Меченый

Меченый
Игорь Александрович Морозов

«Старик и море» в русском стиле. Вот только на крючке была не рыба, а рыбак. Снастью управляла царь-рыба здешних вод – большой таймень. Рыба пыталась отомстить рыбаку, утопив его в реке, она делала это с невероятным упорством продолжительное время, испытывая рыбака на прочность. И это ей почти удалось.В истории смешалось все – и быль, и небыль. Это рассказ о нереальной дружбе.История рассказывается от трех лиц: автора, рыбака и рыбы.

Меченый

Игорь Александрович Морозов

© Игорь Александрович Морозов, 2020

ISBN 978-5-4498-9751-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КОНКУРС

Спортклуб «Школа Добрых Дел» объявляет о проведении конкурса, который мы надеемся, простимулирует детей к получению знаний и научит зарабатывать деньги своим трудом, а главное, своим умом. В конкурсе могут принять участие ВСЕ желающие: возраст, национальность, страна проживания не имеют значения. Для участия в конкурсе нужно будет перевести книжку на один из трех языков:

– казахский язык на латинице

– английский

– китайский

Внимание!!! Можно участвовать во всех трех номинациях!

9 лучших переводчиков будут награждены премией (по 3 первых места в каждой языковой номинации перевода). Кроме этого, переведенная ими книжка будет издана на языке перевода с фотографиями переводчиков, и они будут получать % со стоимости проданных книг. Это не только обогатит их языковые знания, но и научит зарабатывать первые деньги своим трудом и умом, а не просто бездумно просиживать время в Интернете.

Свои переводы книжки можно отправлять на электронный адрес: taimen-marked@mail.ru

.

.

…Совершенно потрясена твоим «„Меченым“»! Прекрасная философская притча. Ты замечательно и афористично описываешь природу, а какие у тебя парадоксальные сравнения …Тишина, дождь, ночь… – все у тебя превращается в чудо и серьезное философское высказывание – браво! …Поймала себя на мысли, что читаю стихи – не белые, а настоящие, с прекрасным ритмом – удивительно! … Восхищена твоей нежной, ранимой, тонкой душой! Спасибо тебе огромное за удовольствие, которое ты мне доставил!!! …Жду продолжения…

Изотова Елена (Нью—Йорк. май 2019г)

Мороз – ты гений. Я словно в сказке побывал, родной Иртыш обмыл мне стопы… воспитанник «ШДД» Лев Либерзон (Хайфа. июнь 2020 г)

«… И печальна так, и хороша

Тёмная звериная душа…»

Осип Мандельштам

«Глубоко изучайте природу, и тогда вы все поймете».

предсмертные слова Альберта Эйнштейна (в кинофильме «Эйнштейн»)

Желание заработать Нобелевскую премию, чтобы построить детям роллер-парк, вынудило меня взяться за перо. Судьба должна свершиться хотя бы в этом. Переписка с Биллом Гейтсом*

 результатов не дала, ответом был отказ, корректный, но отказ. Пришлось идти другим путем, на Сороса надежды нет. Сюжетом был подарок дяди Хэма «Старик и море», а у меня «Мороз на Иртыше». *

Ну а если с премией не выйдет (я ведь русский, не Абама), то я скромно соглашусь на место во Вселенной. Просто magnum opus – как у алхимиков, не как в литературе.

МЕЧЕНЫЙ

Гадкий крик о смерти наполнил воздух, он мешал дышать. Пытаясь делать вдох, ржавая гортань скрипела, втягивая смрад от злобных криков птиц, вещавших о несчастье. Черные крылья ворон поднимали яд, сотканный из криков в небо, отравляя воздух. Нервы рвало скрежетом по мокрому стеклу несчастья, слезой увлажнило резиновый звук. Змея запредельного горя пыталась прокрасться прямо в душу. И тут он понял, что это неспроста, что произошло какое-то несчастье. То был сон наяву, а все, что в нем – живое. Иртыш с бесчисленными перекатами у подножия скал крутясь омутами, поднимал пену. Стая ворон все кружила над речкой, поганую весть сообщая.

Гриша пошел посмотреть, что случилось. Он чувствовал себя отчаянно несчастным, пока еще не зная почему…

Шуршащее название деревеньки

Южный Алтай – Восточный Казахстан, благодатный край – создатель постарался. Все здесь есть: горы и леса, реки и озера. Здесь истоки легендарной реки Иртыш. Сбегая с таежных гор, Иртыш разливается по котловине озером Зайсан. Озеро, по берегам которого еще в начале двадцатого века хаживал хозяин здешних мест, могучий и прекрасный – тигр. Переселенцы – казаки брали его здесь в штыковую. Пристегнув штыки к винтовке, шли на него без страха. Отчаянный народец был. Нет теперь хозяина – сместили. Не сдержал он натиска атаки людей в мохнатых шапках.

Выйдя из озера Зайсан, Иртыш течет среди безлесных сопок и, пройдя спокойной гладью до Нарына, упирается здесь в горную гряду. Потом Иртыш течет зажатый в клещи гор до города Усть-Каменогорска, названного так из-за начала гор Алтайских. Там, где гор начало, заканчивается горная история реки, река течет уже равниной.

Река богата рыбой, и какой! В ней живет верхушка рыбной знати. Украшение царского стола – осетр, сдобренный как разносолом стерлядью и нельмой. Знаменитый своей печенью – налим, без его печени царская уха всего лишь юшка. Куча всякой мелочи: хариус, пескарь, сорога, язь, минога, окунь, щука, всех не перечесть. Ну, и самый главный – Хан и Царь сибирских рек – таймень. Здесь его зовут Хозяин. Мощный, необузданный красавец. Слово поперек не говори. Да и как тут скажешь, если вырастает с человека. Единовластный тигр речных просторов. Его повадки с тигром схожи, он, как и тигр, обходчик. Гордый странник и хозяин речки. Никого и ничего он не боится, конкурентов прогоняет прочь. Зачастую парами гуляют самец и самка, Царь с Царевной.

Так все было, пока не возвели ГЭС. Теперь иначе. Но мы о тех, о давних временах расскажем. Тигра к тому времени успели уничтожить, а вот до тайменя не добрались, было его вдоволь. В «Красной книге» о нем тогда еще не написали.

Ниже озера Зайсан в Иртыш впадает горная река Курчум. Холодная из родников и снежников водица. У слияния этих рек, на берегу Иртыша, приютилось селеньице, Камышинкой звалось. Сейчас оно затоплено. После постройки ГЭС водой накрыло. Шуршащее на ветерке название, конечно же, от камышовых зарослей пошло. Когда то в камыши людей ссадили с баржи, наверное, чтоб обживали благодатный край. Леса рядом не было, и чтобы не погибнуть в зиму, народ из камыша дома построил. Камыш косили, связывали в маты, из этих матов мастерили стены дома, обмазывая глиной. Избушку называли мазанкой. Вот в этой деревеньке и жила семья Морозовых – Григорий и Варвара. Было у них пять ребятишек, четыре пацана и дочь.

Григорий был высок и крепок. Широкие плечи с наползающими на шею буграми мышц. Настоящий рыбацкий загар, заработанный на всю жизнь, который не меняется в любое время года, огромные, как лопасти весла, ладони, мускулистые руки, отведенные мышцами грудной клетки по сторонам. Смотришь и думаешь то ли взлететь сейчас хочет, то ли сграбастать тебя медвежьей хваткой. Такая осанка досталось ему от беспрерывного хождения на веслах. Походка поражала своей размеренностью и легкой килевой качкой. Вроде бы штормит, но так себе, не очень. При его высоком росте это могло напоминать раскачку мачты у причала, но мощная комплекция торса меняла это ощущение. Шел так, что казалось, ступнями он ловит твердь земную, словно игривую палубу. В его походку шаткая земля вжилась с годами. Ветром он дышал, вздымая грудь, как стаксель при хорошем шторме.

В нем был таинственный несгибаемый стержень, дававший терпение, мужество, силу, позволяющий быть победителем во всех тех испытаниях, которые обрушивала на него судьба. Его постоянство могло легко перебороть постоянство Полярной звезды, приучившей небосвод вращаться вокруг себя. Его магнитная стрелка никогда не сбивалась с верного пути.

Варя рядом с Гришей выглядела горным маленьким цветочком, защищенным могучей глыбой из гранита. Небольшого роста, теплый васильковый взгляд. Горделиво голову держала – это ей с фамилией досталось. В девичестве Гордеевой звалась. Ласкова рукой и добродушна сердцем.

Старший сын Николай, серьезный парень. Рассудительный и здоровяк в отца. Леонид был на два года младше. Он был книголюб и книгочей. Санька на четыре года младше Леонида. Балагур и выдумщик отменный. А потом погодки Аня с Витей. Дочь была обласкана судьбой, ну а как иначе, среди оравы пацанов росла. Младший Виктор, тот недавно вырос из пеленок, но уже был мастер говорить и бегать.

Григорий любил реку. Без нее и дня не мог себе представить. Вся его жизнь была связана с рекой. Дом на берегу стоял. Река давала пищу – он рыбачил. В те времена обильно с рыбой было, хоть рукою черпай. Его работа была связана с рекой, почетна, и ответственна, служил он бакенщиком. Забот хватало, участок был приличным, ну как «БеНиЛюкс», не меньше. Обслуживать такой объем не просто, на веслах – то не быстро угребешь, но приходилось, некуда деваться. Он был хозяин на своем участке. Знал все о реке, каждый камень переката, чаек поименно. Где что растет на берегу, где у кого гнездовье, где норы у кого и где, когда, какая рыба будет в эту пору. В реке, как у себя в избушке, все поправит, подлатает, убережет, где надо защитит. Хозяин, одним словом, на реке и дома. Его, конечно, знали все, от мала до велика – ростом статен и в плечах широк, силы не отнимешь, машет каждый день веслом легко, как ложкой деревянной. А поди ж ты супротив течения гребни, попробуй, в лютый холод, в дождь, в любую непогоду.

Рыбье детство – выживай как можешь даже в царском чине

Обязанность родителей у большинства животных исполнена тогда, когда детеныш становится самостоятельным, до этих пор родители его оберегают, опекают, обучают. Рыба к этому вопросу подходит по-другому. Икру отмечет, и прощайте отпрыски. Выживай, как хочешь. Рыбе некогда. Ждать ей не с руки, когда мальки, подобно другим детям, станут самостоятельны и независимы от мамки. Мало того, у рыб каннибализм довольно сильно развит. Проглатывая соплеменников, они не разбираются, где, чей ребенок. Как-то безалаберно устроен их жестокий мир. Есть, конечно, исключения из правил, но ведь это исключения, их мало.

Природа по-другому позаботилась о рыбах. Рыба воспроизводит свое потомство в виде икры в невиданных количествах, по сотне тысяч штук одной мамашей. Еще одна защита – оболочка. Икринка создана неимоверно стойкой. Давление ей просто нипочем. Если на икринку с метровой высоты сбросить гирю весом в килограмм, икринка уцелеет. Такой изначально прочной оболочки другим животным не дано. Вот только бы икру не съели те же рыбы. Хариус особо падок на икру чужую. За кумжей неотступно следует на нерест. Но кумжа проглотить икру не позволяет, охраняет кладку. Но все равно икра ему перепадает, та, которую течение вымывает из гнезда. Но к нерестовому бугру тайменя хариус не приближается, это ведь не кумжа. С кумжей хариус почти сопоставим в размерах, а значит, не проглотишь хулигана, только отгонять приходится. К тайменьей кладке не подступишься, проглотят еще раньше.

Наш будущий герой был таймешонок. В верховьях Курчума он проклюнулся личинкой из икринки. Потом в малька он превратился. В толпе себе подобных он смешался в кучу. В стае легче укрываться от опасностей, которые поджидают мелкую рыбешку каждый божий день. Поиск корма эффективней в стае, опыта в ней набираться легче. А уроки детства это, несомненно, основа будущего выживания. Выживает самый осторожный и удачливый. Для другой миролюбивой рыбной братии он пока не представлял опасности, сам был еще мал. В этот период вся мелюзга питается личинками и мухами, ну, словом, всяким ширпотребом. Ел он много, жадно, поэтому и рос, конечно, быстро.

Живя в большой стае, он многому научился, многое повидал, стал сообразительным, ума не по годам, по дням набрался. Он понял главное: осторожность позволяет выжить. Почти каждый день кого-то да проглотят. Но ему везло. Ума он набирался быстро.

Детство таймешонка проходило бурно. Повидал немало, и нападение щук и чаек, и бакланов, и даже зимородков. Больше всего его поражала глупость маленькой рыбешки.

В надежде перекусить наш таймешонок перемещался вдоль берега. Он издали увидел странную картину. Две жёлтых палки шлялись по воде на мелководье, поднимая муть немного. Со стороны он разглядел, что это ноги птицы – цапли, которая склонилась над водой, высматривая рыбью мелочь. На муть, которую поднимали лапки птицы, выплывала мелкая и еще глупая рыбешка в надежде в этой взбаламученной воде найти себе пропитание. Этим пользовалась цапля, она резко опускала в воду свой клюв-пинцет и хватала бестолковую рыбешку. Это был урок для нашего героя. Глядя со стороны, он поражался кордебалету глупых мальков, которые так элементарно попадались птице.

– Ну вот, – подумал он, – а если бы я сам, не посмотрев со стороны, сразу же поплыл на эту муть. Тогда бы тоже был проглочен.