По ту сторону сияния. Книга вторая

– Да так, по мелочи.

– Давай выкладывай.

– Если мы перейдем на ступеньку выше, то нас, возможно, оставят в покое.

– Но как это будет выглядеть?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Подозреваю, что как-то они остановятся.

– Это тебе пришелец сказал?

– Ага. Он сейчас не сильно разговорчив, но дал понять, что это возможно.

– Вот только перейти на новый уровень невозможно. По крайней мере, мы не знаем как, – пессимистично заявил Валера.

– Тут дело в другом, – попытался я объяснить то, что понял сам. – Главное, что такая возможность в принципе существует. Он не отверг ее. Не сказал, что это невозможно. Пришелец просто сказал, что если это случится, то возможно, нас оставят в покое. И что это станет известно сразу после первого перерождения по новой схеме.

– По какой еще схеме? – непонимающе произнесла Маша.

– По схеме, когда память остается с ее носителем после смерти.

– А-а, – протянула девушка.

– А ты не думал, что это напоминает какую-то игру? – спросила меня Вика. – Складывается ощущение, что кто-то сталкивает две цивилизации лбами, а потом смотрит, получится ли у одной из них продвинуться вверх по лестнице развития и выжить. Как будто в шахматы играют. Съешь мою пешку и слона, а я заберу твою ладью.

– Никто не станет менять ладью на пешку и слона, – заметил Валера. – Как минимум, нужно добавить еще одну пешку.

– Я образно говорю, не придирайся, – отмела возражение Вика. – Не знаю, как вам, а мне кажется, что есть какие-то правила, по которым все происходит. Но я сильно сомневаюсь, что в обычном мире, кто-то следует правилам. Например, лев вряд ли перестанет преследовать антилопу во время охоты, если ему скажут, что под соседним деревом полно мяса. Находясь во власти гормонов, не знаю уж какие там вещества вырабатываются во время охоты у льва, он закончит начатое и только потом, посмотрит, что там под деревом.

– Ты думаешь, что с нами покончат в любом случае?

– Нет, я хочу сказать, что есть кто-то, кто стоит над всем этим. И этот кто-то может остановить вторжение одним мановением руки или что у него там вместо рук.

Все замолчали, обдумывая услышанное. А я подумал над вторым своим вопросом о том, кто оценивает прогресс души. Скорее всего, это одно лицо с «шахматистом» Вики.

– А мне вот интересно, – прервал молчание Валера, – как вообще передается информация в новое тело? Если, например, умрет пришелец в теле человека, то кто решает в какое новое тело ему перерождаться? Кто сказал, что он должен переродиться в человеческом теле, а не в теле пришельца?

– Они довольно сильно похожи на нас, – неуверенно сказал я. – По крайней мере в моем видении они были гуманоидами.

– Да это не важно, похожи или нет, – перебил мои размышления Валера. – Куда вселится душа?

Валера спросил и уставился на меня, как будто я знал ответ.

– Я не знаю, Валер. Видимо и это как-то решено. Мы ушли от главного, как шагнуть выше? Вроде бы в буддизме или индуизме утверждалось, что были те, кто при перерождении помнили свои прошлые жизни.

– Лама? – спросила Вика.

– Наверное ты имеешь ввиду Далай-ламу, там длинный и интересный ритуал его поиска и становления, – блеснул познаниями мой друг.

– Возможно, – слегка смутилась Вика, – я не сильна в этих вещах.

– А чего вы сразу на восток смотрите? – удивился Валера. – В древней Греции были свои учителя по этой теме. Сократ, Платон, Пифагор – все они говорили о бессмертии души и переселении ее в новое тело после смерти. И кто-то даже хвалился, что помнит свои прошлые жизни. Но все это нам не поможет. История, в данном случае, говорит о том, что об этом знали, но ничего о том, как этого достичь.

– А еще, исходя из информации от моего постояльца, все это неправда. Ведь если бы кто-то действительно смог переродиться с памятью, то вся цивилизация перешла бы на новый уровень. Помните, после первого перерождения по новой схеме и так далее.

– А ведь точно! – удивленно воскликнул Валера. – Значит, либо возможно скатиться обратно, либо действительно никто до сего момента этого не делал. Но тогда, все еще сильнее усложняется. Раз до нас никто не смог добиться результата, то где гарантия, что нам удастся сделать это в рекордные сроки, да еще под таким прессом?

– Нет таких гарантий, – устало сказал я. – Я думал над этим и пришел к выводу, что нужно искать другой путь.

– А если другого пути нет? – спросила Маша, все это время внимательно слушая разговор.

– Значит, мы все умрем, – ответила за меня Вика.

– Не обязательно, – произнес Валера. – Человечество, как биологический вид, останется. Просто нас там не будет.

– Не все ли равно останется человек, как биологический вид или нет? Ведь нашего сознания там уже не будет. Тоже, кстати, интересный вопрос: где граница между сознанием и разумом? Или сознанием и телом?

– Стоп! – прервала мои размышления Вика. – Вы совсем не туда ушли. Так можно годами философствовать, чем успешно и занимались многие люди. Давайте ближе к делу. Как нам спасти не только тела, но и души?

– Отправить в космос послание «Спасите наши души»? – попробовал пошутить Валера, но никто не засмеялся. – А если серьезно, то у нас опять нет никакой информации о том, как связаться с «шахматистами», так что это все теория и не больше.

– Согласен, – подтвердил я выводы друга. – Не думаю, что этот вариант проще первого.

Дверь в казарму распахнулась с такой силой, что ударила ручкой по стене, издав громкий металлический звон. На пороге стояла Стэйси.

– Самолет! – запыхавшись от бега произнесла она. – Кажется, генерал вернулся. И похоже, не один!

Когда мы толпой выбежали из казармы и кинулись к взлетно-посадочной полосе, самолет уже заруливал в ангар. Мы едва успели заметить его высокий темно-серый хвост, исчезнувший в гигантских воротах.

– Так, чего мы носимся толпой, как дети малые? – спросил я своих друзей. – Что самолетов не видели?

– Сам же бежал впереди всех, – улыбнувшись произнесла Стэйси.

– Мне положено, – шутя возразил я. – Мне нужно поговорить с генералом пока он не улетел куда-нибудь еще. Давайте все назад, а я пойду узнаю, что там и как. Вернусь расскажу.

Друзья нехотя развернулись и отправились обратно в казарму. А я вновь остался один на плацу греться на солнышке. Дождался, когда створки ангара закроются и направился к зданию, где обычно беседовал с Евгением Петровичем.

На этот раз в здании было шумно. Народ в форме бегал по коридорам, кто-то отдавал приказы и их тут же исполняли или передавали по цепочке. Меня никто не замечал. Пару раз я попытался выяснить, как найти генерала, но меня игнорировали. Из всей этой суеты и обрывков услышанных фраз, стало понятно, что привезли пленных.

Проведя в поисках не менее получаса, я выяснил, где искать генерала. Он присутствовал при допросе кого-то важного из стана противника. Я тихо прошел в комнату с односторонне прозрачным окном, куда меня отправил один из помощников генерала. Протиснулся бочком поближе к стеклу, чтобы видеть и слышать происходящее. Взглянул за стекло и сердце зачастило. На неудобном стуле, прикованный к столу старыми металлическими наручниками сидел Александр Гора, он же Горе, он же генерал Гор.

Евгений Петрович стоял в углу комнаты с допрашиваемым и наблюдал, как Гора готовили к даче показаний. Или пыткам, если потребуется. Ведь такой источник информации нельзя было просто оставлять в камере. Тем более, что именно информации нам сейчас очень не хватало.

– У нас все готово, генерал, – отрапортовал человек, стоящий ко мне спиной.

– Начнем, пожалуй, – устало произнес генерал. – Вы понимаете, где вы и что происходит? – обратился он к Гору.

– Да, четко и ясно, – на удивление спокойно произнес пленник.