Эмили и волшебное отражение

И какой стала бы Эмили, если бы её настоящая мама её не бросила?

* * *

– Наверное, твои настоящие родители были прекрасными поварами, – сказал Стриж, наблюдая за тем, как Эмили перекладывает горячие плюшки с противня на тарелку и дует на пальцы. Ворчун, их большой чёрный пёс, тоже не сводил глаз с плюшек, подбираясь всё ближе и ближе к столу. Ворчун и вправду был очень большой. Его усы находились вровень со столешницей, и сейчас они заинтересованно подёргивались.

Эмили резко подняла голову. Одна плюшка скатилась со стола и упала на пол.

С нечеловеческой скоростью Стриж наклонился, подхватил плюшку буквально в двух сантиметрах от пола и приветливо ей улыбнулся:

– Быстро поднятая плюшка не считается упавшей. Ничего, что она свалилась. Я всё равно её съем.

Ворчун сердито уставился на Стрижа. Всё, что падало со стола, было законной добычей пса. И все это знали.

– Вообще-то она даже не коснулась пола, – возразила Эмили.

– Почти коснулась. – Стриж невинно захлопал глазами. – Но это не страшно. Всё равно кто-то должен её съесть. Как думаешь, я правильно угадал насчёт твоих настоящих родителей?

– Я не знаю. – Эмили отвернулась, чтобы положить противень в раковину. – Я об этом не думала.

– Врёшь. – Стриж поднёс плюшку к носу. – Пахнет вкусно. Там какая начинка? Шоколад и…

– Апельсины.

Эмили села за стол и взяла плюшку и себе тоже.

Надо же как-то себя вознаградить.

– Ты не сердишься, что я спрашиваю о твоих настоящих родителях? – проговорил Стриж с набитым ртом.

– Нет, – вздохнула Эмили. Она понимала, что Стриж тоже сгорает от любопытства. И тут ей в голову пришла одна мысль… – Слушай, Стриж, а когда ты узнал, что я тебе не родная сестра?

Стриж на два года младше Эмили. Он родился уже после того, как Пепел и Ева её удочерили. Значит, когда-то ему должны были сказать, как у них появилась Эмили.

Стриж выковырял из плюшки пару кусочков шоколада, положил их в рот и задумчиво уставился на Эмили.

– Когда мне было пять лет. Может быть, шесть. Когда я уже понимал, что не должен тебе ничего говорить. Но это не важно. Ты всегда была с нами и всегда будешь с нами. – Он пожал плечами. – Я умею хранить секреты. Мама специально наколдовала, чтобы я держал язык за зубами. Ей пришлось меня заколдовать. Иначе я бы ещё в детском саду разболтал всем и каждому, что умею летать.

Эмили уныло кивнула. Она понимала, почему от неё так долго скрывали правду, но ей всё равно было обидно. Мало того, что она не родная в своей семье, так они ещё и секретничали у неё за спиной. Это было хуже всего.

– Я с самого начала знал, что ты не такая, как мы, – добавил Стриж. – Я тебя чувствовал по-другому. Люди чувствуются по-другому. Но я был ещё маленьким и не понимал почему.

Эмили нахмурилась:

– Почему мы чувствуемся по-другому?

Стриж пожал плечами:

– Потому что… потому что вы другие. – Он поспешно добавил, заметив, как растерянно и огорчённо смотрит на него Эмили: – Я просто не знаю, как объяснить! Ну хорошо. Я попробую… Мы устроены по-другому. В смысле мы сейчас в человеческом обличье, но ты видела, какие мы на самом деле. Когда мы сказали тебе правду.

Эмили кивнула, вспоминая тот вечер, когда мама с папой, сёстры и брат предстали перед ней в своем истинном облике. Как у них выросли крылья, как перья на крыльях искрились, складываясь в невероятные узоры. Как изменились их лица, как их глаза сделались нечеловечески огромными и засияли волшебным светом. Даже тогда, в потрясении, Эмили понимала, что они показали себя настоящих. Они были такими, какими должны быть.

Так не похожими на неё.

– Да, – хрипло проговорила она.

– Ну вот. Мы устроены по-другому. Например, в наших жилах течёт не кровь, как у людей.

Эмили нахмурилась, стараясь вспомнить, видела ли она хоть раз, чтобы у Юлы, Лори или Стрижа были царапины или ссадины на коленках. Видела ли она, как у них идёт кровь. Кажется, нет. Она всегда была самой неуклюжей в семье, постоянно обо всё ударялась и спотыкалась на ровном месте…

– А что вместо крови? – спросила она, пристально глядя на тонкие руки Стрижа и пытаясь разглядеть вены под бледной кожей.

– Магия. – Стриж пожал плечами. – Вместо крови у нас магия. Мы живём магией. Но это значит, что мы можем чувствовать вашу кровь, и это особенное ощущение. В людях есть тепло, которого нет у нас.

Эмили прикоснулась к руке Стрижа. Самая обыкновенная рука. Липкая, испачканная в шоколаде и такая же тёплая, какой всегда и была.

Стриж улыбнулся и облизал пальцы, испачканные в шоколаде:

– Я не очень хорошо объясняю. Кожа у меня тёплая, ты сама знаешь. Ты бы заметила, если бы мы были холодными, словно только что из морозилки.

– Да, – кивнула Эмили. Когда они со Стрижом были помладше, они часто сидели, прижавшись друг к другу, на диване в гостиной, а папа читал им вслух книжку или рассказывал удивительные истории, которые выдумывал сам. Она бы заметила, если бы Стриж был холодным, как ледышка.

– В вас есть искра жизни, рядом с которой древние феи чувствуют себя сильнее. Вот почему мы старались не подпускать тебя к ним. Они давно хотят тебя заполучить. – Он откусил кусочек плюшки. – И мне кажется, в тебе эта искра горит ещё ярче, чем в других людях. Потому что ты живёшь с нами, в волшебном доме. Ты уже не совсем обычный человек. В тебе тоже есть капелька магии. Ты вся пропиталась магией, и она в тебе проросла. А теперь, когда ты прошла через дверь, эта магия стала ещё сильнее.

Эмили медленно кивнула. Вроде бы это звучало разумно. Хотя лучше бы у неё была магия, которую она могла бы использовать для себя. Какой смысл в твоей магии, если она нужна лишь для того, чтобы превращать тебя в лакомую добычу для злых древних фей? Как будто Эмили плюшка с двойной шоколадной начинкой. В сахарной глазури.

– То есть… вы сделаны из магии? – спросила она. Пока у Стрижа есть желание поговорить, этим надо воспользоваться.

– Ага, – промычал Стриж, радостно вгрызаясь в плюшку.

– Но если вы устроены по-другому и ваш организм не такой, как у нас, тогда почему вы едите человеческую еду? – Эмили указала глазами на плюшку в руке Стрижа, и он прикрыл плюшку рукой, как будто боялся, что её у него отберут.

– Нам же надо питаться! Да, мы едим не так часто, как люди. Но я люблю вкусно поесть. – Он улыбнулся Эмили. – А больше всего я люблю шоколад. Мне кажется, люди украли его у нас. Наверняка! Он такой вкусный.

Эмили уже не слушала брата. Она смотрела на свои руки, на голубые прожилки вен под кожей. Когда она узнала, что волшебная страна существует на самом деле, ей захотелось узнать о ней больше. Захотелось узнать о ней всё. Хотя, может быть, кое-чего лучше не знать.

– А вампиры тоже существуют на самом деле?

Стриж фыркнул:

– Нет. Хотя…

– Они существуют? – испуганно прошептала Эмили.

– Они не такие, как о них пишут в книгах, – весь этот бред про чеснок, укусы в шею и дурацкие чёрные плащи. Но, как я уже говорил, феи иногда похищают людей и забирают к себе, в волшебную страну. Если могут. И люди, которых похитили феи… они как бы опустошаются. Из них уходит часть жизни. Особенно если они отведают зачарованную еду. После этого любая человеческая еда кажется им противной и несъедобной, и они умирают от голода. В общем, понятно, откуда взялись истории о вампирах. – Стриж растянул губы, изображая вампирский оскал. – Кстати, у большинства фей очень острые зубы.

Эмили кивнула, глядя на брата с несчастным видом.

Стриж вздохнул: