Откровения на пути в обитель

Друзья позаписывались в спортивные секции, а меня врачи не подпускали к спорту из-за высокой близорукости. Маме удалось уговорить тренера принять меня в секцию настольного тенниса. Господь затмил разум участковому педиатру, и она, совершенно не представляя, что это за спорт, выписала мне справку.

С благодарностью вспоминаю моего тренера Леонида Даниловича. Сколько он сделал для меня в моей жизни! Наши отношения переросли в тесную дружбу, продолжающуюся и по сей день. Промыслом Божиим он тоже оказался в Церкви, пел на клиросе и даже был келейником у известного самарского священника. Каким-то чудом он оказался в самарском Свято-Георгиевском храме на моей иерейской хиротонии. Он не был профессиональным тренером, но чётко поставленная методика тренировки позволила достичь высоких результатов. И не только в игре, хотя наша команда и занимала третье место в миллионном городе. Он проводил с нами беседы, читал лекции о волевой подготовке спортсмена, каждый выходной вывозил нас на соревнования или на общефизическую подготовку на лыжную базу Старосемейкино или в Заволжье на остров Проран. Мне до сих пор неведомо, как, работая начальником отдела НИИ «Куйбышевдормаш» и находясь, как и многие из тогдашних советских интеллигентов, в духовном поиске в доступных пределах (чаще это были йога, оккультная мистика и т. д.), он сумел преодолеть в себе снобизм и прийти в православие. Несмотря на интерес к себе КГБ, Леонид Данилович продолжал своё занятие.

Как-то мама купила для меня профсоюзную путёвку в пионерский лагерь «Костёр» на окраине города. Хотя мне было уже 12 лет, я не осилил дотерпеть до конца смены: поступил по отработанной в детском саду схеме – ЗАБОЛЕЛ, и родители вынуждены были забрать меня домой. Помню, что не по мне было всё это: построения, совместные подвижные игры, столовая, вечерние забавы.

Как-то само собой я определился с выбором профессии. Всерьёз решил стать лётчиком. Горячо, до фанатизма изучал книги по устройству самолёта и пилотированию. Настольными книгами стали для меня «Вам взлёт» Анатолия Маркуши и «Цель жизни» великого авиаконструктора Александра Сергеевича Яковлева. Увы, из-за плохого зрения пришлось в 7 классе «переквалифицироваться» в автодизайнера. И опять: изучение устройства автомобиля, история автомобилестроения. Было решено поступать в Московский автодорожный институт. Постепенно приходило отрезвление. Какое-то время я «завис» и оставил свои мечты о профессии, хотя этот вопрос для подростка является не самым последним. Выбору помог случай.

Мой двоюродный брат Серёжа с рождения имел ложный сустав правой голени, из-за чего правая нога у него была на 10 см короче левой. В 15-летнем возрасте ему сделали операцию с установкой аппарата Илизарова для компрессионно-дестракционного остеосинтеза. Почти десять лет в общей сложности его лечили в клинике ортопедии. Мне приходилось чуть ли не ежедневно навещать его, проделывая неблизкий путь на трамвае с сумкой продуктов. БОЛЬНИЧНАЯ АТМОСФЕРА СТАЛА ДЛЯ МЕНЯ ПРИВЫЧНОЙ. Как-то помогая ему при перевязке, я очень ясно осознал, что это – МОЁ ДЕЛО. Сразу же все вопросы о профессии упразднились. БУДУ ВРАЧОМ! К тому же мой брат кумир-гимнаст учился к этому времени в медицинском институте.

В день рождения после окончания 7 класса родители мне подарили мои первые наручные часы. Даже название запомнил – “Cornavin” – нашего Куйбышевского завода им. Масленникова, одного из лучших заводов в СССР. Часы были его побочной продукцией, а основное направление – военное приборостроение. Почему такое странное название у часов – загадка! Не мог налюбоваться я ими на своей руке!

Пережил я тем летом ещё одно смиряющее свидание с медициной. У меня прогрессировала близорукость, и меня госпитализировали в областную глазную больницу с перспективой ужасной операции: вырезать с бедра кусочки сухожилья и вставить их за глазные яблоки. Теносклеропластика – кажется, так! Лазерной офтальмохирургии тогда ещё не существовало.

Мне было, как всегда, ужасно одиноко на больничной койке в палате как раз напротив операционной, откуда после хирургической экзекуции вывозили на каталке друзей по несчастью с наглухо забинтованными глазами. Опять молился, как мог, упрашивал Бога. Терпел многочисленные инъекции, в том числе под конъюнктиву глаза. На контрольном осмотре лечащий врач обрадованно заявила, что необходимость в операции исчезла, удалось достичь даже некоторого улучшения зрения. В больнице опять немного влюбился – в маленькую симпатичную медсестру. Прошёл дипломатично, как по лезвию бритвы, сквозь козни шпаны. В моей палате лежали для исправления косоглазия двое ребят с бандитского района «Металлург». По их милости чуть не лишился своих новых часов, но Господь опять защитил меня. Хотя был момент, когда судьба родительского подарка была, казалось бы, предрешена.

Эти годы запомнились мне как время трепетного паломничества «во святая святых» – районную библиотеку. Благоговел перед книжными стеллажами, тихо ходил между ними, выискивая «самую нужную книгу». Тишина, разговор шёпотом, особый библиотечный запах приводили в какое-то душевное умиление. Несмотря на кардинальную перемену в информационных приоритетах, появление Интернета, я и сегодня берегу читательский билет в областную библиотеку, как паспорт.

Мои школьные годы прошли под вечерний аккомпанемент громких звуков радиоэфира. Папа при помощи старенькой, но мощной ламповой радиолы «Концерт» ежедневно по вечерам «выходил на связь» с «голосами». Было привычным проводить вечер под потусторонний голос диктора. «Вы слушаете “Голос Америки из Вашингтона”… радиостанцию “Свобода”… “Свободная Европа”». Царившая тогда в СССР атмосфера «двойной морали», видать, не была угодна моему дорогому родителю, и он, рискуя нарваться на неприятности (стены в «хрущёвке» далеки от идеалов звукоизоляции), пытался выудить сквозь свистяще-ревущую какофонию глушителей слова правды. При этом папа обязательно смотрел выпуски последних новостей в программе «Время». Дух диссидентства передался, видать, и мне, но об этом ниже.

Мне не чужды были дворовые игры. Родители, преодолевая свойственную им тревогу, скрепя сердце отпускали меня во двор. Похоже, они понимали, что без этого я, при всех моих физических минусах, вырасту неким оранжерейным цветком. У нас была довольно большая компания. С раннего детства мы играли в футбол, хоккей, «выбивалы», «штандр» с мячом, «чики» или «чашечки» из бутылочных крышек, рисовали мелом «классики» на асфальте и прыгали на них, гоняли летом на велосипедах, а зимой – на лыжах и коньках. Недалеко от дома находился большой стадион «Заря» с прекрасным катком, массовыми катаниями в сопровождении музыки и хоккейной площадкой.

Была у нас, как и положено, своя иерархия «пацанов». Тогда в Куйбышеве царила криминальная субкультура, которая именовала себя «фураги» из-за определённого фасона фуражек на голове в любых обстоятельствах, костюмов с ушитыми внизу брюками, синими «олимпийками», туфлями на высоком каблуке, тюремным фольклором и соответствующим сленгом. Обычная детвора побаивалась и сторонилась блатных сверстников. Время расставило всё по местам. Почти никто из них не дожил и до сорока: легли в сырую землю от полученных в «разборках» ножевых ран и заточек, пуль, тюремного туберкулёза и пр. Отмечу, что, несмотря на мои регулярные уличные прогулки и далеко не тихий характер, меня и на этот раз НИ РАЗУ НЕ БИЛИ, хотя большинству из моих сверстников этого избежать не удалось. Я не был драчуном, но грешен: кому-то и от меня попало. Безответно, правда!

Нашу семью в те годы посетила беда. У мамы начались сильные боли в поясничном отделе позвоночника. Несколько месяцев она безуспешно лечилась, ей трудно было ходить. Я очень переживал за неё, но был безсилен помочь. Сопровождал её везде: в магазины, в поликлинику. Удручённо затихал, когда она не выдерживала и стонала или плакала. ВОЗМОЖНО, ТОГДА ПРИШЛО ОЩУЩЕНИЕ УБОГОСТИ И БЕЗСИЛИЯ МЕДИЦИНЫ И СТРЕМЛЕНИЯ ИЗМЕНИТЬ ЭТО ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ. Потом пришёл «добрый волшебник» – нейрохирург Алексеев Алексей Иванович, обнадёжил, прооперировал. Мама встала на ноги и больше о пояснице не вспоминала. Сделаем зарубочку: не медицина, а врач! Зачем было мучить столько времени, если диагноз стабильной срединной грыжи LV-SI был ясен и выраженный болевой синдром был прямым показанием к оперативному лечению?

В 1975 или 1976 году я снова имел счастье непосредственного общения с медициной. Мы ехали на мотоцикле в Сырейку, и нас сзади ударил летевший на большой скорости «Москвич» с подвыпившей молодёжью. Я сидел на заднем сиденье, и мне досталось больше других. Мы все были выброшены ударом на дорогу, а я упал на асфальт головой и получил сотрясение головного мозга и ушибленную рану головы. Недельное пребывание в больнице П. АЛЕКСЕЕВКА. Спутанное сознание, наложение швов на рану, глюкоза внутривенно, что-то в попу, таблетки, тоска по дому, обезличенное отделение с обитавшими в нём СУЩЕСТВАМИ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ БЕЗ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШИ! Не судите строго! Так зафиксировала моя память те невесёлые для меня дни.

Моя ушибленная голова вскоре получила весомую «добавку»: сразу по окончании летних каникул руку к ней приложил школьный учитель пения Аркадий Михайлович. В общей обстановке разнузданности и полного отсутствия интереса к предмету мы с товарищем принялись во время хорового пения «Это наша с тобою земля, это наша с тобой биография» распевать более симпатичную, как нам казалось, песню «Как родная меня мать провожала». Чуткое ухо педагога уловило диссонанс и его источник. Что было делать бедному учителю, измотанному нашими хулиганскими выходками? Он взял нас за уши и стукнул головами. Искры из глаз! Я потерял равновесие и сел на пол под смех класса. В школу ходила мама, пыталась устыдить ортодокса, но не помню, чтобы это дало какой-либо заметный эффект.

Все каникулы я проводил в Сырейке. Дружная компания, в которой я был самым младшим, проводила время довольно увлекательно. Рыбалка по утрам, катание на велосипедах, а в дальнейшем – на мотоциклах. Выходы в поле, за ягодами. Игры в войну, «в доктора». Купание на озере. Кино в сельском клубе. Ничего сверх «нормативного» времяпрепровождения обычного советского подростка!

Когда я учился в 7 классе, произошло значительное для меня событие – родители продали тяжёлый мотоцикл «М-72», вождение которого по просёлочным дорогам я к тому времени неплохо освоил, и купили автомобиль ЗАЗ-968 «Запорожец»-четырёхлетку. Новую транспортную ситуацию я осваивал со свойственной мне полной самоотдачей. С замиранием сердца я приходил с папой в гараж и, усаживаясь на водительское место, предавался мечтам, подолгу листал каталог деталей. Однако в гараже мне приходилась довольствоваться ролью подручного попутчика. ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ ИМЕТЬ КАКОЙ-ТО УЧАСТОЧЕК СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, НО КАК-ТО НЕ ДОВЕЛОСЬ. Не увенчались успехом такие попытки и в других сферах. Записался в авиамодельный кружок при школе, но проникновение в тайны авиамоделизма закончились изготовлением задней кромки крыла и вырезанием нервюр. Увлечение радиоэлектроникой ограничилось изготовлением работающего детекторного приёмника. Очень важно для подростка иметь свой личный, пусть даже небольшой, участочек ПОЛНОЙ ответственности.

Важным этапом в моей жизни было лето после окончания 8 класса. Следуя примеру двоюродного брата Сергея, я выучился игре на гитаре в объёме пяти «дворовых» аккордов. В сырейском клубе под руководством талантливого соседа Толи Т., окончившего культпросветучилище, самостоятельно сочинявшего песни и исполнявшего их, мы стали играть в ансамбле. Мне достались гитара-соло и вокал. Готовились к концерту, а в клубе начался ремонт. Тогда мы перенесли все инструменты… в баню и там репетировали. Запомнилось, как разучивали песню, которую исполнял популярный тогда певец Игорь Иванов со словами «Ну что тебя так тянет танцевать…». Я пел дуэтом с кокетливой Оленькой с милым сопрано. Получалось неплохо, даже сейчас приятно вспоминать. Тем более что по жизни мы прошли рядом, как потенциальная супружеская пара… Концерт состоялся в субботний вечер конца августа на крыльце клуба. Что называется – мой звёздный час! С гордостью вспоминаю себя во всей красе – в чёрной водолазке, чёрных брюках-клёш, с электрогитарой «Тоника». Над нами горел яркий фонарь, и все ночные насекомые слетелись к нам. Я не успевал стряхивать со струн очередного чёрного жука!

Вместе со взрослением менялись естественным образом и интересы. Сверстники уже избрали себе подружек и вовсю «ходили» – так назывались прогулки влюблённых или близких к этому пар под ручку. Маленький рост, невзрачная внешность, очки, четырёхпалость не позволяли мне считать себя достойным претендовать на внимание избранницы. Моя одноклассница Марина тоже, по-видимому, как-то несла на себе отпечаток своей худощавости, вела себя по отношению к мальчикам сдержанно, пока не попала во время сельхозработ в трудовом лагере в поле зрения деревенских шалунов. Невесёлый финал этой истории уже описан.

На каникулах в Сырейке мы проводили время в основном с другом Валерой Ш., также приезжавшим к бабушке из города. Его мотоцикл и права категории «А» давали нам достаточную мобильность, чтобы проводить интересно время. Все окрестности были нашими, но в одном была загвоздка. Он, несмотря на достаточно колоритную внешность и весёлый нрав, ТАКЖЕ БЫЛ ЗАСТЕНЧИВ. Мы выбрали себе местных «невест», которые об этом даже и не подозревали. Лихо гоняли мимо их домов на мотоцикле, но на большее не решались.

В 8 классе произошло, казалось бы, рядовое событие – вступление в комсомол. Приём в Союз молодёжи происходил, в отличие от вступления в октябрята и пионеры, «по-взрослому», за пределами территории школы – в райкоме комсомола. Волновались, учили устав, и вообще – всё было очень серьёзно. Жаль только, что весьма безславно всё это закончилось, но об этом ниже.

Отрочество – время жизненного пути, когда ищут достойного применения заложенные в младенчестве свойства личности. Заботливо вскормленный «птенец» должен покинуть гнездо и учиться летать самостоятельно. В этом возрасте «включается» заложенная Господом потребность в поиске своего места среди сверстников. Любая социальная группа имеет свою чёткую иерархию – групповую структуру. В ней помимо назначенного руководителя всегда есть неформальный лидер, и великое благо, если эти функции совпадают в лице одного человека. Помимо лидеров есть сублидеры, приближённые к лидеру члены, есть отверженные и «козлы отпущения». Место человека в группе обусловливается многими причинами, в том числе врождёнными, генетическими. Каждый член группы своё место в ней неосознанно «завоёвывает» и отстаивает. Занять в группе крайние позиции лидера и «козла отпущения» непросто. Если первое сулит неограниченную власть, но требует взятия на себя ответственности за группу, то второе позволяет совершенно беззаботно паразитировать на группе, иногда получая от неё «подзатыльники». Родители и домашние в этом возрасте должны смириться перед необходимостью уступить своё место в душе ребёнка сверстникам, перестав быть для него РЕФЕРЕНТНОЙ (избранной) ГРУППОЙ.

Это время немалого риска, поскольку за душу отрока начинается серьёзная борьба. Не имея собственной духовной закалки, но почувствовав собственные крылышки, отрок легко может залететь «не туда». Поэтому самостоятельность должна быть НЕНАВЯЗЧИВО ПОДКОНТРОЛЬНОЙ. Немалых усилий родителей требует решение главной проблемы – донести свою родительскую любовь до своего ставшего вдруг «ершистым» чада.

Особой деликатности требует участие в отношениях своего чада с противоположным полом. Сегодня, когда на половое развитие отрока направлено столько внимания самых различных лиц и организаций, очень трудно разобраться «кто есть кто». Развратить, разложить юного человека в этом возрасте, когда ещё нет собственного иммунитета в этих вопросах, очень просто.

Очень важна в этом периоде жизни внимательная духовная жизнь родителей. Ежедневная молитва, регулярные Исповедь и Причащение, обязательное участие в воскресных и праздничных богослужениях, чтение Священного Писания создадут прочный духовный щит для уязвимой и ещё неокрепшей души подростка.

Важно отметить, что воцерковившиеся в младенчестве дети, примерно читавшие молитвы и посещавшие церковные службы, в отрочестве часто внезапно меняются, наотрез отказавшись от прежних благочестивых занятий. В такие моменты нельзя их излишне принуждать, помня, что «невольник – не богомольник». Следует положиться на Волю Божию и повысить внимание к собственной духовной жизни, найти свои ошибки в отношениях с подростком и постараться их исправить.

Я благодарен своим близким, сумевшим понять меня и дать возможность почувствовать себя в «полевых условиях». Вероятно, будь я в Церкви в эти годы, многие неприятности меня миновали бы. Но это был удел подавляющего большинства моих современников, и надо быть безконечно благодарными Господу, что Он не оставляет нас и всегда незримо присутствует рядом с нами.

СТАРШИЕ КЛАССЫ

В девятом классе жизнь моя изменилась. Наш 8 «г» был расформирован, и нас «влили» в 9 «в». Классным руководителем стала Евгения Рафаиловна – очень своеобразная женщина пенсионного возраста, прожившая жизнь в одиночестве. Нрав «старой девы», конечно же, наложил отпечаток на отношения в классе.

Помню первую классную вечеринку «по-взрослому». Буйные хмельные танцы в тёмной классной комнате под грохот «диско», мелькание цветомузыки, тайное распитие в туалете водки, демонстративное «незамечание» нашего пьянства педагогами. Взаимно и мы не замечали их раскрасневшихся физиономий на День учителя, когда они, не скрываясь от нас, совершали пиршество с алкогольными возлияниями и танцами в коридоре (у нас это почему-то называлось по-научному – «рекреация»).

Ушла в прошлое вместе с упразднённым «г»-классом и атмосфера непринуждённости и тепла. После проводов из 8-го «г» «по уму» в 9-м «в» меня встретили «по одёжке». Очевидно, что мой статус существенно пошатнулся. Костя Ш. – парень демонстративного поведения – был лидером и навязывал остальным свои оценки и шаблоны развязного поведения. Классные «звёзды» Люда З., Ира М. и Лена П. к этому времени были популярными девушками среди школьной шпаны и «держали хвост трубой» только в их присутствии. К нам же они относились снисходительно-иронично.

Чувствуя внимание к себе и готовность новых одноклассников «поднять на смех», я был вынужден «держать ухо востро». И я не выдержал. Как-то после уроков меня «накрыло» – произошёл душевный срыв по типу острой дереализации. Это было очень мучительно! Всё привычное казалось «каким-то не таким». Это состояние стало повторяться часто. Мама не знала, что со мной делать. Просила отдохнуть, поспать, поила травяным чаем. Господь уберёг меня: обратиться к психиатру мои близкие не додумались! Иначе вся остальная жизнь пошла бы, вероятно, по накатанному сценарию: возможный диагноз «вялотекущая шизофрения» (которая только в СССР существовала как клинический диагноз), диспансерное наблюдение, нейролептики, транквилизаторы и пожизненная роль сумасшедшего. С ужасом я смотрел на забор «Томашево» – психбольницы, осознавая, что могу вскоре туда «загреметь». Наверное, не случайно так совпало, что впервые в жизни так долго рядом не было «Дульсинеи Тобосской». Замены Марине не находилось.

В начале 10 класса Господь послал мне облегчение. Я записался на 9-месячные подготовительные курсы для поступления в медицинский институт. Вместе со мной туда же записались одноклассники Саша Г. и И. Присмотревшись повнимательнее, я наконец-то влюбился – в И. КАК ВСЕГДА, БЕЗОТВЕТНО, НО ДАМА СЕРДЦА БЫЛА ВНОВЬ ОБРЕТЕНА!

Великим утешением для меня стало знакомство на курсах с Сашей С. Лишённый какого бы то ни было оценочного отношения, он вошёл в мою мрачную жизнь спасительным ангелом. Наделённый тонким чувством юмора, будучи генетическим потомком русских дворян и по отцу, и по матери, он очень быстро, сам того не осознавая, ИСЦЕЛИЛ МЕНЯ. В дальнейшем я не раз сталкивался с таким оздоравливающим воздействием потомков «голубых кровей». Пусть даже в таком «осовеченном» виде! Поистине всеобщее равенство и демократия – коварная сатанинская уловка!

Вечерние поездки на подготовительные курсы стали для меня лучшей психотерапией во многих её формах: смехотерапией, терапией творчеством, экзистенциальной терапией и т. д. и т. п. С Сашей мы прошли долгий путь по жизни и, к сожалению, в дальнейшем надолго потерялись.

Юность – время подведения итогов воспитания. В этом возрасте оно ДОЛЖНО ЗАКАНЧИВАТЬСЯ, как бы ни странно для большинства современных родителей это звучало. У святителя Иоанна Златоуста находим указание о том, что сына необходимо женить не позднее 15 лет. Это была традиция не только Востока, но и России. Критерием начала самостоятельной жизни во все времена считалась СПОСОБНОСТЬ К ДЕТОРОЖДЕНИЮ. Это логично в соответствии с замыслом о нас Творца. Аргументы о том, что человек должен созреть не только физиологически, но и нравственно – плод позднего времени, одно из достижений «сексуальной революции». То, что сегодня называют «нагуляться», т. е. изрядно утомиться от «свободной» жизни, а по сути, истощить своё чистое девство и истратить в блуде и страстях духовную свежесть юности, ничего общего с перспективой духовно крепкой семьи не имеет.

Это означает, что, заручившись помощью Божией, необходимо «отпустить поводья» и перестроить свои отношения с любимым чадом на уровень СОТРУДНИЧЕСТВА. Безусловно, что к этому ребёнок и вся семья должны быть готовы, и подготовка эта начинается с «младых ногтей». «Время разбрасывать камни, и время собирать камни, время обнимать, и время уклоняться от объятий» (Еккл. 3, 5). Это может быть нередко весьма драматично, и надо иметь мужество, чтобы смириться с народной мудростью «Яблоко от яблони…».

Только сейчас я в полной мере осознал, насколько мудро поступили мои родители, не заперев меня в карцере квартиры и не отдав НА ИСТЯЗАНИЕ педагогам музыкальной школы, хореографической студии или иного, чаще всего сомнительно полезного в последующей жизни, подобного учреждения.

ИНСТИТУТ

В медицинский институт я поступил Божиим промыслом. После «трояка» по физике на вступительных экзаменах, полученного, похоже, «по разнарядке», я сам и мои близкие твёрдо настроились на неудачу. Однако проходной балл на лечебный факультет был в том, 1981, году 19,5 – как раз столько, сколько я и набрал. И вот – я в списках поступивших. Очень драматичным было моё счастье на фоне печали непоступивших Саши С. и И. Мой друг устроился работать санитаром в только что открывшуюся огромную по тем временам областную больницу, названную в честь М. И. Калинина – достопамятного всесоюзного старосты. Благодарные потомки до сих пор чтут его память, совершенно не подозревая, что начало плачевному состоянию отечественного здравоохранения положил именно Михаил Иванович. На одном из пленумов ВКП(б) решался вопрос об источниках финансирования труда медицинских работников. Калинин тогда высказался, что во все времена врачей кормило население. Этим аргументом наша бюджетная медицина была приговорена на многие десятилетия к нищенскому существованию.

Я за компанию провёл с другом одно ночное дежурство и немало поразился небывалым масштабам больницы. Саша находился в ожидании великой для себя беды – призыва в ряды Вооружённых сил. Господь не оставил его. Вдруг медицинский институт объявил дополнительный набор на фармацевтический факультет по линии Минобороны. Моего друга приглашают подать документы. Тяжело вздохнув по поводу несостоявшейся карьеры кардиохирурга, Саша соглашается на ремесло провизора, «лишь бы не в армию». Ира устраивается работать санитаркой в лечебный бассейн клиники травматологии-ортопедии.

Начало учебного года. Брр, страшно! Нас сажают в автобусы и везут в глухую деревню под названием «Совхоз “Коммунар”» на уборку картошки. Ужасные бытовые условия: теснота, двухъярусные металлические кровати с панцирной сеткой, отсутствие душа, гадкая баланда в тарелках и компот с плавающими червяками. Работа «от рассвета – до упаду». Мы все дружно «партизанили»: затаптывали в землю, вырытую тракторной мацепурой, мелкую, как горох, картошку. Тяжело было, но, Боже мой, благодарю Тебя – какие там оказались люди! Опьянённые от факта поступления, дрожащие от страха быть исключёнными, но счастливые и добрые! Песни под гитару, испечённая в золе картошка, деликатные и дружелюбные собратья! Здесь состоялось знакомство со многими замечательными людьми, прочность дружбы с которыми проверена всеми последующими десятилетиями.

Вениамин Р. – будущий староста моей 142-й группы. В колхозе обратил на себя внимание тем, что в любую погоду ходил исключительно босиком, якобы «чтобы не заболеть». В дальнейшем Веня стал моим близким другом, собратом по путешествиям и велопробегам. Он же способствовал пробуждению моего интереса к человеческой душе через книги В. Л. Леви «Искусство быть собой», «Искусство быть другим» и т. д.

Через месяц мы возвращались домой сплочённым, дружным курсом, готовыми взяться за новое дело постижения медицины. Сразу после прибытия я перенёс тяжёлую утрату: 3 октября у меня на глазах (впервые в жизни увидел смерть так близко!) умерла моя любимая бабушка Даша. Коронарная смерть, как потом я понял. Переживал тяжёлое недоумение по поводу безполезности прихода сельского фельдшера, которую все ждали с такой надеждой. ВОТ ТЕБЕ И ВСЕСИЛЬНАЯ МЕДИЦИНА!

ПЕРВЫЙ КУРС

С места – в карьер! Кафедры находятся в четырёх местах города, довольно далеко друг от друга. Ужасы «анатомички» с потемневшими от формалина трупами в ваннах, огромным объёмом латинских названий, зубрёжкой и безконечными зачётами, очередью в студенческий буфет и… очаровательной Людмилой Ивановной – ассистентом кафедры нормальной анатомии, нашим безкомпромиссным преподавателем, в которую все парни группы были влюблены. Каждый – по-своему. Особый колорит заключался и в личности заведующего кафедрой нормальной анатомии, имя которого у меня на всю жизнь осело в памяти – азербайджанец Эмрула Адыширинович Адыширин-заде. Другие сотрудники были также не менее колоритны, но в других смыслах. Профессор О. был известный циник и пошляк, хотя его лекции этим отнюдь не украшались. Изречение из его репертуара, ставшее студенческим анекдотом:

«В анатомическом зале проходит демонстрация учебных препаратов.

– О.: Перед вами костно-связочный аппарат таза.

– Студентка: Профессор, а здесь был половой член?

– О.: Нет, деточка, он здесь БЫВАЛ. Это – женский таз».