Робби

Лиззи кивнула.

– Но уже месяц прошёл! Что ты собираешься делать?

– Работать, – лаконично заметила она.

– Лиз, так нельзя. Они ведь гордятся тем, что ты устроилась в «Сидни-энд-Брок».

– Вот поэтому им и не нужно знать. Не хочу так их расстраивать. Мне иногда кажется, что я зря ушла, что там было не так уж и плохо.

Пэйшенс нервно фыркнула.

– Но только не тогда, когда этот жирный-урод-Брок хватал тебя за задницу и зажимал в пустом лифте.

– М-да…

Подошёл официант с одинокой чашечкой эспрессо на подносе. Он молча поставил напиток перед Элизабет, молча забрал пустую посуду и молча удалился.

– Лиз, ты правильно сделала, что ушла, – проговорила Пэтти, дождавшись исчезновения парня. – Эта профессия никогда не была твоей. Тебе просто нужен был пинок, чтобы всерьез заняться фотографией. Жаль, конечно, потраченных лет и денег, но родители тебя любят, и ты уже взрослая чтобы самостоятельно принимать решения.

– Скажи это моей маме. Она заявила, что мой переходный возраст затянулся.

– Правда? – Пэтти хохотнула. – Ну, твои волосы сейчас и правда как у девочки-анимешницы.

– У анимешниц «фуксия»! – возмутилась Элизабет. – А у меня «пепельная роза»!

– Да я шучу, – подруга потянулась к тарелке Лиз и беззастенчиво украла у неё кусочек чизкейка. – Кстати, что за номерной знак ты мне сбрасывала? Я ничего не поняла.

Кстати о номерных знаках…

– А, это… Да так. Можешь удалять. Меня вчера подвёз один парень… Внушительный. Напугал.

– Настолько внушительный?

Элизабет уже сама сомневалась.

– Большой, рыжий, с кольцом в губе, – пробормотала она, уставившись в свою чашку. – А на полпути на полном серьёзе сказал, что не собирается меня насиловать. Кто вообще вот так говорит об этом?

Пэйшенс тихо рассмеялась.

– Да брось, он же веселый! И что ты ответила?

– «Спасибо».

– «Спасибо»? – вот теперь она захохотала громко и заразительно. – Лиз, ты очаровашка! И что было дальше?

– Что?

– Ну ты знаешь… Вы обменялись номерами? Он симпатичный?

Элизабет закатила глаза.

– Пэйшенс! Я думала только о том, чтобы быстрее доехать.

– Что за предвзятое отношение? Могла бы познакомиться с классным парнем.

– Ты не можешь знать, что он классный.

– Уверена в этом.

Лиззи предпочла отмолчаться, спрятавшись в чашечке эспрессо. В душе и без того остался непонятный осадок после этой поездки. За прошедшие сутки ей стало казаться, что она нафантазировала всякий бред и выставила себя дурой. Парень в общем-то не сделал ничего, чтобы произвести плохое впечатление. Наоборот был терпеливым, а синие глаза улыбались даже тогда, когда их обладатель пытался оставаться серьёзным. Лиззи это заметила. Она не очень его рассматривала, но успела увидеть, как он покусывал тонкое кольцо в уголке губы, когда пытался сдержать смех. На его месте Элизабет наверно тоже веселилась бы. В той машине она сидела, как настоящая дикарка. И даже не спросила, как его зовут.

– Когда ты уезжаешь? – вдруг спросила Пэйшенс, окончательно присвоив себе вторую тарелку с чизкейком.

Элизабет разблокировала экран мобильного, посмотрела на время.

– Через пять минут нужно уйти отсюда, забрать из дома рюкзак и добраться до автобуса. Проводишь?

Пэт пожала плечами.

– Хорошо. Что миссис Хэйл сказала про такой скорый отъезд?

– Ничего. Сработал аргумент, что мне и в выходной нужно работать. Я даже не соврала. Доедай быстрее.

– Не подгоняй меня!

– Ладно.

– И не смотри, как я ем. Если бы ты взяла номер у парня с кольцом в губе, сейчас возможно не пришлось бы никуда спешить.

– Замолчи, Пэйшенс.

Глава 3

– Просто забудьте, что я здесь. Не нужно постоянно улыбаться и искать камеру.

Парень серьезно кивнул. Девушка переступила с ноги на ногу.

Элизабет считала это самым сложным в своей работе – сделать так, чтобы модели расслабились. Как только на людей нацеливается объектив камеры, они тут же меняются в лицах. Неестественные улыбки, наигранные манерные движения, слишком громкий смех, которым клиенты пытаются скрыть зажатость. Лиззи и сама была такой же. Или даже хуже. Она чувствовала себя нормально, развернув камеру объективом к миру, но, если этот самый объектив нацеливался на неё саму, Лиз предпочитала закрыть лицо растянутым рукавом вязаного свитера.

Фотосессия-лавстори в Бристольском ботаническом саду шла уже двадцать минут, но пока что вышло от силы пять хороших кадров. Невеста жеманничала, жених напоминал ржавого железного дровосека.

– Ты меня любишь? – картинно надула губки девушка, повиснув на шее своего будущего мужа.

– Конечно, – нахмурился тот и положил ладони ей на бёдра.

Лиззи изо всех сил подавила желание закатить глаза и натянуть на лицо малиновую шапку с огромным помпоном. Вместо этого она сдвинула эту шапку на затылок и почесала лоб.

– Ребята, так не пойдёт. Давайте выпьем чаю и отдохнём.