O(r/d)dinary

Ян, кажется, правда не был удивлён ее историей. В общем-то, Ликс и сама не считала себя какой-то уж очень особенной, но настолько спокойная реакция собеседника всё ещё вызывала массу вопросов.

– В смысле? – в итоге решила уточнить она.

– Ликс, тут все такие, как ты: у кого-то отношения с предками просто отвратительными были, кто-то решил уйти из дома, пока чего не случилось, кто-то лишился родных, а у кого-то их и не было. Кто-то даже с радостью присоединился к клубу, а чьи-то когти пришлось несколько месяцев отдирать от прошлой жизни.

– Зато теперь их не отдерёшь от Джерри, – Ликс улыбается и замечает, что Ален тоже.

– Ха-ха… – уши Ликс впервые за всё время в клубе наполняются смехом Яна.

Да, пусть он тихий, пусть больше похож на хохот, но до чего же сладко на душе. А ощущения такие, будто выиграла в самую главную лотерею своей жизни.

Не верится, что Ален посмеивается, сидя в расстоянии нескольких сантиметров. С неохотой, но всё же вглядывается в перевёрнутые высотки, проезжающие "на той стороне" машины и будто пытается увидеть в них что-то новое.

Хотя за несколько лет прибывания в клубе, он правда выучил каждый миллиметр этих улиц. Разве что не слышал разговоры людей-перевертышей. Город как город, но за компанию можно и посмотреть.

– Ален! – внезапно почти вскрикивает Ликс.

– Ян, – вдруг фыркают в ответ, – Что у тебя за привычка называть по фамилии? Забудь о ней вообще.

– Да. Да-да-да, извини, Ян. А ты знаешь его историю? – Ликс кивком указала на город.

– Вообще… есть много версий, почти у каждого своя… – парень откинулся назад, уперев руки в шершавый пол, – Одна из них: разлом.

Ян отводит от Ликс ледяные глаза и продолжает:

– В одной из историй, которую я в архиве нашем нашёл, говорилось, что когда-то жили идиоты, что захотели над ядром сосредоточения аномальной энергии города поэксперементировать. И «бах!» – часть его откололась. Сами в мир иной отправились, ещё и из их тел появились сущности…

– Сущности?! – Ликс впала в откровенный шок от услышанного. – Это их имел ввиду Джесс, когда говорил про «с чем не справляются власти и полиция»?

– Их и не только. Не перебивай, иначе ничего не буду говорить, – прищурился Ян.

Ликс подняла руки в извиняющимся жесте.

– Прости.

– Так вот. Сущностей мы сейчас называем агмами и ведём борьбу с ними. Эти красные черти высасывают душу исключительно через левые уши, а потом сжирают тело, не оставляя ничего. Из-за них в городе ходит «посмотри налево», а мелких из семей одарённых пугают красным цветом.

Обычно у всех красный ассоциируется с любовью, но не в этом городе. Паредайз скорее как запрещающий светофор, нарушив правила которого можно сыграть кроваво-красную партию.

Ян переводит взгляд на Ликс, что, смотрит на него не моргая и впитывает каждое слово.

– А Хеллеватор… Никто не знает, откуда он взялся. То-ли виной его появления на свет является тот самый разлом, то-ли он всегда был в небе, а всплеск энергии просто проявил его для глаз людей со сверхспособностями. Так же, неизвестно, откуда пошли слухи о существовании дороги в эту чертову небесную обитель. Подлинность их всё ещё не подтверждена – за все года удалось обнаружить только несколько ложных, но где настоящая – большой вопрос. Многие из нас хотели туда попасть, когда были младше… Но потом поумнели, узнали, что там творится чертовщина, и забили на эту идею. Кстати, даже Бин раньше пыталась найти туда дорогу, прикинь?

– Бин?!

– Ха, она самая, – Ян вдруг поднимается с места и сливается с темнотой комнаты – только красные волосы горят, – а потом ее мозг затуманила техника. Теперь она при желании может целую голограмму Хеллеватора отстроить, причём такую, какую сама захочет.

Глаза Ликс привыкают к комнатной темноте и следят, как Ален собирает волосы в низкий хвостик:

– Хуже тем, – продолжает тот, – кто в итоге с этой мыслью не прощается. Они как будто застревают между городами и не относятся ни туда, ни сюда. Плохо кончается.

– М… – в голове Ликс каша потихоньку варится и выходит за пределы черепной коробки, – А ты сам-то когда-то хотел попасть туда?

– Я? Не смеши, у меня проблем и здесь хватает. В том городе живут наши отражения, которые свернули на тёмную дорожку. Так вот, больно мне надо встретить того себя.

Молчание задерживается и начинает звенеть в ушах.

Что?

Ликс всмотрелась в фонари над головой и представила, что оттуда на нее так же пристально глядит вторая она – темная. Больше тянущие в свои объятия огоньки не выглядели приветливо, а скорее, как в сказке о Русалочке, предлагали променять голос на ноги и в результате сделки всё равно оставить ни с чем.

Ян отряхивает пыль с коленей, ставя точку в своём безмолвии вздохом.

– Окей, всё? Мне патрулировать пора, поэтому pardonne-moi, ma ch?re.*

– Да, конечно, иди… Джерри, кажется, просила помочь смазать старые часы, я тоже скоро пойду.

Ликс снова начинает болтать ногами и пятками легко бить по стене.

По комнате гуляет железный звук, сквозняк и Ян, что был уже около двери, но хрустальная кисть зависла над ручкой.

– У тебя очень красивые глаза.

– Что?

Ликс поворачивается и удивлённо смотрит на Алена. А тот и виду не подаёт, что что-то сказал секунду назад.

Ян создаёт иллюзию забвения и наконец щёлкает ручкой

В очередной раз изящная фигура лишь показала спину и скрылась за дверью, оставляя наедине с пустотой.

Примечания автора:

*pardonne-moi, ma ch?re – прости меня, моя дорогая

Акт XIX. Звёзды объединяют

Правило клуба O(r/d)dinary №99:

У каждого под сердцем хранится своя тайна

Ликс старалась бороться со своим любопытством, но оно всё равно лениво выхватило из темноты несколько незаконченных картин.

Судя по состоянию творческого беспорядка в комнате, художник вряд ли приводил в своё личное пространство много гостей.

Может быть, Ликс стала исключением, потому что Ян узнал об их с Джерри ссоре.

Ален был не очень хорош в поддержке других, но все равно попытался сгладить острые углы произошедшего в своей манере, отвлекая Ликс разговорами. За что девушка испытывала искреннюю благодарность.