Я обязательно дождусь

Я обязательно дождусь
Яна Мишка

Эту книгу я написала больше десяти лет назад. Она о первой любви. Только что села ее редактировать, чтобы выложить на сайт. И у меня рука не поднимается. Если я только начну ее править, то перекрою всю от начала до конца. Потому что это давно уже не я. Эта книга такая маленькая, такая ранимая, такая сентиментальная. А я – уже давно не она. Знаете, когда смотришь фильм ужасов, где герой хочет зайти в темный подвал, а ты изо всех сил с другой стороны экрана внутренним голосом кричишь ему: "Не делай этого! Только не это!" Вот и всю свою первую книгу я читаю с точно таким же настроением. И хотела бы ее отредактировать, причесать и пригладить, но в таком случае придется переписывать ее всю, потому что я выросла. И такую книгу, как моя первая, я больше написать не смогу. Она такая лохматая, но такая настоящая.Фотографию для обложки взяла из своего личного архива.

Яна Мишка

Я обязательно дождусь

Данная книга является художественным произведением.

Сюжет – выдумка автора, герои – вымышленные персонажи.

Любые совпадения случайны.

Глава 1

Я его любила. Как? Сказать сильно – это не сказать ничего. Это была огромнейшая всепоглощающая любовь. На весь мир. До небес. Если бы люди научились чувства трансформировать в энергию, этой любви хватило бы, чтобы осветить и обогреть весь город. Четыре года назад сладкий яд разлился по моим венам и с тех пор я пропала. Пропала для окружения, пропала для своей семьи, пропала для самой себя. Осталась только для него. Я его любила, как луна любит землю и как вселенная любит звезды. Я его любила, как дельфины любят воду и как свеча любят пламя. Я его любила, как Барби любит Кэна и как Джульетта любит Ромео. Как птицы любят небо. Как облака любят ветер. Как осень любит дождь. Слепой бездонной любовью. Мой фетиш, моя мания, моя болезнь. Он украл мою душу, он вцепился в мои мысли, он растекся по моему телу. Вот какое чувство это было. Слишком приторно, да? Да, явный перебор. Свечи, куклы. В общем я хотела сказать, что действительно его очень сильно любила. Я забросила свою собственную семью, хотя знала, что мама, самый мой по-настоящему родной человек, очень во мне нуждалась. Я появлялась у себя раз-два в неделю и чаще всего возвращалась обратно к нему еще до того, как вечером приходили мои домашние. Я очень скучала по моей семье, но стоило уйти от него к себе домой, пусть даже часа на два, как я дико, с грустью и тоской начинала скучать по нему. Разлука с ним для меня была невыносима, я это чувствовала физически.

Мой разум и мое тело принадлежали только ему. С семнадцати лет и по сегодняшний день. Он первый и единственный мужчина в моей жизни. Я вся была для него, каждой своей клеточкой. И он знал, что я полностью в его власти. Для меня его слово было законом. Конечно, иногда я капризничала, как, наверное, и все девушки. Требовала внимания к себе, просила, чтобы он поиграл со мной, а если не получала желаемого, устраивала скандалы, кричала, плакала, дралась, а он называл меня истеричкой. Но в серьезных ситуациях я поступала по его слову. И я боялась, действительно боялась сделать что-нибудь, что могло ему не понравиться, а если и совершала такой поступок, безумно жалела потом об этом, зачем же я тревожу его глупыми ничего не значащими мелочами.

Я была словно привязана. Невидимой, но такой прочной нитью меня постоянно притягивало к нему. Я дорожила каждым его взглядом. Каждым мигом, проведенным вместе с ним. Я жила им, я дышала им, я ощущала себя через него, всё, о чем я думала и мечтала, было связано с этим человеком. Я наслаждалась будничными рассветами, делая ему завтрак и мне очень нравилось наблюдать, как он ест приготовленную мной еду. А затем, когда он утром уходил, я тосковала и ждала. И снова становилась счастливой, встречая его в коридоре, когда он возвращался. Мне нравилось абсолютно всё делать вместе, даже не важно что это будет: смотреть мужские фильмы, баловаться, разговаривать ни о чем, сидеть рядом на неудобном стуле и следить за тем, как он играет в компьютерные игры или просто находиться в одной комнате и читать книжку или переписывать за него тетради с конспектами. Чтобы только он был рядом, чтобы в любую минуту поднять взгляд и увидеть его. Я полюбила всё то, чем был окружен он, его привычки стали и моими привычками. Мне хотелось быть для него идеальной. Девушкой, другом, партнером, собеседницей, любовницей, хозяйкой. Мне нравилось создавать для него уют в доме. Наш быт для меня был в радость. С ним я чувствовала себя маленькой девочкой. Стоять рядом, обнявшись, он такой высокий, а я миниатюрная, достаю ему только до плеч. Улыбалась, когда он приносил мне шоколадки и яблоки. Хохотала, когда он строил смешные рожицы. Хныкала, если ударялась о что-нибудь и жалобно пищала, когда он подбегал меня жалеть. Обижалась и отворачивалась, когда он был злой. Подходила и целовала в щеку, пока он был занят своими делами. Красила ногти, потом мчалась к нему и хвасталась, какая я теперь красивая, а он всегда брал мою ладошку в руки и рассматривал узоры. И мое самое любимое действие: встать на край кровати или дивана, чтобы быть одного роста с ним, притянуть его к себе, уткнуться носом в его щеку и обнимать за плечи. Когда я так делала, сразу становилось безумно весело и мы вдвоем смеялись, обнимались и целовались. С ним я чувствовала себя под защитой. Комфортно и уютно. Он будто спрятал меня в своей комнате от всего мира, укрыл от плохого и серого, я знала, с ним у меня всё будет хорошо.

Конечно, иногда мне хотелось другого общения и внимания: гулять с друзьями всю ночь до утра; ночевать друг у дружки по пять человек на кровати; танцевать до боли в ногах в ночных клубах. Но расставляя приоритеты, для меня всегда на первом месте был он.

Только вот жить другим человеком – это сложно… это слёзно… это обреченно. Ведь никто на самом деле не знает, что произойдет завтра, даже если сегодня он называет женой, рисует по воздуху очертания беременного живота и обещает любить до конца своих дней. Мы вдвоем верили, что именно так всё и будет, но вышло, увы, иначе.                                    Я до такой степени была погружена в этого человека, что, боюсь, это и стало началом конца. Я растворялась в нашей любви без остатка, ничего не сохраняя для самой себя. И мне было достаточно того, что он просто меня любил. Целовал в макушку и обнимал ночью, пока мы спим. Я мечтала о том, чтобы и он стал так же привязан ко мне. Каждый день я спрашивала, любит ли он меня. Не потому, что не знала ответа, просто мне хотелось слышать эти три слова ежеминутно.

– Ты меня любишь?

– Ммм,.. – пауза – … надо подумать..

Игрушечный взгляд из-под прикрытых ресниц, надутые губки и опущенная голова, будто это обида.

– Да, я тебя люблю! – целует мой нос.

– Люблю! – целует мой лоб.

– Люблю! – зацеловывает меня всю и крепко обнимает.

– А как ты меня любишь, вот так? – отмеряя расстояние указательным и большим пальцем примерно в пять сантиметров.

– Неет.

– Вот так? – расстояние между двух ладоней сантиметров двадцать.

– Нееет.

– А как?

– Вот таааак, – очерчивая в воздухе полусферу, на сколько максимально позволял размах      рук.

– Люблю тебя сильно-сильно, люблю тебя очень-очень, люблю тебя на всю вселенную!

Он любил, конечно, он тоже меня любил…..

Глава 2

А потом случился этот разговор. Ему нужно было выйти ненадолго по учебе. Он оделся, поцеловал меня, как всегда, и сказал, что вернется быстро. А я поднялась наверх в нашу комнату. Собирать свои вещи. Да, последнее время у нас чувствовалось напряжение в отношениях. На тот момент я думала так: он придет, и мы поговорим обо всем этом. Решим наши проблемы – это хорошо. Закончим разговор на не очень позитивной ноте – это тоже не плохо. Так было и раньше не раз, когда мы ссорились, я уходила. Пару дней проводила у подружки. Короткий негласный перерыв. В разлуке мы так сильно скучали друг по другу, а когда по истечению времени он приезжал за мной, мы мирились там же перед подъездом, обнимали друг друга крепко-крепко, говорили слова о том, как сильно любим. Я всю обратную дорогу смотрела на него, он улыбался и спрашивал:

– Что такое?

Я отвечала:

– Ты красивый. Скучала.

Приезжали домой, пили кофе, валялись на диване, смотрели кино и прижимались друг к дружке близко-близко.

«Так будет и в этот раз» – думала, нет, была уверена я. Но вышло совсем по-другому. Когда он вернулся, я стояла у окна с книжкой в руках, будто читаю. Так, для отвода глаз, на самом же деле я ни строчки не могла прочесть, в голове крутились, роились и бесились совсем другие мысли. Он зашел в комнату, я отложила книгу на подоконник и сказала:

– Нам нужно поговорить…

На удивление, но этот разговор протекал в спокойной обстановке. Обычно если мы ругались, то это проходило очень бурно, с пол-оборота, как вулкан. Я очень вспыльчивая, да и он, если его вывести из равновесия, не будет отставать. Летящие по комнате тетради и телефоны – это норма. Но не в этот раз. Не было ни криков, ни ругани и ни взаимных упреков. Мы не повышали друг на друга голос. Никаких «заткнись». Ни моих истерик. Я даже не плакала. Мы сели на диван и просто разговаривали. Я спрашивала, он объяснял, и наоборот. Вопрос. Ответ. Рассуждение. Молчание. Пара фраз. Я встала с дивана и спросила:

– Ты проводишь меня?

Он помог отнести вещи в машину и повез меня домой. Странно, но у меня совсем не было чувства, что мы расстаемся. Казалось, это снова всего на пару дней, после чего всё будет хорошо. Мы не сможем долго друг без друга, у нас любовь, мы так привыкли всегда быть рядом, двое суток – это максимум нашей разлуки. Он сам мне много раз говорил, что два-три дня и мы не выдержим, кто-нибудь из нас обязательно позвонит другому и не смотря ни на что мы всё равно будем вместе. А когда мы вышли из машины, он обнял меня с таким чувством, со всей нежностью; нет, это не могло быть расставанием, будь так, я бы рыдала и моим слезам не было бы конца. А я спокойно стояла рядом с ним, сердце не колотилось, в жар не бросало, живот не болел и ни единой слезинки. Объятия, поцелуй, «не грусти» ему из моих уст и я ушла домой, не оглядываясь.

Было приблизительно четыре часа вечера. Дома я что-то делала. Сейчас не помню что именно, действия на автомате. Нужно было занять себя чем-то физическим, чтобы не думать о нём, о нас, просто убить время. Потом вернулись мои домашние. Я конечно никому ничего не рассказала, а когда мама спросила ухожу ли я вечером, ответила да, как всегда. Мне меньше всего хотелось тогда разговаривать с кем-то и вообще видеть. Оделась, наврала, будто он меня уже встречает и ушла.

Я просто ходила. Одна. Без цели. Не зная куда. Без головы, только тело. Обрывки мыслей. Было спокойно. Пока идёшь – все нормально. Декабрь. Погода сухая, хорошая. Я в платье. Люблю дороги. Иной раз идешь по обочине, навстречу машины, а в голове фразы: «Все бы отдала за то, чтобы меня сейчас сбила машина… Чтобы больше никогда не думать… Чтобы больше никогда не чувствовать…» Стало совсем темно. Я наверно замерзла. Холода не ощущала, но когда я в таком состоянии, меня знобит. Было уже поздно. Мало людей на улице. Только не домой! Круглосуточное кафе. Сняла пиджак и села за столик у окна. Подошла девушка с меню, и я не глядя заказала кофе с молоком. Пока ждала, смотрела за стекло на проезжающих мимо машин. «А вдруг будет ехать он? Хоть бы поймать его образ на секундочку. Нет, мне не нужно сейчас его видеть, не нужно расстраивать себя», – отворачивала взгляд, но не могла сдержаться и снова и снова смотрела на улицу, ловила каждую машину и искала глазами его. Вернулась официантка с горячей кружкой и поставила рядом со мной.

И, как сейчас помню, как только что оттуда, нет, всё ещё там, закрываю глаза. Закрываю глаза, грею ледяные руки и слушаю песню…

…One-two-three…

…one-two-three…

…one-two-three…

…one-two-three…

Музыка. Словно стук о дерево. Звук качелей. Клавиши. Гитара. Бит. Мелодия, протяжная успокаивающая скрипка. Облокачиваюсь на спинку кресла, а по щекам потоки слёз. Вот они. Представив только на одно мгновенье, что я могу его потерять. Вот она. Боль. О том, что может так случиться, мы больше не вдвоем. Прогоняю эти мысли. «Нет – говорю себе – этого не будет. Он меня любит». И вместе со словами мысленно повторяю:

Нам этих слез не жаль…

ждет февраль…

И кто-то спросит ну как дела?

Нормально все, как правило…