С меня осторожно сняли кислородную маску.
– Марк?
– Я… слышу.
– Ничего не онемело? В конечностях не покалывает?
– Нет. Всё… кажется, хорошо. Голова будто скоро лопнет от напряжения. Неприятно, но не более того.
Последовала пауза. Похоже, медики обменивались удивленными взглядами, шурша своими одеяниями.
– По всей видимости, у тебя сотрясение, Марк. Когда пробовал открыть глаза, видел что-нибудь?
Я сделал вдох, чтобы ответить и вздрогнул, осознав, что вдохнул лишь для речи, а не потому, что чувствовал нехватку воздуха.
– Свет. Видел яркий свет. Открывать глаза очень больно. Мистер Гаспинс, это же вы?
– Да! Да, Марк. Правильно, – с волнением сказал доктор.
– Что со мной происходит?! Я жив?.. Жив!
– Вряд ли кто-нибудь ответит на твой вопрос.
– Надеюсь, это надолго.
Тот, кто бил током, и верующий усмехнулись
– Мы можем еще раз попробовать завести твое сердце. Правда, всё что мы пробовали – бесполезно.
– Не надо. Мне больно.
– Кубический корень из двадцати семи, Марк, – спросил незнакомец.
– Хм… Конечно же, три.
На этот раз облегченно рассмеялись все присутствующие.
9:30 (спустя 24 часа после контакта) палата №2 отделения «Особой терапии»
Больницы г. Форбен
Дверь в палату тихо открылась. Вошедший, судя по звуку, был в туфлях. Аккуратно закрыв дверь, он прошел к стулу рядом с моей постелью, что-то положил на него и спросил шепотом у дежурившего в помещении медика:
– Марк не спит? Как он?
– Безнадежно мертв, но живее, чем от меня ожидается, – ответил я вместо дежурного, – Вы из Службы? Здравствуйте.
– Доброе… – гость опустился на стул, – утро. Да. Я уполномочен расследовать этот случай контакта. Меня зовут Клорриан Биэль.
– Марк Лиссебар, очень приятно.
Я неуклюже отвесил поклон в сторону гостя.
– Взаимно. Судя по хорошему настроению, беспокоиться о Вашем состоянии на данный момент излишне, – поддержал мой настрой сотрудник, – Говорят, юмор – признак здравого ума. Это очень хорошо. У меня к Вам несколько вопросов. Постарайтесь ответить на них как можно исчерпывающе. Если можете.
– Хорошо. Постараюсь, насколько мне позволит сотрясение мозга, мистер Биэль, – я печально улыбнулся и повернулся к медику, который всего несколько минут назад пытался поинтересоваться тем, что мне удалось увидеть, и о чем мне предстояло рассказать теперь.
– Гектор Берниссон – Ваш друг?
Мое веселое настроение было уничтожено без следа. Зачем они приплели сюда Гектора?
– Да. Гектор – мой лучший друг.
– Он предлагал Вам идти в Эб-Гон?
Я напрягся еще больше. Казалось, от моего ответа зависит его будущее.
– Я сам принял такое решение. Гектор лишь сказал то, о чем я думал.
– Хотите сказать, если бы у Вашего друга не случилось беды, связанной с Аномалией, вы бы всё равно отправились туда?
– Я же сказал: Гектор Берниссон здесь ни при чем. Дело в малом расстоянии от Эб-Гон до места, где произошла трагедия.
– Ясно, – бесстрастно сказал Клорр и сделал запись, – Мы не собираемся привлекать Вашего друга к ответственности за подстрекательство. Можете не беспокоиться на этот счет.
– Хорошо, – я облегченно вздохнул.
– Ночью, перед Вашим походом, к Вам заходил странно одетый мальчик, путающий буквы в соседних словах?
– Да. Но он не заходил. Я вышел во двор посмотреть, что привлекло внимание моей собаки и встретил этого мальчика.
– Он что-то говорил Вам?
– Сказал, что его зовут Дир… кажется, Корнелл.
– Верно, это он. Что-то еще?
Я повернулся к сотруднику и приподнял руку, сделав вид, что пытаюсь вспомнить. Дир просил не рассказывать о том, что он скажет мне. Хотя, какая, к черту демонов, разница теперь? Я не хочу лгать. Мне достаточно сервисного центра.
– Он сказал, что мне нечего бояться. Сказал – всё будет хорошо.
– И… больше ничего?
– Хм… Попросил не говорить об этом.
Клорриан усмехнулся.
– Понятно. Дир очень смелый и честный малый. То же самое он сказал на допросе и нам… Скажите, Марк, связываете ли Вы произошедшее с тем, что услышали от Корнелла? – если до этого сотрудник говорил деловым тоном, то сейчас в его голосе звучало дружелюбное любопытство. Кажется, будто он хотел выяснить это не из долга, а для себя.