1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 1. Апрель–июнь

Пожалуй, больше всего Тэнго поразило, как подробно, в мельчайших деталях, Фукаэри описала характер и повадки слепой козы. Настолько ярко и живо, что начинало казаться, будто события «Кокона» случились на самом деле. Неужели ей и впрямь довелось присматривать за старой слепой козой? И жить среди гор в общине вроде той, что описана в «Коконе»? Скорее всего, да, предположил Тэнго. Ведь чтобы сочинить такую запредельную историю без подобного опыта за плечами, нужно быть семи пядей во лбу.

При следующей встрече (то есть в воскресенье) обязательно уточню у Фукаэри насчет козы и общины, решил Тэнго. Бог знает, конечно, ответит она или нет. Судя по ее поведению в прошлый раз, отвечала она лишь на то, что считала нужным. Те же вопросы, на которые она реагировать не хотела (или которых сознательно избегала), повисали в воздухе, словно она их вообще не слышала. Совсем как Комацу, подумал Тэнго. Что одного, что другую о чем-либо спрашивать – все равно что горохом об стену. Явно какое-то врожденное свойство натуры.

В полшестого раздался звонок от замужней подруги.

– Чем занимался? – спросила она.

– Весь день писал книгу, – ответил Тэнго.

Полуправда, полуложь. А что тут еще ответишь? Книга, конечно, не его, но писать-то он писал. Не объяснять же на пальцах всю ситуацию.

– На работе все хорошо?

– Слава богу.

– Извини, что сегодня все пришлось отменить. Через неделю обязательно встретимся.

– Буду ждать, – пообещал Тэнго.

– Я тоже, – сказала она.

Потом заговорила о детях. Она вообще часто рассказывала ему о своих детях, двух дочурках. У самого Тэнго ни братьев, ни сестер не было, а уж детей и подавно. Что такое дети, он представлял очень смутно. Но подругу это не смущало, и она постоянно болтала с ним о дочерях. Собеседник из Тэнго был пассивный. В любых разговорах ему больше нравилось слушать других, нежели говорить самому. Вот и подругу он слушал с искренним интересом. Старшую дочь-второклассницу, кажется, дразнят в школе, с тревогой поделилась она. Сама-то бедняжка отмалчивается, но мамы ее одноклассниц подозревают, что так оно и есть. Девочку эту Тэнго, разумеется, никогда не встречал. Только однажды мать показала ему фотографию. Почти никакого сходства.

– А за что ее могут дразнить? – спросил Тэнго.

– Иногда ее мучают приступы астмы, и она не может делать то же, что и все остальные. Наверно, за это. Девочка добрая, открытая, учится неплохо. А вот поди ж ты…

– Что-то я не пойму, – нахмурился Тэнго. – По идее, если у человека астма, его нужно защищать, а не дразнить, разве не так?

– У детей все не так просто, – вздохнула она. – Достаточно быть не таким, как все, – и ты уже изгой. Все совсем как у взрослых, но в более трагических проявлениях.

– В каких именно?

Она привела примеры. Каждый пример в отдельности, может, и не покажется особо трагичным, но когда это продолжается изо дня в день, ребенок начинает реагировать. Что-то скрывать. Отмалчиваться. Злиться и грубить на пустом месте.

– Да господи, разве тебя самого в детстве не доводили?

Тэнго напряг память.

– Пожалуй, нет… Может, что-то и было, да я как-то внимания не обращал.

– Если внимания не обращал, считай, ничего и не было. Ведь главная цель того, кто унижает, – заставить свою жертву заметить, что ее унижают. А иначе и унижения не получается.

Тэнго с малых лет был крупней и сильнее сверстников. Никто не хотел с ним связываться. Возможно, поэтому над ним никогда не измывались. В те времена ему хватало своих проблем. Гораздо более серьезных, чем подначки одноклассников.

– Ну а тебя в школе доводили? – уточнил он.

– Нет! – ответила она резко. И тут же как будто смутилась – А вот я доводила, было дело…

– Со всеми заодно?

– Да. Классе в пятом все сговорились и объявили одному мальчишке бойкот. За что – хоть убей не помню. Какой-то повод был, но раз не запомнился – наверняка ерунда какая-то. И зачем мне это понадобилось? Сама не понимаю.

Слушая ее, Тэнго вспомнил кое-что из своего детства. Случилось это очень давно, а в памяти сохранилось до сих пор. И забыть уже не получится. Но подруге ничего говорить не стал. Слишком долгая история, которая утратит суть, если передать ее словами. Никому в жизни Тэнго ее не рассказывал и теперь уже вряд ли кому расскажет.

– В конечном итоге, – продолжала подруга, – людям спокойнее с теми, кто издевается, нежели с теми, над кем издеваются. И радуются: «Боже, какое счастье, что все это вытворяют не со мной!» В любые времена в любом обществе по большому счету происходит одно и то же: все стремятся примкнуть к большинству и не париться.