители далекого острова. Еще они говорят: «Каждый калека хромает по-своему». И, наконец, резюмируют: «Ударишь по грязи – брызги упадут на тебя же!»

Мы оставили эти проявления человеческой злобы – без ответа…

От нестерпимой жары проснулся! Пот течет ручьями. Осталось ехать 9 часов. Стал искать тетрадку. Все обыскал. Думаю, Юлька куда-то убрала. А тут жена проснулась. Спрашиваю ее: тетрадку мою не видела? Та показывает на стол. Прямо передо мной лежит тетрадь…

Долго стояли в Поворово. Я облился там холодной водой, а потом сидели на платформе в теньке, где продувал легкий приятный ветерок. К концу стоянки над нами нависла большая туча. Но очень скупая. Сбрызнула несколько капель и ушла. За неделю поездки – это вторая попытка природы пролиться дождем. Вдруг за окном развернулась во всю ширь великая русская река. Значит, скоро Тверь. Дочь завороженная смотрела на эту красоту и улыбалась. Человеку, начинающему жить, все в новинку, все в диковинку. Вот и Каспийское море она увидела впервые. Впервые – вообще море. Конечно, если не считать Финский залив.

Вспомнил Каспий и вспомнил Мусу, Султана. И такая тоска нашла на сердце. Не насытился я встречей с другом, слишком коротка была эта встреча…

А по вагону снуют с утра до ночи ресторанщики:

– Кока-кола, пиво, минеральная.