Zen 1001. Технофильская ересь

– Я НИКОГДА НЕ СДАМСЯ!!!

– Ич! Ни! Ич! Ни! Касаемся грудью пола, руки разгибаем полностью!

Владимир следил за тщательностью выполнения команд, не забывая «подбадривать» нуждающихся стимулирующими тумаками.

– Я готов сражаться до смерти!

– Я ГОТОВ СРАЖАТЬСЯ ДО СМЕРТИ!!!

Отсчитав ещё с три десятка повторений, сенсей, наконец-то, произнёс заветное «яме, закончили». Оставив бойцов разбросанными по «полю боя», он отошёл к младшим группам, приказывая им построиться.

– Так, поднимаемся, поднимаемся, полы сегодня холодные! – бросил он в сторону спортивной группы. Ребята начали вставать на ноги, отряхивая куртки от мелких прилипших щепок. – Все себя хорошо чувствуют? – Владимир окинул их опытным глазом. – Построиться!

Подровняв ряды, сенсей вышел вперёд зала.

– Если кому-то трудно заниматься, я никого не заставляю, это понятно? Я хочу быть уверенным, что все здесь присутствуют добровольно. А кому не нравится – смело возвращайтесь к своим мамам, они вас пожалеют. Видите ли, беда нашего общества в том, что женское начало стало доминировать над мужским, мальчиков воспитывают женщины, с пелёнок внушают им, что главное в жизни – семья, дети, домашний очаг. Мне тошно смотреть, как взрослые мужики носятся с младенцем, облепленные испачканными дерьмом подгузниками!

В зале послышались смешки.

– Да какие это мужики? Одно слово! Где это видано в природе, чтобы самец нянчил детёнышей? Тьфу! Призвание мужчины – это война, состязания, завоевания! Разве может мужчина «обидеться» на кого-то или сказать «прекрати, я этого не выдержу»! Малодушные и трусливые они гордятся тем, что переспали с женщиной и убежали, многие даже ведут счёт таким «подвигам», приписывают их к своим достижениям. Вместо того, чтобы освоить какое-то дело, броситься с головой в опасные приключения, они часами крутятся перед зеркалом, коллекционируя педерастические наряды с глубокими вырезами и дырками на заднице!

Теперь хохот прокатился по всем рядам. Многие вспомнили о типичных образах звёзд эстрады и телевидения.

– Пляшут с микрофоном, напевая сопливые песенки «про любовь»!

Владимир так разозлился, что слушатели начали переживать о судьбе тех несчастных поп-звёзд, которых фортуна столкнёт с ним лицом к лицу.

– Девушки, дорогие, – обратился он к женской половине, – я очень надеюсь, что здесь вы научитесь разбираться в людях. Отличить настоящего мужчину от размалёванного павлина очень просто – просыпаясь каждое утро, настоящий мужчина должен видеть перед собой четыре слова: доблесть, честь, благородство, мужество!

* * *

«Доблесть, честь, благородство, мужество» – повторял про себя Марк, стоя по колено в снегу, – «Бла-бла-бла…»

Ждать зелёного сигнала светофора не было смысла – движение транспорта на Московской площади стало похоже на сползающий с вулкана поток магмы. Перебраться на другую сторону в таких условиях представлялось невозможным. Отметив у себя полное отсутствие желания исследовать обходные пути по пояс в заносах, Марк обречённо вздохнул и уселся в сугроб. Даже такой снегопад не мог скрыть пестрящие вечерними огнями рекламные борды, нагромождённые на всех открытых поверхностях. Центр Токио или Нью-Йоркский Times Square полторы сотни лет назад выглядели бы безлюдной окраиной со скудным оформлением по сравнению с этим, далеко не самым информационно-насыщенным местом. Названия торговых марок, анонсы фильмов, фотографии известных актёров наслаивались друг на друга, терзая перегруженное восприятие городского жителя. Наряду с визуальным рекламным террором, атаки на слуховые центры также не прекращались. Визгливые дикторы буквально выпрыгивали из обледеневших громкоговорителей, обещая моментальный успех, здоровье и привлекательность счастливым покупателям правильного вида чипсов, пива и обезжиренного майонеза.

Не имея такого распространённого в прошлом аксессуара, как перчатки, Марк засунул замёрзшие руки в карманы своей матерчатой куртки. Пальцы нащупали маленький полиэтиленовый пакет, уголок рта приподнялся в зловещей улыбке. Издевательства Владимира на тренировке, позорное поражение во время «ручейка», надоевшие однообразные нравоучения и проигранный бой в довершение – сплошная череда сегодняшних неудач, похоже, заканчивалась благодаря предстоящему психоделическому развлечению. Принимать пищу на улице было небезопасно, так как существовал шанс надышаться вредоносными газами, но годы упорной практики научили Марка при надобности даже распивать спиртные напитки, а уж отправить в рот жменю грибов было для него элементарной задачей.

Юноша задержал дыхание и ослабил крепление маски. Отсыпав в ладонь половину пакета, он произвёл особый шаманский ритуал – сначала поместил в ротовую полость свежие грибы с остроконечными шляпками, затем сделал резкий выдох, закрыл рот и, поджав язык к нёбу, выпустил наружу остатки воздуха. Маска вновь встала на место, теперь можно было заняться тщательным пережевыванием. Волшебное блюдо имело противный гнилостный вкус, отвращение к которому усиливалось с каждым трипом. Марк встал из сугроба, отряхнул растянутые джинсы и осмотрелся в поисках ближайшего автомата с газировкой. Давка на Московской площади увеличивалась, обессиленные после многочасового рабочего дня труженики спешили попасть в свои тесные квартирки, пахнущие пластиком и фаст-фудом. Личная жизнь уходила на второй план, ведь сейчас надо было любой ценой успеть к вечернему телешоу. Игнорируя навязчивую рекламную мишуру, люди протаптывали тропинки вокруг установленного в центре площади корпоративного монумента. Огибая вращающуюся голограмму ядовито-зелёного папоротника, они исчезали за исцарапанными стеклянными дверями подземки.

Пораскинув мозгами, Марк решил поискать пищевой терминал в каком-нибудь тихом дворике. С этой мыслью он поволочил налитые свинцом ноги в тёмную подворотню.

– Разбитый, разбитый, разбитый… – констатировал он, проходя мимо грязных парадных, – Got it!

Исправный терминал сиял, словно спасительный оазис в пустыне. Это была хорошая новость. Плохая заключалась в том, что путь к спасению пролегал через непроходимые снежные барханы, на преодоление которых сил почти не осталось. Марк провёл языком по зубам и совладал с подкатывающими приступами тошноты, ситуация требовала немедленного разрешения. Вспоминая о погибшей полярной экспедиции Роберта Скотта, он трезво оценил свои шансы повторить его судьбу, но несмотря на плохие предчувствия все же отправился к цели. Чем ближе был свет пищевого автомата, тем больше токсичного снега попадало Марку в ботинки. Оранжевая каша проникала под джинсы, едкие химикаты заставляли кожу воспаляться и зудеть.

«Скорей бы под душ» – подумал Марк, раскапывая терминал голыми руками. Порывы ветра становились более яростными, начиналась настоящая снежная буря.

– Пожалуйста, выберете категорию! – произнёс женский голос, и на дисплее появилось несколько изображений. – Напитки!.. Газированные!.. «Coca-Сola»!.. «Ёмкость ноль тридцать три»!

Мучимый жаждой Марк, щёлкал по иконкам, не давая им развернуться на весь экран.

– Стоимость – пятьсот двадцать пять тысяч кредит!

Молодой человек задрал рукав и прислонил браслет голофона к датчику.

– Спасибо за покупку! Пожалуйста, воспользуйтесь сегодняшней акцией, приобретите сочный питательный бургер из натурального соевого мяса по цене всего в один миллион кредит!

Марк достал бутылку колы и замешкался, тратить деньги на фаст-фуд не хотелось, но дорога домой по такой погоде могла существенно затянуться. Дополнительную суматоху вносили первые симптомы действия псилоцибина – под кожей началось лёгкое покалывание, мысли спутывались, по телу поднимались щекочущие волны энергии. Этикетка бутылки смотрелась ярче обычного, на какое-то время Марк позабыл о невыносимой жажде.

– Добрый вечер! Пожалуйста повернитесь к нам лицом и станьте ровно! – прозвучало над ухом, словно гром среди ясного неба. Трое полицейских шли один за другим по свежей протоптанной к терминалу дорожке. – Медленно, без резких движений! – звуковой модуль воздушного фильтра был настроен на максимальную громкость, искаженный цифровой голос привёл Марка в оцепенение.

– Приготовьтесь к опознанию и предъявите содержимое карманов! – полицейский подошёл вплотную, его толстая пластиковая броня гремела, как дешёвая игрушка.

Перепуганный Марк поднял подбородок и расстегнул молнию куртки, в это время двое служителей закона окружили его по бокам. Патрульный взял лицо юноши в фокус, распознавая лицо и выводя на внутренний дисплей персональную информацию.

– …27 лет, не работает, район проживания – OSO-core, два задержания за мелкое хулиганство и хранение наркотиков, – сообщил он. – Что ты здесь делаешь в десять вечера?

Съеденные натощак грибы давали о себе знать. Голос полицейского внезапно стал звучать тише, на передний план вышел шум от пропеллеров электролётов. Очертания стоящего впереди блюстителя смазались, боковое зрение рисовало страшные картины.

– Ффффф, шшшшпп… – Марк попытался ответить, но из динамика донеслись лишь цифровые помехи.

– Отвечай на вопрос! – рука полицейского легла на рукоять резиновой дубины.

– Шшшшш, пфффф… – звуковой модуль не работал. Очевидно, попавший внутрь снег вывел его из строя.

– Ты что, издеваешься?! – послышалось с левой стороны. Марк ощутил вспышку боли и рухнул на левое колено от неожиданного удара во внутреннюю часть бедра. Бутылка с газировкой упала под ноги.

– Обыщите его! – скомандовал старший патрульный. Марка подняли на ноги и начали выворачивать карманы. Через секунду прозрачный пакет был извлечён наружу.

– Что это?

– Пфффф… пф… фффф…

– Лежа-ать! – резиновая дубина вновь опустилась на левую ногу. Полицейский в броне подошёл к напарнику и направил луч фонаря на содержимое пакета.

– Наркота, что ж ещё. Когда вы, мрази, все передохните? – зашипел он, и ударил стоявшего на коленях Марка сапогом. – Поднимайте!

Удар в живот. Марк сделал глубокий вдох, ощущая, как тёплые слёзы хлынули по замёрзшим щекам.

– Что ты ноешь? Смотри не окочурься! – полицейский поднял стекло шлема – это был парень помладше него, очередной злобный ублюдок, чьим родителям не хватило денег на нормальный колледж. – Вас, чаморошей, только зацепишь, как вы кровью харкать начинаете!

Слёзы лились ручьём.

– Что, стыдно тебе? – язвил молодой коп, видя, как тело Марка сотрясается в рыданиях. Отступив назад, он двинул его ногой в пах.

Марк стоял на коленях, переполненный чувствами. Если бы он мог сказать хотя бы несколько слов…

Телесные ощущения стали менее выраженными, движение снежинок замедлялось, пока не остановилось полностью. Мысли исчезли, неожиданно Марк вернулся в новое состояние, в котором пребывал во время «ручейка». Не раздумывая, он завёл руку за голову и расстегнул ремень воздушного фильтра. Маска упала на снег, Марк поднял глаза к стоящему над ним человеку.