Тропой Койота. Плутовские сказки

Теперь Ханг-нэ смотрела прямо на него. Казалось, глаза ее мерцают странным огнем.

– Долго ли ему еще страдать? Решать тебе.

В руках Ханг-нэ возникла роговая чаша.

– Здесь, в чаше, линьчжи. Небесная снедь, что излечит все хвори твоего брата и вернет его в доброе здравие. Спасет его жизнь, да вдобавок продлит ее настолько, что и его покойному величеству императору Цяньлуну не снилось.

Сняв крышку, она подняла чашу к его лицу.

Юань заглянул внутрь. На вид эта травка казалась такой простой, невзрачной, точно какой-то корешок, выкопанный на огороде в котел. Может, в волшебстве никогда без обмана не обойтись?

– Все, что тебе нужно сделать – выполнить нашу просьбу и доставить Чаапа Топора к нам. Живым. Будет жив он, будет жить и твой брат.

– А что, если я просто возьму да откажусь?

– Тогда я прокляну твоего брата, и он умрет еще до прихода сезона дождей.

Ханг-нэ резко качнула чашей, словно вот-вот вывалит ее содержимое под ноги, но в последний момент просто переложила ее из руки в руку.

Нет, допустить смерти брата Юань не мог. Не для того он отправился за море, не для того якшается с длинноносыми белыми варварами, чтоб потерять последнего родного человека!

– Выходит, выбора у меня нет.

Ханг-нэ кивнула.

– Какое смышленое дитя!

Шагнув вбок, она смешалась с толпой и тут же исчезла из виду.

Юань направился обратно к тюрьме, но, миновав всего квартал, невольно замедлил шаг. Остановило его облако самых чудесных ароматов на свете. Юноша жадно потянул носом. Из открытого рта потекла слюна, желудок застонал, забился в судорогах, словно раненый зверь.

– Помню, как в первый раз услышал, что эту землю называют Золотыми Горами, – донесся до него сквозь толпу прохожих голос Бурена. – Какое замечательное название! Тогда-то я и понял, что биться об заклад насчет вас, кули – лучшая забава на свете.

Толпа, заполнявшая улицу, расступилась и замерла, словно бы в изумлении. Бурен сидел во главе длинного стола, накрытого богатой льняной скатертью. Стол был сплошь, до последнего дюйма, уставлен блестящими золотом блюдами. Чего там только не было! Жареный поросенок с яблоком во рту. Телячьи языки. Запеченные птицы – некоторые даже в перьях поверх поджаристой кожицы. Миски супов и жаркого, тарелки засахаренных фруктов и медового печенья… Большинства этих блюд Юань не видал никогда в жизни, но очень даже мог вообразить себе их великолепный вкус, а нос его жадно ловил и пожирал все запахи до единого.

Бурен неторопливо повязал шею салфеткой, поднял кружку пива и сдул с нее пену.

– Ну что ж, подойди-ка поближе. Подойди, Цзи, не бойся. Не укушу, – со смехом сказал он. – По крайней мере, когда передо мной все это.

С этими словами дух протянул руку к блюду с жареной уткой и отломил ножку. Хрустнула нежная золотистая кожа, с сочного мяса обильно закапал жир.

Юань нерешительно шагнул вперед. Он не столько боялся Бурена, сколько опасался сорваться, превратиться в ненасытного зверя, утратить разум и есть, есть, есть без остановки.

– Знаю: ты там перетрусил до того, что чуть не побелел…

Тут Бурен умолк и вдруг захохотал – раскатисто, грубо, брызжа слюной на стол. Смеялся он долго. В бессильной досаде Юань скрипнул зубами и судорожно сжал кулаки. В голове зашевелились предательские мыслишки: может, дух не заметит, если со стола исчезнет всего один крохотный кусочек? Но тут хохот Бурена пошел на убыль. Мало-помалу дух угомонился и снова смог говорить.

– Да-да, еще немного – и стал бы настоящим американцем! Но моя глубокоуважаемая партнерша растолковала тебе, что случится, если ты не доставишь Топора к нам.

С этим он разломил надвое утиную косточку и принялся шумно высасывать из нее мозг.

Юань кивнул.

– Вот и хорошо. Однако кое-чего Ханг-нэ тебе не сказала. Для нас это, видишь ли, не просто забава. Мы побились об заклад.

– И что же на кону?

Бурен громко рыгнул, но никто из окружающих этого словно бы и не заметил.

– Эта дамочка мне не только партнерша, Цзи. Не только партнерша, но и соперница. Очаровательная соперница… – Он отшвырнул утиную кость за спину. – Ладно. Подрастешь – поймешь.

Юань проглотил оскорбление.

– Так ты хочешь сказать…

– Ступай и доставь Топора к нам в лавку. Но мне нужно, чтоб ты доставил его туда мертвым.

Юань отступил назад. От потрясения он разом забыл о роскошных яствах на столе. Столь зловещий приказ – и Бурен отдает его вот так, небрежно, походя, потягивая из чашки бульон?!

– То есть… я должен убить его?

Бурен кивнул. Его борода блестела от жира.

– И получишь в награду куда больше, чем в силах предложить Ханг-нэ. Я правлю всей этой Калифорнией с тех самых пор, как первым поселенцам пришлось продавать души за пресную воду и хворост для костра. Я предлагаю небывалое процветание тебе и твоим потомкам. Они никогда не будут нуждаться в еде, в их карманах всегда будет звенеть золото… Клянусь, Калифорния будет к ним ласкова до конца времен!

Новые посулы! Да можно ли доверять хоть одному из этих духов?

– А если я откажусь? – спросил Юань.

Бурен пожал плечами и снял крышку с супницы.

– Тогда на твоем столе, и на столах твоих детей, и на столах твоих внуков не бывать ничему, кроме голода и нищеты. Неужто ты настолько безжалостен?

– Но… мертвым?

– Это наемный убийца. Какая тебе забота, жив он или же мертв?

Бурен смачно впился зубами в огромный бифштекс. Вниз по его запястью потек мясной сок пополам с кровью.

Юань открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут за спиной раздалось пронзительное конское ржание. Оглянувшись, он едва успел отскочить и не попасть под копыта несущегося прямо на него жеребца. Когда же юноша повернулся назад, Бурена с его пиршеством и след простыл.

Рот наполнился едкой горечью. Одна мысль о том, что ему придется… нет, об этом он и думать не желал. Если ему суждено иметь детей, им предстоит жить, страдая от стыда за отца-убийцу. Да этот Бурен просто не понимает, не ведает, что такое сыновняя почтительность и преданность семье, какая это честь – принять на себя и блюсти долг перед предками и потомками! Еще бы! Что может знать американский дух о родственных узах и верности? Ясное дело, ничего.

Чаапа придется освободить. Тут никуда не денешься. Но он, Юань Цзи, не навлечет позора на предков и не рискнет никогда не войти в Чистую Землю. Ну, а брат, исцеленный волшебной травой, позаботится о том, чтоб он не слишком страдал.

Впереди вновь показалась тюрьма. Зачем он только поддался земным страстям? Зачем погнался за удачей, за сокровищами, за посулами Золотых Гор? Все эти посулы – обман, сплошное нагромождение лжи. Как он был глуп, поверив письмам и россказням о житье в Новом Свете!

Едва Юань начал подниматься по ступеням тюремного крыльца, его окликнул какой-то полисмен – возможно, тот самый, что привязался к нему прежде. Юноша заколебался, не зная, что делать, но тут сверху, прямо в лицо полисмену, метнулась серая птичка – та самая ласточка, порожденная колдовством Ханг-нэ! Воспользовавшись тем, что страж порядка забыл о нем, Юань быстро подошел к двери и шмыгнул внутрь.