Oris Maari Ara Avalantis. Том 2. Путь призвания. Хранители Равновесия

Меня распирало, слова лились сплошным потоком, словно я спешила высказать все и сразу, и кажется, капельку боялась их реакции, оттягивала этот момент, засыпая их новыми мыслями и вопросами.

– А молитвы усиливают, правильно я поняла? Хм, ну то что это бесподобное и приятное ощущение, знаю лично, напоминает слегка транс, в который входишь, когда танцуешь. Хотя всё-таки молитва – это нечто особенное, ни на что не похоже, потому что Святость ощущается так, что уже не можешь отрицать, – я всё-таки притихла, давая Богам возможность ответить.

– Хранителям было просто не интересно делать новые души, а мы и не предлагали, раз им самим это не надо. Сами справлялись. Да, в твоём мире соблюдается этот принцип тройственного творения, но сейчас глядя в звёздное море, я вижу миры, где так же, как и у нас души делаются Тьмой и Светом этих миров, а Хранители выступают, как регулирующая сила. Так что мы не одни такие. Видимо тройственность происходит там, где сами Хранители считают нужным участвовать в творении душ. А где нет – там, как у нас. Любовь в душах и я спокойно могу сеять, и делаю это…

– Сотканные мной, тоже Любить умеют, не присваивай это только себе. Может немного иначе, но умеют.

Владыка отмахнулся рукой, как от назойливого жужжания, продолжив объяснение.

– Поэтому Любовь закладывается и без участия Хранителей, отчасти чувство любви и делает людей людьми, а иначе какие-то не очень разумные животные получаются. А то, что самовозгоревшиеся души Суд не проходят, так это и правильно, они же несовершенные, без божественного замысла, без предназначения, потому и не выживают. Побочные продукты, как в химических реакциях. Я всегда надеюсь, что кто-то из них сможет пройти Суд и сохраниться, но понимаю, что этого не будет, потому что такая побочная душа неполноценна.

– Если следовать тому, что я сказала, то самовозгоревшаяся душа может стать полноценной, не ощущаю, что такие души – побочный продукт. Души вообще не могут быть чем-то побочным. А то, что есть другие миры, и в них тоже такое же творение, как у вас – возможно. Я такой мир впервые встречаю и в плане понимания, могу опираться только на знания известные мне из моего мира.

– Мы посмотрим, как всё устроено в иных мирах, обсудим увиденное с новыми Хранителями и может быть, если вдруг им будет интересно тоже создавать души, мы вновь обсудим этот процесс. Но учитывая, что ты от положения Хранителя откажешься и останешься в смертном теле, вероятно плоды наших решений ты уже не увидишь.

Ярик неожиданно подал голос.

– Так сделайте так, чтобы увидела. Да, она не станет одной из вас, не достигнет вашего уровня, но вы же Боги. Вы можете одарить её долголетием, достаточным для того, чтобы она смогла увидеть к чему придет мир, который она защищала.

– А, мой инквизитор… Я вижу тебя насквозь, потому что я создавал твою душу. Прежде всего, я избавлю тебя от боли и сомнений. Ты молодец, превосходно сыграл свою неожиданную роль, и тебе не нужно терзаться этими мыслями об убитых и о предательстве своего Бога… так лучше?

Ярик пошатнулся, как от порыва сильного ветра и удивленно заморгал, расплываясь в смущенной улыбке.

– Да, Владыка. Я… теперь понимаю больше. Мне легче.

Тьма недовольно поморщилась.

– Ну, вот зачем ты это сделал? Был такой красочный внутренний конфликт, метания и терзания, такой красивый закаляющий вихрь, а ты взял и успокоил. Он бы и сам все это решил, обдумал и переварил со временем, и стал бы сильнее, а ты его этого опыта лишил.

– Это моя награда ему за проделанную работу. Мой дар – ясность, избавление от мук совести и сомнений.

– Хитрый пастырь… Но идея с наградой – хорошая идея. Тогда я сейчас…

Тьма прищурилась, глядя на Ярика, он смотрел на неё в ответ спокойным взглядом и даже слегка улыбался. Тьма демонстративно щелкнула пальцами, и Ярик вздрогнул, улыбка сползла с его лица.

– Что это? Как…

– Теперь ты чувствуешь меня. Везде, где я есть. В глубинах людских душ. В самом себе. В окружении. Тебе больше не нужно допрашивать человека, чтобы понять, что он из себя представляет, ты будешь сразу знать насколько верен человек Свету или мне. Будешь чувствовать продиктованы мотивы его поступков мной или Светом. Полезный дар для инквизитора, даже бывшего.

Я смотрела на них, с толикой возмущения, которое только росло. Милые, прекрасные, сильные… но. Мне категорически не нравилось то, что они делают с Яриком, я даже инстинктивно закрыла его собой, подойдя поближе, хотя понимала, что это не спасёт от божественного-то влияния.

– И вы всегда вот так вот играете душами, даже не спрашиваете, хотят ли они подобного вмешательства? – я посмотрела на Ярика, – Тебе нравится то, что Они с тобой сделали?

– Как верно сказал Ярик, мы же Боги. Мы их создали, и мы играем ими по всему миру, каждую секунду. Каждое решение, каждый поступок – это результат короткой внутренней игры между мною и Тьмой. А сейчас мы просто поднесли ему дар за службу. Мой дар – внутренняя ясность. Дар Тьмы, конечно, спорный…

– Скорее твою прочистку мозгов я бы назвала спорным даром. А я наоборот открываю ему глаза на природу людей и вещей. Ясность восприятия.

Ярик озадачено почесал затылок.

– Это… странно. Мне с одной стороны стало как-то очень легко, я многое понял, глубоко прочувствовал, что все погибшие под моими ударами идут только к лучшему, что моя роль угодна и Владыке, что… ну, в общем стало легче жить. С другой стороны, я словно в чём-то не успел разобраться, недо… недопережил. А теперь ещё и чувствую тьму. Не то чтобы это сильно мешает, да и полезно может быть, но иногда хочется хоть что-нибудь или кого-нибудь видеть идеальной, а когда чувствуешь глубинную тьму… она приковывает взор, акцентирует на себе внимание, приходится прилагать усилия, чтобы видеть и другое. Я… не знаю…

– Меня учили, что души имеют право Свободы Выбора, и это право Священно. Я чувствую, что – то, что сейчас тут развернулось, неправильно, не верно, – почему-то сердце забилось сильнее, будто что-то во мне растекалось, пульсировало, звучало ярче и ярче, громче и громче, выходя за пределы моего тела, – я хочу отменить этот момент. Души – не игрушки, не пешки, не вещи! Они имеют право сказать «да» или «нет», даже Богам.

Что-то стало меняться, я ощутила будто само дыхание Обители. Что-то яркое сжалось и из центра груди с лёгким кристальным перезвоном стало расплываться в пространстве, а я ощутила, как меняется моя форма, буквально, нечто тёплое распускается, как цветок, но не цветок… Каждое пёрышко, каждое… Крылья! Я чувствую Крылья! Неуверенно я посмотрела влево и вправо, большие, серебряные. Так… непривычно. Я осела на колени, боясь дотронуться до них, боясь, что они исчезнут.

Ярик уже был рядом, осторожно держа меня за плечи и заглядывая в глаза.

– Ты в порядке? Тебе не больно? Как помочь?

Тьма засмеялась, хлопая в ладоши, Свет уважительно склонил голову.

– Хороший щелчок по носу. Осваиваешься, Хранитель. Уверена, что хочешь отказаться? Тебе бы очень подошла эта роль. Так осадить нас обоих… У меня свой взгляд на души и природу нашей игры, но я тебя услышал, Ярика не трогаем.

– Не трогаем. Хотя очень хочется, но я не я, если вдруг начну возражать против притязаний на свободу воли.

Я улыбнулась Богам и вновь уставилась на Ярика.

– Всё хорошо Яркий, мне не больно, наоборот, как-то по особому пробирает, будто теперь всё на месте, всё верно, – уже поднявшись на ноги, я осторожно пошевелила правым и левым крылом, услышав лёгкий металлический шелест, – ты же помнишь всё что было, оттенки этих ощущений? Ты можешь сделать Выбор.

Затем я обернулась к Тьме и Свету.

– Это была бы прекрасная роль, если б она приумножала не отнимая. Я люблю проживать моменты, люблю мгновения, которые даёт ощутить тело, я обожаю безмерный космический простор, полёт, ощущение корабля, ощущение кораблём космических потоков, возможности заныривать в миры, чувствовать их симфонию, видеть и слышать сияние звёзд. Чувствовать столько всего, что никаких слов не хватит, чтоб это описать. Дождь, снег, ветер, тепло от костра, прикосновения к коже, вкус еды, вкус воды… в общем – это непередаваемая красота, ускользающая, но такая магнетическая, завораживающая. Я не смогу… сидеть здесь тысячелетиями и быть счастливой. Я куда раньше былых Хранителей скачусь в уныние и тоску, а оно же потом отразится на Душах мира, зачем это всё. Мне нравится импульсивность, возможность сорваться с места и пуститься в бескрайнее, в нечто растущее зовом внутри, – в этот момент, крылья, будто вторя словам, расправились и приподнялись, – у меня свой взгляд на совершенство и гармонию, и ярче всего быть этим всем именно там, в теле, в мире, среди времени и мгновений, которые порой ничем не уступают вечности.

Ярик, убедившись, что я в порядке поклонился Свету и кивнул Тьме.

– Мне лестно, что Вы так высоко цените мою службу, но если Вы хотите одарить меня и выбор за мной – помогите её миру. Он тонет в войне, масштабы которой мне сложно представить. Я видел мощь одного железного корабля, а там их участвуют сотни тысяч. Помогите её миру, остановите войну.

– Мы не можем, Ярик.

– Но вы же Боги…

– Этого мира. Там среди звезд на других планетах другие версии нас, с другими силами и другим… подходом. Мы связаны со всеми ними и теперь чувствуем это, но другой мир – другие Боги.

– Тогда… тогда мне ничего не нужно. У меня уже есть силы, чтобы её защищать и то, что она дошла до Вильница живой, показывает их эффективность. А больше мне ничего и не нужно.

– Молодец, ты настоящий солдат Богов. Истинный инквизитор.

– Это почти не смешно. Серьезно? Тебе совсем ничего не хочется?

– Я уже попросил вас сделать так, чтобы она прожила достаточно долго, чтобы увидеть к чему придет этот мир. Но вы не ответили. Значит, полагаю, и этого вы не можете.

– Всё про неё, да про неё… она вон даже нас по носу щелкает. Справится. Чего ты для себя хочешь? Тысячи адептов только и делают, что ищут способ связаться со мной ради хоть какого-то дара и чаще всего я отмахиваюсь от этих попрошаек, как от назойливых мух, но ты истинно заслужил награду и теперь, когда мы сами предлагаем тебе выбор, тебе нечего пожелать для себя? Свет, мне, кажется, ты переусердствовал со стадностью, когда создавал его душу. Даже после всего пройденного он не может задуматься о личном благе.

– Он просто придерживается взглядов, которые считает верными. И это красиво, разве не находишь?

– Но это отвратительно, когда прошедший сорок лет жизни, человек, столкнувшийся с такими чудесами и событиями, затрудняется подумать о себе. Он так и не вырос. А ведь такой потенциал…

– Мне ничего не нужно от вас, потому что обе странные мистические формы, которые я принимал для её защиты, не являлись вашими дарами. Это иная сила. И она нас хранит. А учитывая, что мы далее отправимся в её далекий мир на новую войну, в которой вы не в состоянии помочь и где есть другие Свет и Тьма, думаю, ваши дары там просто не нужны. Если когда-нибудь вы сможете всё же вмешаться в ту битву и помочь нам – это я сочту своей наградой. А пока мне нечего желать.