К югу от платана

– Хорошо.

Она снова заглянула в слинг, затем ласково погладила меня по плечу, как делала, когда мне, маленькой, удавалось заслужить ее одобрение.

– Мне, конечно, неизвестно, кто произвел эту малышку на свет, но могу точно сказать, что она попала в хорошие руки. Ты станешь прекрасной мамой, Блу Бишоп. Прекрасной мамой.

Помахав мне на прощание, она снова заспешила в сторону расположенного в квартале отсюда хозяйственного магазина. Я несколько минут смотрела ей вслед, стараясь сглотнуть комок в горле. А затем наконец направилась к книжному.

Солнце ярко освещало его витрину. За стеклом виднелись закрепленные на разных уровнях полки и расставленные на них книги. И я улыбнулась, заметив, что рядом с моей окруженной игрушечными лягушками книжкой «Зайчушка-Попрыгушка находит Головастика» стоит карточка с надписью «местный автор».

Марло, как истинная мать-наседка, очень гордилась своими цыплятками.

Порой, видя на обложке свое имя, я все еще не верила, что это правда. Пока Марло и Мо не взяли меня под крыло, я даже не задумывалась, кем хочу стать. Мне просто хотелось быть нормальной. Нормальной девочкой из нормальной семьи, живущей в нормальном городе. И я даже не представляла, что из моей любви к рисованию может вырасти что-то более серьезное, чем хобби.

Но в книжный я просто влюбилась. На меня огромное впечатление произвели как Марло с ее любовью к кроликам, так и множество книжек, в которых объяснялось, что быть не таким, как все, – вовсе не плохо. «Хризантема». «Новый друг малютки Квака». «История Фердинанда». «Кем бы ты ни был». «Принцесса Всезнайка».

И тогда я начала рисовать юную крольчиху. Которая так же, как и я, умела находить пропавшие вещи. Четыре года она жила лишь в моих рисунках, но затем Марло и Мо стали уговаривать меня написать о ней историю. А когда я сделала это, убедили отправить книгу литературному агенту. И словно сами звезды пришли мне на помощь: агент заключил со мной договор, а вскоре моей книжкой заинтересовалось крупное нью-йоркское издательство. Так моя карьера пошла в гору.

Стоило мне вынуть из кармана шорт ключ от магазина, как справа распахнулась дверь закусочной «У Китти» и из нее вышла женщина с телефоном в одной руке и стаканчиком кофе в другой. Подняв глаза от экрана, она увидела меня, и лицо ее мгновенно посуровело. Скользнув взглядом по Флоре, она развернулась на каблуках и заспешила прочь.

– Это Джинни Ландрено, – объяснила я малышке. – Она нас не любит, потому что мой отец отнял у ее семьи дом. Тебе еще предстоит узнать, что в городе есть люди, с которыми лучше не пересекаться. Например, Джинни. Или Олета Блэксток. Не то они потом будут приходить к тебе в кошмарах.

Я позволила себе на целую секунду задержать взгляд на здании банка. Банка Олеты. Ее стараниями город так и не забыл, что однажды туда с оружием ворвались мальчишки Бишоп и забрали все деньги, которые потом попросту сгорели. И неважно, что банк был застрахован. И что деньги на самом деле принадлежали не ей. И что мои братья дорого заплатили за эту ошибку.

Олета вызывала у меня… оторопь.

Чтобы воспоминания о прошлом не засосали меня окончательно, я поскорее открыла магазин и вошла внутрь. До встречи еще оставалось немного времени, и я, выключая сигнализацию и закрывая за собой дверь, порадовалась, что немного побуду в книжном одна.

Прижавшись щекой к головке Флоры, я глубоко вдохнула знакомый аромат магазина. Здесь всегда пахло чем-то очень похожим на любовь. Сморгнув набежавшие слезинки, я включила свет. Нужно быть сильной. Марло приняла решение, и я должна ее поддержать, как она поддерживала меня все эти годы.

Под потолком загорелись лампочки, Флора заморгала от неожиданности и, выплюнув пристегнутую к краю слинга соску, издала недовольный вопль.

– Секундочку, – сказала я, погладив ее по спинке и проходя в глубь магазина. – Скоро привыкнешь.

Вдоль задней стены – от пола и примерно до середины человеческого роста – тянулись книжные полки, а над ними красовалась роспись. Я замедлила шаг и с минуту полюбовалась ею. Художник изобразил на стене дерево с пышной зеленой кроной и длинными узловатыми корнями. Посреди ствола видно было глубокое дупло, рядом, на нижней ветке, сидела блестящая ворона с мудрыми глазами, а внизу, у освещенной теплым светом норы между корней, собралось семейство кроликов. Двое взрослых, карамельного оттенка, и дюжина маленьких, с разноцветной шерсткой, глазами и носиками.

Фреска появилась в магазине задолго до того, как я впервые переступила его порог, и все же я не могла отделаться от мысли, что среди собравшихся у норы кроликов были и мы с Перси. И в то же время мне казалось, что каждый ребенок, хоть раз приходивший в книжный, видел в одном из крольчат с картинки себя. Соседние стены были оклеены обоями с изображением густого темного леса. Золотистые искорки среди стволов и пестревшие внизу, у корней, грибные шляпки как бы намекали, что там, в чащобе, водятся феи и гномы.

В центральной части магазина высились стеллажи, делившие пространство на отделы для разных возрастов. Книжки-игрушки, книжки с картинками, «учимся читать», «для начальной школы», «для подростков», «для юношества». В задней части магазина располагались читальный зал, где регулярно устраивали чтения для ребятишек, и мастерская. Мягкие стулья и кресла-мешки так и манили задержаться тут подольше. Все свободные поверхности и укромные уголки были заставлены мягкими игрушками, журналами, жестяными баночками, раскрасками, куклами, репродукциями, блокнотами с Зайчушкой-Попрыгушкой, маленькими рюкзачками и кружками с отзывами родителей, бабушек и дедушек. Сувениры раскупали даже быстрее, чем книжки, что помогало магазину держаться на плаву.

Флора завозилась, я снова предложила ей соску, и она радостно вцепилась в нее деснами. Без сомнения, она была самой покладистой новорожденной в мире.

Я подошла к стеллажу, стоявшему на отшибе, возле входной двери. Это был особый стеллаж «Кроличьей норы» – сюда ставили книжки о кроликах. Для Зайчушки-Попрыгушки выделили целую полку, на других вперемешку стояли «Банникула», «Кролик Питер», «Зефирка», «Заинька», «Бархатный кролик», «Крольчонок Фу-фу» и, конечно же, «Приключения Алисы в стране чудес» с белым кроликом на обложке.

Внезапно со второго этажа, из располагавшегося над магазином жилого помещения, послышался шум шагов, и я вскинула голову. Надо же, я и не знала, что новый владелец поселился тут. Это значило, что он может объявиться в любую минуту. От напряжения все внутри сжалось в комок. А затем взгляд мой упал на меловую доску, которую в рабочие часы всегда выставляли перед входом в магазин.

И я поняла, что не удержусь. Сняла рюкзак, достала из-за стойки ведерко с мелом и принялась за работу.

ДОМ! ВОТ ЧТО ОБОЗНАЧАЛИ ЭТИ МЯГКИЕ ПРИКОСНОВЕНИЯ НЕВИДИМЫХ РУК. ЧЬИ-ТО ЛАСКОВЫЕ ПРИЗЫВЫ, КАК ЛЕГКОЕ ДУНОВЕНИЕ, ВЛЕКЛИ, ПРИТЯГИВАЛИ И МАНИЛИ ВСЕ В ОДНОМ И ТОМ ЖЕ НАПРАВЛЕНИИ[8 - Цитата из сказочной повести шотландского писателя Кеннета Грэма.].

Закончив выписывать цитату из «Ветра в ивах», я нарисовала в нижней части доски мистера Крота, мистера Крысси, мистера Жаба и мистера Барсука. Поднялась на ноги и, обернувшись, обнаружила, что за мной, прислонившись к стойке, наблюдает незнакомец.

От неожиданности я едва не выронила мел, а Флора, снова выплюнув соску, бурно выразила свое неудовольствие.

– Боже правый! Вам никто не говорил, что подглядывать нехорошо? – выпалила я куда резче, чем собиралась. И, покачав Флору, добавила, обращаясь к ней: – Ну-ну, тебе еще повезло, что я на ногах устояла.

Губы мужчины тронула улыбка, он примирительно вскинул руки.

– Приношу вам обеим свои извинения. Я не хотел мешать вам рисовать. – Протянув руку, он поймал раскачивавшуюся на цепочке соску и снова предложил ее Флоре. Она лениво моргнула, выдула пузырь из слюны и ухватила соску губками. – Насколько я понимаю, это Флора? Марло вчера вечером все уши мне о ней прожужжала. Бога ради, объясните, как она держится в этой штуке? Это не опасно?

Он принялся с таким серьезным видом изучать обмотанный вокруг меня слинг, что я, не удержавшись, улыбнулась. Убрала ведерко с мелом за стойку и похлопала по крепкому узлу у себя на бедре.

– Вы удивитесь, но нет, это совсем не опасно. Я Блу Бишоп.

– Знаю. Мы уже встречались раньше. Смотрю, вас по-прежнему на каждом шагу подстерегают находки. – Он со смехом кивнул на Флору.

Удивленная, я повнимательнее вгляделась в его лицо.

– Я что, отыскала для вас какую-то потерянную вещицу?

Бог свидетель, я многим помогла отыскать пропавшие вещи. Правда, не всегда по собственной воле. Меня вел к ним ветер, но объяснить это было практически невозможно.

Как-то в детстве я попыталась рассказать о своих взаимоотношениях с ветром Твайле. Поведала ей, что он подталкивает и направляет меня, притом порой это случается в те дни, когда окружающим кажется, что на улице тишь да гладь. Что каждое утро он заставляет меня гулять по огибающей Баттонвуд тропе, а в другое время приводит туда, где кто-то из жителей что-нибудь потерял. Как-то раз, например, я благодаря ему оказалась на парковке, где моя учительница обронила ключи.

Твайла тогда сказала мне, что способность находить потерянное – это особый дар и мне не стоит никому о нем рассказывать. И я по сей день не знала, пыталась ли она защитить меня от насмешек – ведь люди, услышав такое, наверняка решили бы, что у меня не все дома, или просто шутила, полагая, что у меня разыгралось воображение. Так или иначе, но за все эти годы я рассказала о своем даре только самым близким – Перси, Марло и Мо. Да и то лишь для того, чтобы объяснить, почему я вечно где-то брожу.

– Вообще-то да. Вы помогли мне найти себя, и я этого никогда не забуду. Меня зовут Генри Далтон.

Он протянул мне руку, и я растерянно пожала ее, вглядываясь в его черты. Синие глаза, темные, почти черные брови, заправленные за уши волнистые волосы. Едва заметные ямочки на покрытых короткой щетиной щеках. На вид ему было чуть больше, чем мне, может, немного за тридцать. У меня было не так уж много знакомых, и я никак не могла понять, почему же не могу вспомнить этого мужчину.

– Это было давным-давно, – добавил он, сжалившись надо мной. – И кстати, прямо тут, в магазине. Помните, когда в мастерской еще стояла крепость из подушек?

И внезапно меня унесло в прошлое. Я вспомнила, как в свои двенадцать пряталась в той крепости вместе со стопкой книг, уснувшей Перси и собственным смущением. И как меня нашел там мальчик. Он сказал, что слышал, как дети дразнили меня, и что ему стыдно за них. По глазам было видно, что он не врет. Потом он спросил, можно ли ему со мной посидеть, и я подвинулась, уступая ему место. Мы по большей части молчали, и все же мне в тот день не удалось прочесть ни строчки из книжки, которую мы вместе рассматривали. Как того мальчика звали, я не знала. Никогда не видела его прежде. И больше мы не встречались. До сегодняшнего дня.

Тот вечер в свое время вдохновил меня на книгу «Зайчушка-Попрыгушка находит друга». И мне стало интересно, читал ли он ее.

– Генри, – произнесла я. Звуки его имени так приятно перекатывались на языке. – Я не совсем понимаю, как помогла тебе найти себя. Это ведь ты в тот день меня нашел.

– Долгая история. Лучше оставим ее для другого раза, скоро магазин открывать.

– Верно. Пора браться за работу, – отозвалась я, испытав легкое разочарование от того, что так и не узнала подробностей. – Кстати, у меня есть кое-что для тебя. – Я вручила ему матерчатый мешочек, наполненный печеньем. В верхней его части к ткани была приколота карточка с надписью: «Добро пожаловать в «Кроличью нору»!

Генри улыбнулся, в уголках его рта показались едва заметные морщинки, и сильнее проступили ямочки на щеках.

– Надеюсь, они не отравлены? Марло сказала, ты очень расстроилась из-за того, что она продала магазин мне.

Бросив взгляд на мешочек, я невинно заморгала.

– Масло, орех пекан и немного мышьяка. Мой особый рецепт.