Меченый

К вечеру, под перекатом, он встретился со своей подругой Милой и рассказал ей обо всем, что приключилось. Она ему верила, и не верила. Когда он рассказывал, она смотрела на него, как на Бажова, вроде сочиняет. Но когда ее взгляд попадал на то место, где у него должен быть жировой плавник, покровы сказки размывались, ей приходилось верить, несмотря на мистику рассказа.

На берегу все было интересней. Естественно, рыбаки все рассказали дома и в деревне. Соседи растопырили уши, Санька с Леней рассказывали им взахлеб. Николай был сдержан в разговоре и серьезен, но когда к нему вдруг обращались, чтобы подтвердил, подтверждал спокойно, головой кивая, и серьезным тоном добивал до правды. Ну, конечно, верили, куда деваться. Вечером у крайнего плетня, на посиделках, новость всем досталась, всей деревне.

То, что у рыбы было имя, наполняло отношение к ней людей каким-то нереальным подтекстом, неизбежно наделяло рыбу какими-то человеческими чертами. Приводило к тому, что окружающие начинали верить, что между рыбой и человеком существует обоюдная взаимоприемлемая связь.

Произносимое имя стирало дистанцию между человеком и диким существом, которым, по своей сути, являлась рыба. Имя наделяло рыбу характером и сутью. Тонкая грань между тем, что действительно было, и тем, что могло быть, терялась в лабиринте мыслей и догадок, густо замешиваясь с эмоциями, превращалось в легенду. Но никто не мог отрицать и сомневаться в том, что между Гришей и Меченым существует какая-то особая связь. На каком уровне, с помощью каких нитей происходит их общение, можно было только догадываться. Что это – телепатия или какая-то неведомая сенсорная связь, что способна передавать их эмоции и информацию оставалось тайной для всех окружающих, и для этих двоих тоже. То, что Гриша и Меченый были друзьями, звучало не как сказка, это звучало как констатация факта. Это слово и сам факт по отношению к ним не были странными. Наоборот, те, кто не верил этому, казались какими-то наивными простачками, далекими от реальной жизни в природе.

Снасть которая прокормит

Годы шли, росли и дети, и таймени. Меченый достиг совсем больших размеров, стал огромным великаном, в речке не было крупнее рыбы. Глядя на него сердечко щуки колотилось чаще, налимы прятались в нору подальше, хариус сбегал на дальний перекат.

Гриша смастерил шикарную снасть. По случаю, он раздобыл парашютные стропы, любую рыбу выдержат и даже человека. За стропы расплатился рыбой – осетром. Кузнец выковал ему крючки солидного размера. За них отдал яички курочки несушки, одно яйцо – крючок. Варвара поворчала, но некуда деваться – рыбачить надо, а без снастей рыбу не поймать. Бородки на крючках он смастерил такие, что не сойдет любая рыба, пусть даже чёрт ей помогает. Заточку жала не доверил никому, острей иголки сделал. А два крючка он смастерил особых, бородки сделал с двух сторон. Ну, прямо как гарпун с двойным капканом.

Снасть была жестокой, жесткой, где-то даже грубоватой, но надежной – рабочий вариант. Глядя на нее, он любовался. Критерий к ней суровый – надежность и удобство. Надежность заключается в запасе прочности солидном, рассчитанном на несколько пудов. Снасть без излишеств, все по-простому: чем меньше наворотов, тем надежность выше. Шнур, а на шнуре через каждые три метра на поводках крючки, двенадцать штук.

Сказочный подарок от реки?

Осень завоевывала мир, к зиме тянула цепко. Осиплый ветер захлебнулся в кашле листьев. Золото лучей у солнца потускнело, серебром окрасило его мерцание в полуголых ветках. Отблеск у реки теперь холодный. Туман все чаще опечаливает реку, смывает краску с листьев, желтый лист подкрашивает серым цветом. Перед зимой взыграют краски, а потом трава и листья жухнут – понимают, что нагрянет холод, нагрянет время испытаний.

Гриша наловил живца на мелководье, поместил в ведро. Взял новый перемет. Уложил все в лодку, и поплыл на свой любимый перекат. Прямо на середине переката якорем поставил он валун солидный, за борт, опуская, кое-как поднял его из лодки. К нему привязан поплавок, его задача – снасть поднять, ну и маячить, чтобы отыскать потом была возможность. В виде поплавка поставил дрын приличного размера, от него вся снасть пойдет по перекату. Лодку привязал к нему на время установки снасти. К концу перемета палку привязал поменьше, чтобы расправляла перемет на сносе. Не спеша он стал насаживать рыбешку и сплавлять оснастку по реке.

– Красиво получилось. Встал, где надо. Прямо как хотел, – подумал Гриша, – ну все, теперь до завтра, – и отправился домой.

Ночью к перекату выплыл Меченый с подругой. Меченый был сыт, она еще питалась. Находясь ниже по течению реки Меченый уловил феромоны страха и отчаяния. Ощущение беды охватило его. Он услышал всплески по воде большущей рыбы и поплыл на них, проверить, что случилось. Подойдя, увидел Милочку, она боролась со снастью. Крючок пробил ей челюсть, две бородки загарпунили, ее как клещи. Сильные рывки никак не помогали. Крепок фал, а поплавок-бревно пружинит, при рывках ныряя в воду.

– Что же делать? Как спасти её?

Мощное тело рыбы металось из стороны в сторону, она выпрыгивала из воды, переворачивалась через голову. Ничего не помогало. Снасть сделана на совесть, профи мастерил её. Милочка поняла, что крепко влипла, не сойти с крючка. Её охватило отчаяние, она еще ни разу не была в такой ситуации, ни разу не попадалась на крючок. Устав брыкаться, она встала по течению головой вперед, затихла.