Паломник. Книга первая

Монастырь находился в ужасном состоянии.

Крышу нужно было заменить, потолочные балки в центральной зале сгнили, повсюду росла высокая трава, в каменных стенах зияли дыры, на полу тут и там валялись экскременты грызунов, а у одной из двух статуй львов перед входом не было головы.

Но здание, по крайней мере, выглядело получше пещеры.

Расплатившись с Данзеном, старейшина Сондерс предложил проводить его до монастыря, но бывший убийца только отмахнулся и сказал, что доберется сам.

И теперь был этому только рад.

Протащив неугомонного племянника старейшины всю дорогу от Чутама, он хотел на несколько дней оказаться подальше от суеты и насладиться отшельничеством.

За время путешествия Шедруп так и не пришел в себя, и у Данзена было предостаточно времени, чтобы попытаться понять, как тому удалось достичь такого могущества.

Данзен не заметил на нем никаких украшений, а значит, талисмана у пьяницы не было. Возможно, Шедруп каким-то образом поглотил останец Шуньяты. Трудно было поверить, что у него хватило бы терпения развить собственное эхо, но такая возможность все-таки существовала.

То, как Шедруп практически летел по воздуху, говорило Данзену, что все не так просто, как кажется на первый взгляд. Ему повезло, что Шедруп не очнулся по пути из Чутама в Шую. Так доставить его к дяде было куда проще.

Подойдя к проему, где раньше висела дверь монастыря, Данзен обнаружил, что все, кроме деревянных створок, давно украдено, не сталось даже петель. Сама дверь лежала на каменном полу, практически скрытая разросшимися сорняками и грибами.

Данзен поднял голову и увидел пятна плесени на потолке и фресках с соскобленными лицами святых. В углах молельни висела паутина. Из залы через дверь выскочил кролик.

Убийца проводил его взглядом. Будь он голоден, зверек стал бы отличным ужином. Но старейшина позаботился о том, чтобы наемникне покинул Шую голодным.

Данзен тяжело вздохнул и бросил свою кожаную сумку на землю. В ней лежали все его пожитки, начиная с одежды и заканчивая немногими напоминаниями о прошлом, вроде пуговиц, которые он носил, когда был молодым убийцей, швейного набора и еще кое-каких памятных вещиц. Рядом с сумкой он поставил принесенные из пещеры запасы. Большую их часть составлял мешок зерна и несколько полос кожи, припасенных за два года пути.

Данзен еще раз огляделся и решил сначала расчистить молельню.

В дальнем конце залы начинался коридор, который, вероятно, вел к другим помещениям. Становилось все темнее. До заката оставалась всего пара часов, а значит, остальным комнатам придется подождать до утра, а то и дольше.

Данзен решил поторопиться и стал вытаскивать наружу все, что мог унести. Среди мусора были сломанные ставни, старая религиозная утварь, от которой теперь не было никакого толку, куски дерева, камни, поломанные ящики. Данзен расчистил себе путь к дальнему углу молельни и обнаружил два безногих стола, сваленных друг на друга.

В нижнем он заметил единственный выдвижной ящик.

Как только ящик открылся, изнутри выполз паук размером почти с тарантула.

Данзен немедленно вытащил Астру, но вместо того, чтобы убить паука, позволил ему заползти на лезвие. Потом, стараясь не запнуться о разбросанный мусор, вынес меч наружу и постучал о землю, чтобы существо соскользнуло в траву.

Данзен вернулся к столу и вытащил из ящика кожаную сумку. Откинув клапан, он обнаружил внутри дневник. В молельне было уже слишком темно, так что Данзен вышел наружу и принялся листать страницы.

Дневник оказался заполнен набросками, и через какое-то время бывший убийца пришел к выводу, что держит в руках сборник заметок о различных екаях долины Генсин. Причем сборник был приличных размеров: в дневнике было листов сто двадцать, и в конце осталось несколько пустых страниц.

Кожаная сумка чудесным образом защитила бумагу от влаги, и страницы остались целыми, ни одна даже не пожелтела. Кто-то вложил в эту работу много труда и лет своей жизни. Сумка тоже была неплохой, в нее легко умещалась смена одежды. Она явно предназначалась для долгих путешествий.

Сложив находки рядом со своими вещами, Данзен вернулся к работе. У него еще будет время проглядеть записи потом, когда он разведет огонь – а Данзен определенно собирался запалить его из того дерева, которое нашел в монастыре. Он не забыл о змееподобных созданиях, с которыми столкнулся у заставы. Возможно, автор этого журнала тоже с ними встречался.

Данзен расчищал монастырь до самого вечера, разбив молельню на сектора и работая в каждом по очереди. Траву придется выпалывать вручную, до паутины он мог дотянуться мечом, от грибов тоже можно было избавиться, а практически все остальное – просто вынести наружу.

Только когда солнце коснулось горизонта на противоположной стороне долины, Данзен решил закончить с уборкой и развести костер. Он выбрал несколько камней из тех, что прежде вынес из молельни, и сложил кострище перед входом, прямо возле левого льва.

Наемник разжег огонь с помощью огнива, которое много раз пригождалось ему за эти два года, а потом расстелил рядом одну из старых рубах вместо одеяла.

Наслаждаясь светом и теплом костра, он стал листать журнал в надежде отыскать зарисовки созданий, которых видел по пути в Чутам. Но костер был недостаточно ярким, чтобы как следует разглядеть страницы, и через какое-то время Данзен почувствовал усталость. Прежде чем улечься, он еще раз огляделся, снял с пояса ножны с мечом и положил их рядом.

После этого бывший убийца попытался уснуть. Как его и учили, спал он очень чутко, все время осознавая окружение.

Среди ночи его внимание привлекло какое-то движение. Бывший убийца резко сел и вытащил оружие из ножен. Его взгляд уткнулся в две статуи перед входом. Не шевельнулось ли что-то рядом с ними?

Костер к этому времени практически погас, превратившись в горстку пепла, и ничего не освещал. Луна оставалась достаточно яркой, так что можно было рассмотреть округу, но что бы ни шевелилось прежде, оно приняло верное решение и сбежало.

Выл ветер, вдали волки тянули обычную свою песню, где-то в темноте возились какие-то лесные существа, а может, и екаи. Ночью возле монастыря было куда более шумно, чем в пещере.

Данзен дал себе слово, что, как только взойдет солнце, отправится в деревню и купит нужные материалы. Пора начинать пользоваться укрытием, которое предоставлял монастырь. Он сделает все, чтобы больше не ночевать под звездами.

* * *

Когда наконец наступило утро, Данзен отыскал за монастырем колодец.

Бывший убийца был уверен, что он должен быть где-то поблизости, но накануне все его внимание поглотила расчистка молельни, и на поиски времени не нашлось.

Рядом с колодцем не оказалось ведра, но Данзен отыскал горшок и веревку, на которой спустил его вниз и добыл воды. Она оказалась холодной и свежей, и Данзен с удовольствием напился прямо из горшка. Потом он снова набрал воды и вернулся к разгоревшемуся костру.

Пока вода закипала, Данзен взял тряпицу и погрузился в ежедневный ритуал чистки Астры и ее ножен. Проводя тканью по лезвию, бывший убийца отдавал дань памяти каждой жизни, человеческой или звериной, которую оно забрало. Данзен чувствовал, что клинок жаждет крови.

– Если дела пойдут так же, тебе придется терпеть и дальше, – негромко произнес он.

Он не имел привычки разговаривать с самим собой, но иногда обращался к Астре, особенно после того, как получше узнал историю меча и его изготовления.

Воистину, как два года назад сказал Норвин, это был легендарный клинок.

Под аккомпанемент бурчащего желудка Данзен достал кошелек, заметно потяжелевший от полученной от старейшины Сондерса тысячи кипов. Он оставил свою сумку в монастыре, решив, что позднее купит новую, побольше, в одном из магазинов Третьего района. Потом стряхнул пыль с той, то нашел вчера. Она была достаточно большой, чтобы внутри поместилось все, что ему нужно. Наконец Данзен направился к Третьему району деревни Шуя.

Чтобы добыть все необходимое, ему придется сделать несколько ходок, и, хотя можно было нанять кого-нибудь в помощь, Данзен намеревался справиться со всем в одиночку. Упрямое желание полагаться только на себя порой было благом, а порой – проклятием.

Хотя монастырь располагался достаточно уединенно и не был виден из города, он оказался не так далеко от Третьего района, всего в каком-то получасе ходьбы.

Данзен двигался быстро, но не так быстро, чтобы привлечь лишнее внимание, и вскоре оказался на окраине Третьего района. На него нахлынули звуки Шуи: дети, торговцы, вьючные животные – все многообразие сутолочной городской жизни.

Данзен ступил на грунтовую дорогу и миновал пожилого мужчину, который тащил глиняный кувшин с водой. Водонос остановился и проводил его подозрительным взглядом. Данзен не обратил на него внимания.

Он нашел магазин, занимавший большое деревянное строение, позади которого расположился дом поменьше, где жила семья. Из дверей вышла розовощекая полная женщина в переднике поверх коричневого платья. Несколько прядей зачесанных назад волос высвободились из узла и упали ей на лицо.

Судя по разводам на переднике, она была домохозяйкой и большую часть времени занималась детьми и готовкой. Женщина хмурилась, но на этот раз не из-за Данзена. Ее тревожило что-то другое. Прижав к груди холщовый мешочек с травами и чуть ли не скрипя зубами, она прошла мимо и едва ли заметила бывшего убийцу.

Данзен пропустил ее и вошел в магазин, где его поприветствовал владелец.

– Я тебя уже пару раз видел, хотя так и не узнал имени, – сказал он, выходя вперед.

У торговца было небольшое брюшко, но он мог похвастаться и крепкой мускулатурой. Вероятно, он сам раскладывал товары в магазине, который, судя по всему, недавно расширился, заняв часть жилого дома.