Непересечение

Но вот определенная аналогия сюжетов из свежих своих впечатлений по Чугману и подданному, ныне, Канады так и напрашивалась…. И одновременно оставалась быть дремучей загадкой.

Погода начинает портиться- небо снова заволокло свинцом и поднялся промозглый ветер, порывами бросающийся каплями в лицо.

Считаю, вдруг, миссию по второму пункту навязанного извне «путешествия» выполненной. Поэтому поднимаюсь со скамейки, закуриваю и отрывочными фразами:

– хочу сказать тебе- прощай…. А еще добавлю-

– думаю, зря ты сюда приперся…. Мог, пожалуй, и не приезжать.

На Артура жалко смотреть, весь как-то сник и побледнел.

– Иван, все-же ответь, прежде чем уйти,– а в интонации появилась просительность.

– Не понимаю, на что конкретно?

– Но получается ты же был в курсе чего-то, раз мы встретились сегодня, – резко привстал.

– Кивать, по-видимому, нам следует на случайности и другие нелепые совпадения,– только и остается, таким образом, прекратить разговор с ним.

И, не подав руки, разворачиваюсь, с целью покинуть это место. А вслед, не пройдя и десяти шагов, раздается отборный мат в мой адрес. Медленно оглядываюсь, но того уже нет, словно испарился, хотя вокруг особо и негде спрятаться. Бегом возвращаюсь. И вправду, поблизости никого- лишь брошенный мной, еще дымящийся, окурок, да кем-то, где сидели, оставленная пуговица.

Трогаю себя- вроде осязаем. Из оцепенения выводит шопеновская мелодия в мобильном. Но брать трубу, чтобы в очередной раз услышать, на том конце, молчание, нет ни малейшего желания. И все-таки нажимаю на зеленую кнопку. Так и есть- чье-то еле уловимое дыхание….

Очнулся я неуклюже развалившись на той же парковой лавке, где совсем недавно рассиживал с Василевым. Глянул на часы, те показывали половину двенадцатого. Значит провалялся здесь около сорока минут. Чуть поодаль резвилась собачья стая, похоже у них своя «свадьба». И какая-то проходящая мимо пенсионерская пара внимательно наблюдает за всем этим.

Что же, однако, произошло? – задаюсь немым вопросом. А воспаленное сознание мысленно диктует- Иван Ворохов, просто-напросто, втравлен неведомым роком в большие неприятности.

Когда уже выходил за территорию, неизвестно почему вспомнилась одна дурная Артурина школьная привычка- он любил грызть заусенцы, причем не стесняясь. Сейчас такого за ним, вроде, не заметил- значит избавился, получается, от нее. Или, может, я встречался с совсем другим человеком? Какие глупости лезут в башку! Хотя им, теперь, самое время быть там! *

*Советы самому себе

Не делай из совести категорию высшей духовности- она не всегда абсолютна, даже в своих лучших проявлениях.

Короткая память как признак эгоизма,

Недлинные проводы- пробелы судьбы,

А мы же влезаем в пределы коллапса,

Тогда и живем от вранья до беды ….

Завтра ему, Ворохову, надо лететь уже обратно. Третьим свиданием обозначено с неким господином по имени Алексей, с конско-кастрированной фамилией- Меринов.

С этим, он лет пятнадцать назад, начинал один из своих бизнесов. Познакомились они, в общем-то, случайно. Много младше, тогда еще студент, этот высокий, сутулый парень совсем неожиданно появился на пороге офиса. По его словам- проходил, как-бы мимо, увидел новую вывеску. А поскольку, с недавних пор, искал хоть какой-нибудь приработок, то не преминул зайти в эту дверь. И прямо с первой беседы скромный на вид Леха немало удивил предпринимателя со стажем. Прежде всего своей заряженностью быть крайне полезным в любом начинании шефа. Такое им проявление бизнес-энтузиазма, причем не заикаясь даже о зарплате, тогда, слегка подкупило, Ворохова. Плюсом ко всему, как показало дальнейшее, молодой человек обладал недюжинным талантом схватывать все налету, при хорошей деловой коммуникабельности.

Говоря иначе, почти сразу сумел понравиться работодателю. А если быть кратким, где-то через пару месяцев Иван назначил этого Меринова командовать направление лизинговых сделок. В свою очередь, в целом устоявшийся коллектив посчитал его явно выскочкой и карьеристом. Но их начальник словно не замечал или не желал понимать поступающие сигналы «народного» недовольства. Главным коммерческим критерием Ивана, по тем временам, являлась прибыль собственного предприятия, а не разбираться в тонкостях взаимоотношений подчиненных. Поначалу руководитель, и вправду, не мог нарадоваться на ушлого и деятельного молодца. Подобного рвения Ворохов давно не наблюдал. Ну, а в связи с тем, что лизинг постепенно стал приоритетным в финансовых показателях фирмы, ему пришлось пересмотреть и несколько скорректировать тогдашнюю форму оплаты труда сотрудников.

Сейчас он сам себе удивляется- почему им был пропущен момент, когда повелся на поведенческие трюки Алексея. Казалось, вроде бы все устраивало уже опытного управленца- тут и наличие результатов, и дисциплина, и, наконец наличие корпоративного духа.

Но оказывается, всего одна неучтенная деталь, в созданном тобою же «механизме» под названием- «слаженно работающая организация», и все может враз нарушиться.

Этим бракованным «винтиком» суждено было стать некоторой застарелой Вороховской неразборчивостью в людях. Именно она, часто, являлась основной причиной, которая делала из Ивана Александровича, пусть и временно, отъявленного мизантропа. Он знал, конечно, за собой этот грех, базирующийся на личном тщеславии и тяге с чужой, если даже ничем не прикрытой, лести в свой адрес. Сколько раз из-за этого приходилось пребывать в депрессиях и последними словами проклинать мир, а еще собственный характер. Но потом не забывал с определенной маниакальностью наступать на те же «грабли». Словно здесь имело место какая-то его запрограммированность на такую слабость, свойственную многим смертным.

Вот и тогда прием на работу человека по фамилии Меринов обернулся тем-то похожим. Очень неглупый и голодный до денег, к тому же с театральными задатками, как-то исподволь сумел сделать так, чтобы на своем дне рождения удостоиться быть названным самой достойной сменой на посту руководства фирмы. До такого договорился Иван- хозяин и основатель. Так быстро втереться в доверие- это несомненно талант. Хотя для самого Ворохова, до появления данного фигуранта, ничего не предвещало подобного хода мыслей. А в то время возникла уверенность- пришла пора заняться чем-то другим, в более глобальном масштабе, а контору передать под начало Лехи. Правда следует признать- он всегда четко понимал, что продвижение любого, особенно из ниоткуда возникших, пусть и креативных, вызывает, в массе, у остальных лишь глухое раздражение и неприятие. Но такова, к сожалению, человеческая натура.