Бард. Том 2. Дети Дракона

Бард. Том 2. Дети Дракона
И. Ю. Пермяков

Мир людей жесток и опасен. Жизнь людей полна невзгод и трудностей. Но этот мир так увлекателен и необычен, что невозможно не окунуться в его водоворот, особенно если ты одинок и жаждешь признания и славы. И вот, юный эльф, вслед за своей сестрой уходит от своих соплеменников, чтобы исполнить мечту каждого молодого человека – прославиться. Чтобы вдоволь испытать невзгод и трудностей и обрести славу и любовь.

Бард. Том 2

Дети Дракона

И. Ю. Пермяков

Иллюстратор Дарья Каневская

Дизайнер обложки Дарья Каневская

Редактор М. И. Пермякова

© И. Ю. Пермяков, 2018

© Дарья Каневская, иллюстрации, 2018

© Дарья Каневская, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4485-5614-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Слёзы из её глаз падали маленькими каплями на резной столик, где лежал небольшой клочок бумаги, исписанный мелким колючим почерком. Маленький клочок, больше похожий на обрывок, в котором две небольшие фразы вызвали такую бурю эмоций.

А как она радовалась, когда маленький камушек, который был завернут в этот клочок, влетел в ее комнату. Она немедленно выглянула в окошко, чтобы увидеть долгожданного гонца, но двор был пуст и безмолвен, как и всегда, с тех пор, как отец запер ее в своей комнате.

Она осторожно подобрала эту долгожданную посылку и с наслаждением почувствовала пряный запах его духов, которыми он так любил душить свои редкие послания. Но эйфория мгновенно закончилась, как только до нее дошел смысл написанных фраз.

«Прощай. Я тебя больше не люблю».

Слёзы капали, образовывая маленькие лужицы боли и страха. Слезы капали, и в том месте, где они оставляли мокрые пятнышки, чернила расплывались, оставляя неопрятные разводы из синих волн.

Слёзы капали и капали, и вот на этом злосчастном клочке тонкой благоухающей бумаге не осталось не только никаких слов, но даже и букв, а только огромное расплывшееся пятно с разводами, больше напоминающим серое зимнее небо.

Девушка откинулась на высокую спинку неудобного деревянного стула, сложила руки на округлом животе, выдававшем беременность на последнем сроке, слегка всхлипывая, оттерла слезы на глазах и, поглаживая живот руками, ласково произнесла:

– Ну что ты, милый, там развоевался? Всё хорошо. Ты не переживай, это какая-то ошибка. Твой отец тебя очень любит. Ну, в смысле полюбит, как только увидит. У него ведь только девочки, а он так мечтает о мальчике. О наследнике. Вот увидишь, как он будет счастлив. Он не сможет нас бросить. Так и знай. А записка… Да что записка? Это просто какая-то ошибка.

Девушка вновь всхлипнула, и из ее глаз вновь потекли слёзы, оставляя мокрые блестящие дорожки.

Ребёнок в животе перестал шевелиться, по-видимому, успокоенный ласковыми словами матери, а та оглянулась вокруг, словно осматривая маленькую комнату.

«Какая неприветливая комната», – подумалось ей. А ведь когда-то это была самая настоящая комната для принцессы. И хотя с тех самых пор почти ничего в ней не поменялось, эта комната превратилась в темницу, тюрьму, узилище.

«А может, это вовсе и не он написал», – осенило девушку, и она попробовала разглядеть разводы на бумаге.

Ничего она там не увидела, поскольку опустившаяся темнота не позволила ей этого сделать.

Она осторожно поднялась со стула, подошла к камину, взяла с полки маленькую коробочку и, вытащив «неугасимый уголёк», быстро и умело разожгла сложенные в камине поленья. Дрова занялись, весело затрещали и радостным светом озарили комнату танцующим пламенем, осветив чуть опухшее от слез лицо девушки. Она оказалась совсем молоденькой, почти девочкой, с правильными чертами лица, черными как смоль волосами и жгучими чарующими карими глазами, покрасневшими от недавних слез.

Её мешковатое серое платье почти полностью скрывало фигуру, оставляя открытыми только кисти рук и шею.

Девушка, или правильнее будет сказать молодая женщина, горестно вздохнула и попыталась рассмотреть все, что осталось от записки, но то, что она там увидела, не давало никакого представления, что же там было написано ранее.

Она повертела в руках этот клочок бумаги, прошептала себе под нос «я тебя больше не люблю» и неожиданно бросила его в камин, словно эта злосчастная бумага жгла ей пальцы. Та вспыхнула, еще не долетев до раскалённых углей, и через миг рассыпалась, не оставив после себя даже пепла.

– «Я тебя больше не люблю» – вот что там было написано, – прошептала с отчаянием она и, словно пьяная, покачиваясь, вернулась к столу и буквально упала на стул. Девушка закрыла лицо руками и замерла.

Просидев так с десяток минут, она вдруг опустила руки и уверенно произнесла:

– Но он не мог мне такое написать. Ни в коем случае. Это какая-то ошибка или еще хуже, чей-то невероятно злой розыгрыш.

Ум девушки тут же стал искать предполагаемых виновников этой ужасной шутки, но, не найдя никого, кого можно было заподозрить в этом деянии, пошли в другое русло:

– Да нет же. Этого не может быть. Я что-то перепутала.

Она кинулась к камину, словно пытаясь прочитать в языках пламени эти слова, но, не найдя там ответа, уверенно пробормотала:

– Ну, конечно же, я что-то путаю. Отец запер меня в этой комнате и не выпускает из дома уже столько времени. Поэтому он подумал, что это я оставила его. Вот глупый. Ну конечно. Я просто перепутала. Надо срочно бежать к нему. Он ждет меня. Расстраивается. Страдает. Он любит меня.

Ребенок в животике шевельнулся, напомнив о себе.

– Ну, конечно же, нас, – улыбнулась девушка. – Конечно же нас, глупышка. Я рожу ему красивого и сильного мальчика, и он будет любить нас вечно. Надо бежать к нему, рассказать, что я люблю его и что это все чудовищная ошибка. Он наверняка ждет в нашем маленьком особняке. Надо бежать, пока еще не совсем темно.

Девушка распахнула окно и выглянула вниз.

– Ого, высоко. Можно, пожалуй, и разбиться.

Она еще немного постояла у окна, рассматривая с высоты второго этажа аккуратную аллейку, бегущую в большой ухоженный парк, затем подошла к шкафу, открыла его и внимательно заглянула внутрь.

Входная дверь скрипнула и открылась. В комнату вошла старая женщина и, шаркая ногами, внесла поднос с кусочком хлеба, сыра и бокалом молока.

– Зачем камин растопила? – проворчала она.

– Замерзла, – пожала плечами девушка.

– А окно пошто открыла? – покачала головой старуха.

– Жарко стало, – буркнула девица, неодобрительно посмотрев на разнос, который был поставлен на стол.

– Ешь. Да спать ложись, – приказала та.

– Потом поем, постель перестелю, – пожала плечами девушка, вытаскивая из шкафа белье и кладя его на постель.