Партии, профессиональные союзы, женские организации Франции, Германии, Великобритании (1815–1914)

Конституция провозгласила уничтожение сословных привилегий и преимуществ, определила круг личных прав подданных: равенство всех перед законом, возможность занимать государственные должности, неприкосновенность личности и жилища, неотчуждаемость собственности, свободу слова, печати и собраний, запрещение цензуры, гарантии прав личности перед следствием и судом. Предполагалось, что практика применения этих конституционных норм будет определена текущим законодательством, но эта работа до Первой мировой войны не была завершена.

Составители конституции в условиях спада общественно-политической активности после подавления революции 1848–1849 гг. в максимально возможной степени сохранили системообразующие нормы абсолютистского режима и в то же время отразили требования либеральной оппозиции, получившей возможность легальной дискуссии с властью.

Последствия революции 1848–1849 гг. для других государств Германии. С течением времени волна демократических преобразований, ставших более или менее отдаленными следствиями революции 1848–1849 гг., позволила буржуазии южногерманских государств добиться изменения в свою пользу и в ущерб прерогативам монархий баланса конституционных возможностей. В Баварии предоставили палатам право законодательной инициативы не только по обыкновенным, но и по конституционным законам [255], установили порядок привлечения ландтагом министров к ответственности [256]; сократили бюджетный период с 6 до 2 лет, тем самым сделали необходимым более частый созыв ландтага (1865 г.). В Саксонии радикальному пересмотру подвергли Конституцию 1831 г., новый конституционный закон внес существенные изменения в систему избирательного права, в организацию, состав и компетенцию палат, значительно приблизив государственный строй Саксонии к конституционному типу [856]. Правда, в 1850 г. действие конституции 1831 г. было восстановлено. В Вюртемберге палаты получили право законодательной инициативы (1874 г.); обеспечили личную неприкосновенность, свободу голосования и выступлений членов ландтага, упразднили Тайный Совет, что стало предпосылкой создания действительно ответственного правительства (1868, 1876 гг.). В Бадене приняли закон об ответственности министров (1869 г.) и предоставили палатам право законодательной инициативы (1869 г.) [191, с. 401–407]. Более демократичными стали избирательные системы. В Баварии выборы в ландтаг по нормам закона 1881 г. предусматривали всеобщую, с 21 года, и тайную подачу голосов. Но выборы были не прямые, а косвенные, через выборщиков [257]. В Бадене выборы также были всеобщими, равными и тайными, но опять-таки не прямыми, а двухступенчатыми. В Вюртемберге нижняя палата ландтага избиралась на всеобщих, прямых, равных и тайных выборах, однако к избранным депутатам добавлялись 23 представителя рыцарства и духовенства. В Саксонии избирательную реформу провели в 1909 г., но и она основывалась на неравенстве избирателей. Каждый саксонский гражданин, достигший 25 лет, имел один голос. Окончание средней школы давало второй. Получавшие годовой доход в 1800 марок располагали тремя голосами. Лица свободных профессий (врачи, писатели, журналисты, адвокаты) равно как и владельцы земельных участков в 15 гектаров, – четырьмя, а по достижению 50 лет – пятью [191, с. 407–409].

Наличие некоторых конституционных гарантий гражданских свобод давало больше простора для пропаганды демократических идеалов, борьбы с остатками феодализма. В этих государствах требования расширения свобод и объединения Германии стали основными политическими лозунгами.

Начало объединения Германии. Революция 1848–1849 гг. не привела к созданию единого германского государства, но в массовом сознании немецкого народа и общественно-политической жизни 50–60-х годов национальная идея стала главным вектором политического развития. Этому благоприятствовал ряд факторов. Одним из важнейших являлась общность языка и культуры подданных различных германских государств. Единое территориальное пространство обеспечивало компактное проживание немецкого народа. Властно проявились новые явления в хозяйственной жизни: интенсивно шел процесс индустриализации на основе широко развернувшейся промышленной революции, свершились аграрные преобразования в сельском хозяйстве, складывалась развитая банковская система, быстро росла транспортная, особенно железнодорожная, сеть. Германские земли (кроме Австрии) вошли в таможенный союз, образованный в 1834 г. [251], который действовал до 1866 г. Все это объективно способствовало развитию единого внутреннего рынка. Но политическая разобщенность, наличие отдельных суверенных государств со своим гражданством, законодательством, финансовыми системами препятствовали экономической интеграции. Внешнеполитическая ситуация, связанная с претензиями Франции на левый берег Рейна, также побуждала к преодолению внутригерманского межгосударственного размежевания. Объективные предпосылки к объединению соединились с устремлениями прусской династии Гогенцоллернов к главенству в объединенной Германии.

Решить задачу создания Германской империи выпало Отто фон Бисмарку, 24 сентября 1862 г., ставшему прусским министром-президентом. Ему предстояло обеспечить воссоединение германских земель методами, исключавшими революционное давление народных масс, с одной стороны, сопротивление дворянства и монархов германских государств, с другой, австрийские притязания на господство в Германии, с третьей. Бисмарк 30 сентября 1862 г. провозгласил свой подход к объединительному процессу: «не речами и решениями большинства разрешаются крупные вопросы эпохи – это было ошибкой 1848–1849 гг., – а железом и кровью» [375, с. 85].

Первым шагом к созданию Германской империи стала война 1864 г. Пруссии и Австрии с Данией из-за входивших в ее состав, но пользовавшихся автономией старинных немецких герцогств Шлезвига и Гольштейна. Династические перемены на датском королевском троне, следствием которых могло быть нарушение статуса герцогств, дали повод Пруссии и Австрии начать войну против Дании, которая потерпела поражение. В результате дипломатических соглашений Пруссия получила в свое управление Шлезвиг и герцогство Лауэнбург, а Австрия – Гольштейн [178; 629]. Затем Пруссия развязала войну против своего конкурента в борьбе за лидерство среди немецких государств. Бисмарк заключил союз с Италией, а затем спровоцировал конфликт, предложив сейму обсудить проект новой конституции, предусматривавший исключение Австрии из Германского союза. Ввод прусских войск в Гольштейн сделал войну неизбежной. На стороне Австрии выступили Баден, Бавария, Вюртемберг и Саксония, вклад которых в военные события оказался, однако, незначительным. 3 июля 1866 г. у богемской деревни Кёниггрец (Садова) прусские войска разгромили австрийцев. По мирному договору Пруссия получила Шлезвиг и Гольштейн, приобрела королевство Ганноверское, герцогство Нассауское, курфюршество Гессенское и город Франкфурт-на-Майне [780]. Саксония только номинально оставалась самостоятельной. Вследствие этих присоединений объединились рейнские и иные владения Пруссии. Успехом ее было также упразднение Германского союза и учреждение Северогерманского союза из немецких государств, лежавших на север от реки Майн. Австрия из него была устранена, а Пруссия заняла главенствующее положение.

12 февраля 1867 г. состоялись выборы в Учредительный рейхстаг Северогерманского союза. 16 апреля 1867 г. была принята и вступила в силу конституция, юридически оформившая союз монархов в форме федеративного государства [482]. Федералистское устройство предпочли исходя из интересов владетелей вошедших в Союз государств, которым отказ от суверенитета компенсировали сохранением династических прав и полномочий в местном управлении. Всю полноту власти в Северогерманском союзе сконцентрировал наследный президент Союза – прусский король. Он утверждал или отклонял законы, командовал вооруженными силами. Исполнительную власть возглавлял канцлер, освобожденный от ответственности перед парламентом. Более того, правительство получило право «в исключительных случаях» принимать законы без рассмотрения их законодательными органами. Законодательную власть концентрировали Бундесрат (Союзный совет) и Рейхстаг. Бундесрат формировался из министров и представителей вошедших в Союз государств. Все важнейшие законопроекты и решения либо исходили от него, либо санкционировались перед внесением в Рейхстаг или введением в действие. Председателем Бундесрата являлся назначаемый президентом Союза прусский канцлер, естественно, им стал Бисмарк. Рейхстаг избирался сроком на 3 года на основе всеобщего и прямого избирательного права при тайном голосовании. Рейхстаг обладал правом законодательной инициативы, принимал законы, в том числе о бюджете, давал согласие на введение новых налогов. Законы считались принятыми, если собирали большинство голосов в обеих палатах. В своих воспоминаниях Бисмарк писал: «…я исходил из того, что единая Германия – лишь вопрос времени и что Северогерманский союз только первый этап на пути к его разрешению» [82, с. 51].

В Северогерманском союзе провозгласили приоритет союзных законов над правом отдельных государств. Союзу принадлежали полномочия в военной области, торговом и таможенном законодательстве, стандартизации мер и весов, регулировании деятельности транспорта, почты и телеграфа. Образовали ряд общих учреждений, отменили паспортную систему, ввели свободу передвижения и местожительства, ликвидировали остатки цеховых привилегий, обеспечили таможенное соглашение с южногерманскими государствами. Формирование общегерманского внутреннего рынка еще больше продвинуло страну к национальной консолидации. Конституция Северогерманского союза заложила правовую основу будущей Германской империи.

2.3. Великобритания: размежевание на консерваторов и либералов в преддверии парламентской реформы 1832 г. и массовые чартистские организации

Парламентская реформа 1832 г. В Великобритании, в отличие от Франции, где буржуазно-демократические порядки установились в ходе революций, переход к строю буржуазной демократии лежал через реформы, в том числе парламентские. В стране двухпалатный парламент являлся подлинным стержнем государственной жизни. Палата лордов утверждала принятые нижней палатой законы и являлась высшей судебной инстанцией. Ее членами становились старшие сыновья английских лордов; пэры, избиравшиеся на 7-летний срок шотландскими и пожизненно – ирландскими лордами, а также пожизненные пэры из числа духовных лиц. Незыблемость порядка комплектования депутатского состава палаты лордов не ставилась под сомнение.

Прерогативу избираемой населением Палаты общин составляло законотворчество, утверждение бюджета, контроль за исполнительной властью, решение вопросов об отставке и утверждении правительства. В основе системы ее формирования лежал средневековый принцип равного представительства от корпоративных единиц, а в основе избирательного права – обладание недвижимой собственностью. Архаичность системы формирования нижней палаты и обусловливала необходимость реформ.

В Великобритании до парламентских реформ основную массу депутатов составляли представители мелких городов и местечек, в разное время получивших это право. Известен случай, когда на выборах 1831 г. в одном из округов графства Бьют лишь один житель удовлетворял избирательному цензу. Несмотря на это выборы проводились с соблюдением всех формальностей. Этот единственный избиратель явился на собрание, выбрал самого себя председателем, устроил сам себе перекличку, предложил сам себя кандидатом, поддержал свою кандидатуру, а затем единогласно избрал сам себя кандидатом. Это – курьез, но остается фактом чрезвычайная узость электорального круга. В среднем на одно местечко приходилось 12 избирателей и по 2 депутата. К тому же множество местечек являлись собственностью крупных землевладельцев, которые прямо указывали жителям, за кого им следовало голосовать. В то же время новые города, выросшие на волне промышленной революции, либо вообще не выбирали, либо имели представительство, не соответствовавшее численности населения. Двухмиллионный Лондон избирал 4 депутатов, а 165 тыс. населения графства Корнуэллс посылало 44 своих представителя. Поэтому городская промышленная буржуазия настойчиво добивалась реформирования избирательной системы [см. более подробно: 27; 67; 547; 549; 974; 1060].

Реформа, проведенная вигами в 1832 г. [20], отвергла средневековую избирательную систему равного представительства от корпоративных единиц и ввела новый демократический порядок избрания депутатов пропорционально количеству населения. Были уничтожены 56 «гнилых» местечек, насчитывавших менее 2 тыс. жителей, с 2 до 1 депутата сократили представительство от оставшихся. Право избирать депутатов впервые получило население 42 городов, в числе которых крупные торгово-промышленные центры – Бирмингем, Лидс, Манчестер, Шеффилд.

Второй составляющей частью реформы явилась замена феодального принципа имущественного ценза, критерием которого была недвижимость, буржуазным: имущественный ценз стали определять доходом. Это привело к расширению круга избирателей. В городах ими стали все собственники и арендаторы домов или нежилых строений, приносивших доход не менее 10 фунтов стерлингов (ф. ст.) в год. В графствах – владельцы участков (фригольдеры), а также наследственные и долгосрочные арендаторы (копигольдеры), имевшие 10 ф. ст. чистого, т. е. за вычетом всех причитающихся рент и платежей, годового дохода с земли. Краткосрочные арендаторы становились избирателями при условии уплаты годовой ренты в 50 ф. ст. В результате реформы число избирателей увеличилось на 455 тыс. человек, или вдвое. Право голоса обрели около 1 млн человек при населении в 24 млн. Избирательное право, таким образом, стало достоянием лишь городской и сельской буржуазии.

Реформа 1832 г. имела далеко идущие политические последствия. Во-первых, перемены в социальном составе Палаты общин уже на протяжении 30-х годов привели к изменению соотношения сил между нею и королевской властью в пользу Палаты общин. Следствием этого явилось бесповоротное утверждение принципа формирования кабинета министров из представителей парламентского большинства и ответственности кабинета перед парламентом – уже в 1835 г. впервые в истории Англии правительство вышло в отставку по итогам выборов. Во-вторых, поляризация мнений в парламенте по вопросу об избирательной реформе 1832 г. положила начало новому партийному размежеванию: делению на либералов (реформистов) и консерваторов, созданию тем самым двухпартийной системы. В-третьих, реформа положила начало процессу лишения женщин избирательных прав. До 1832 г., с точки зрения избирательного закона, было безразлично, является собственником недвижимой собственности, достаточной для участия в выборах, мужчина или женщина. В связи с этим женщины составляли седьмую часть избирателей [859]. Реформа сохранила избирательное право за теми женщинами, которые им пользовались до реформы, но лишила его подраставшие поколения женщин, тех, кто по старым правилам мог бы голосовать.

Значение избирательного закона 1832 г. нельзя оценивать только исходя из факта расширения электората. Оно значительно шире: в обществе сложилось осознание необходимости дальнейших перемен и понимание возможности их достижения эволюционным путем. Дух реформы 1832 г. ощущается в последующих конституционных нововведениях. Принятый в 1835 г. закон о муниципалитетах в городах упразднил привилегии гильдий и аристократии, создал муниципальные советы и, предоставив право голоса всем налогоплательщикам, заложил основы городского самоуправления на буржуазных основах. Был трансформирован имущественный ценз для депутатов Палаты общин. При королеве Анне был установлен порядок, согласно которому депутатами Палаты общин могли быть владельцы земельной собственности с доходом в 600 ф. ст. в графствах и в 300 ф. ст. в городах. В 1838 г. наряду с земельной признали и движимую собственность. В 1858 г. имущественный ценз был отменен полностью.

Чартизм. В начале 30-х годов XIX в. в Англии сложилась ситуация широкого общественного недовольства. Парламентская реформа 1832 г. вопреки надеждам народных масс расширила круг избирателей только за счет крупной и средней городской и сельской буржуазии. Закон о бедных 1834 г. изъял у местных приходов право выдавать пособия и передал их государственным органам на содержание работных домов [13]. В них помещали всех, признанных пауперами, независимо от того, была ли нужда вызвана временной безработицей, болезнью или преклонным возрастом. Поскольку закон исходил из предпосылки, что бедность порождается «мошенничеством, ленью и расточительностью», содержание в работном доме рассматривалось как наказание. Условия жизни здесь были сродни тюремным: грубо приготовленной пищи недоставало, детей отделяли от родителей, супружеские пары разъединяли, без письменного разрешения не допускались свидания даже с родственниками, всех трудоспособных обязывали работать. Новую систему, несмотря на массовое сопротивление, ввели по всей стране. Она вызывала ужас и чувство безнадежной обреченности.

Разочарование биллем о реформе, возмущение законом о бедных, отказ тред-юнионам в статусе юридического лица – все это подводило рабочих к пониманию необходимости всеобщего избирательного права. Справедливое представительство в органах государственной власти казалось решающей предпосылкой социальных преобразований, которые позволили бы рабочим, по выражению одного участника движения, «иметь добрый кусок мяса, сливовый пудинг и кружку крепкого пива» [852, с. 190].

В июне 1836 г. группа квалифицированных ремесленников по инициативе Уильяма Ловетта образовала Лондонскую ассоциацию рабочих [1010]. В 1838 г. она сформулировала и опубликовала в форме петиции программу, включавшую 6 пунктов политического характера: всеобщее избирательное право для взрослого мужского населения; равные избирательные округа; ежегодное переизбрание членов парламента; оплата членов парламента; тайное голосование; отмена имущественного ценза на выборах в парламент [163; 747; 1039]. Эти требования встретили поддержку 150 массовых организаций, в том числе Большого северного союза, руководителем которого был Фергюс О’Коннор. Так началось движение, ставшее известным как чартизм.

Оно быстро стало массовым и, как следствие этого, неоднородным. Для одних главное в нем состояло в завоевании избирательного права как средства политического и социального освобождения, для других – в ликвидации работных домов, установлении 10-часового рабочего дня и гарантированной «справедливой платы», для третьих – в возвращении к утраченному обществу мелких производителей и квалифицированных ремесленников. Участников разделяли взгляды и на методы борьбы. Постепенно в движении сформировались два течения. В первом из них («физической силы») одни лидеры, как Джулиан Гарни, признавали вооруженное восстание в качестве необходимого условия осуществления требований хартии; другие, в их числе О’Коннор и Джеймс О’Брайен, считали революционную борьбу крайним средством. Сторонники второго течения («моральной силы») во главе с Ловеттом настаивали на преобразованиях путем законодательных изменений.

При всех различиях во взглядах на способы достижения цели основой выступлений чартистов являлось стремление заставить враждебно настроенный и упорно сопротивлявшийся парламент принять шесть пунктов Хартии. Широкое обсуждение петиции, с которой вожди чартизма намеревались обратиться в парламент, развернулось с августа 1838 г. В Глазго на митинге присутствовало 150 тыс. человек, в Бирмингеме – 200 тыс., в Манчестере – четверть миллиона. Всего петиция собрала более 1,2 млн подписей.

С февраля по сентябрь 1839 г. в Лондоне работал первый чартистский национальный конвент. Он направил во все концы страны своих представителей, которые вербовали новых сторонников, распространяли пропагандистскую литературу, собирали подписи под петицией. Конвент разработал план борьбы за Хартию на случай ее отклонения парламентом. Он предусматривал всеобщую стачку, отказ от уплаты налогов и арендной платы, изъятие денег из сберегательных касс, бойкот всех не сочувствовавших чартизму торговцев.

Петицию вручили парламенту, но Палата общин 12 июля 1839 г. отвергла ее подавляющим большинством голосов. Однако ответные действия чартистов ограничились локальными вспышками насилия и уличных беспорядков. Конвент не смог организовать массовые выступления, как это было задумано, и в сентябре 1839 г. самораспустился.

Выяснение причин провала привело чартистов к выводу о необходимости создания единой политической организации. Этот замысел реализовали в июле 1840 г., создав Национальную чартистскую ассоциацию во главе с О’Коннором [767]. Через два года она насчитывала более 50 тыс. членов. Ассоциация разработала вторую петицию [164–166], которая в дополнение к прежним политическим включала социальные требования. Они предусматривали отмену закона о бедных 1834 г., повышение заработной платы, сокращение рабочего дня, уменьшение налогов. Эту хартию подписали более 3,3 млн человек.