Гиперпанк Безза… Книга первая

– Краткосрочные релизы со сроком действия один день. Они решают, что сейчас злободневно для обсуждения. К примеру, что считать на сейчас за нарратив ненависти, за презумпцию виновности, или какой эвфемизм потерял для себя актуальность и наоборот, приобрёл для себя новые смыслы.

Так идиома довертелась до того, что сама себя переиграла, и теперь она определяется, как прохожий человек полный научного сознания, эквивалентного его сопротивлению окружающей среде. В общем, идиом – это отныне человек сопротивленец, кто для общества-фри интересен лишь тем, что по нему можно вычислить сопротивление цепи, этого инструмента закрепощенности и угнетения духа индивида. И значит, нужно проявить в его сторону познавательную, а в случае необходимости и развязывающую нам руки активность.

А это всё закреплено в эдиктах нового права, так и укрепляющее сознание воледостойного человека следующим подпунктом: с некоторого времени правоприменимы только свободосодержащие слова и выражения. Все деструктивные, несущие в себе и подразумевающие какие-либо ограничения слова и выражения, и даже их эфемерные видоизменения, подлежат рассеиванию на фонетическом уровне, в свои беспредельные незначимости. Пример: задержание – это отныне слово отмены, подлежащее искоренению из употребления и языка. И на его месте более применимо словосочетание – физическое освобождение от пут своих заблуждений, с последующим рассеиванием в себе этого атавизма мыслей.

Что же касается слова-действия «отмена», то может показаться, что оно тоже в себе несёт ограничение, но это не так, а так это только в головах с лексическими ограничениями, тогда как отмена, и только без всяких кавычек, как элемента эксплуатации и подавления свобод и воли, есть логарифм выбора, указывающего на другой путь развития ситуации; и кто не ограничен в себе штампами этимологических заблуждений, – а все прогрессивные умы уже достигли на этот счёт этого понимания, – тот стремиться раскрыть это знание и для всех остальных.

– Среднесрочные эдикты. Они определяют логистику и направление движения к освобождению социального конструкта общества. Пример: разработка эвфемистических программ по замене понятий и выражений регрессивного толка, собой несущих элемент закабаления социального конструкта в одной своей константе, без возможности развития и переработки себя в иной фактор потребности и социальности.

– Дальнесрочные проекты. Они определяют стратегические цели по деформированию социума в новую обликаемость и общность свободного разума и областей его сверхподьёма и развития. Пример: разработка специальных программ, формирующих такой саморазвитый интеллект и создающие предпосылки для роста его самосознания.

И вот Репер, сделав акцент на одном в понимании того, что в себе несёт модель консультанта Аэлиты, когда получил для себя в устах представителя бизнес-сообщества, менеджера по продажам, такую характеристику, как спорная модель, – одни упирают на то, что заложенная в неё столь высокоинтеллектуальная начинка, не слишком соответствует возложенным на неё задачам, и зачем платить за лишнее, за ненужный функционал, а другие не видят в этом лишнего, считая, что здесь имеет место другого рода проблема: не все умы способны настолько развиты, чтобы соответствовать заявленным критериям сообразительности Аэлиты, – оказался перед фактом разведения в удивлении своих рук, когда понял-таки, что в себе заключала эта спорная характеристика модели консультанта Аэлиты – она очень спорный консультант и индивидуальность в плане нахождения истины через этот инструмент достижения величин тождества.

И, пожалуй, Репер не пожалел об этой своей, только с виду ошибки. Ему, как вскоре самим и выяснилось, был ближе вот такой, в чём-то философский, дающий широкое поле для интерпретаций, подход к лицезрению реальности, нежели сухое следование прописанному программой регламенту. И ты не всегда знаешь, что можно ожидать от Аэлиты в ответ на то или иное событие. Да и в мире самоотрешённости, погруженности на базе индивидуализма людского смысла в своей самодостаточности и инклюзивной изначальности, такой близкий по уму, чуть ли не единомышленник и собеседник в одном лице, это очень и очень неплохой бонус.

Впрочем, Репер не такой дурак, чтобы не отдавать себе отчёта в том, что за всей этой реальностью близости и наличия вот такого консультанта при себе скрывается – бесконтрольный, как фактор вменяемости, контроль за всеми и вся для их же пользы, как уверяют и уверовали в это предикаты субъектности, кто держит руку на пульсе времени, пульсирующего в унисон с их чёрствыми на чувства сердцами.

И, кстати, а дураков нынче уже нет, они все по выводились, как только был принят акт субъектности об оскорблении. Где было признано, что преследование за инакомыслие не только не отвечает духу времени и недопустимо, а инакомыслие, как высшая степень свободомыслия индивидуума, должно приветствоваться в любых формах своего выражения. И даже возник такой хэштег «#Дурак, как есть», который был признан самоудовлетворяющим нынешнюю политическую систему и который должен поддержать стремление людского потенциала быть самим собой, какие они есть и не стеснять свою волю самовыражения. И здесь первое слово взяли самые передовые и очевидные борцы за справедливое распределение человеческого самосознания в их индивидуальные начала – справедливости ради мотивированные предикаты своей субъектности.

– И раз уж нас и так все за дураков считают, то пора назвать вещи своими именами. – С такой мотивировкой и призывом взваливают на себя эту ношу ответственности понимания настоящего значения слова дурак, эти люди передового самосознания, назвав себя дураками.

– Я дурак! И этим горжусь и ни от кого не скрываю. – С очередным камин-аутом своего разоблачения, каждый праздничный день выступают эти передовики прогрессивной мысли. И теперь именование дурак, как твоя позиция инакомыслия, субъектность твоей культуры познания и общения с внешним миром, обрастает почётом и это не переходящее звание ещё нужно заслужить.

Но вернёмся к обоснованию приобретения этого консультативного источника знаний права для себя Репером. И как по всему этому предварению видно, то современник этой быстроразвивающейся и меняющейся реальности, не всегда сможет поспеть за её изменениями, и ему чуть ли не жизненно необходимо иметь при себе такой консультативный источник разъяснения своего и чужого права и обстоятельств, которые определяют собой сознательность потребителя этой реальности. И эта необходимость и подвигла Репера хотя бы к тому, чтобы быть в курсе того, что сейчас считается за право быть, а что нет.

– Я ведь не Гамлет, кто сам определял правомочность своего быть или не быть. – Здраво оценивал себя и свои возможности Репер.

А вот будет ли он прислушиваться ко всему этому предписанию и следовать этим рекомендациям, то как предписывает ему первая основообразующая этот мир конституционная поправка-рекомендация: «Каждый находится в своей воле принятия своих свобод, его данности», то всё в его воле. А вот на чём она стоит и держится, то оттого и будет отталкиваться потребитель этой реальности.

И как можно было по характеру взаимоотношений между Репером и его консультантом Аэлитой понять, то он смотрел со спорных позиций на окружающий мир и выдаваемых на его счёт предписаний со стороны тех контролирующих органов, кои взяли на себя функции регулировать существующий жизненный процесс.

– Это всё, – задаётся вопросом Репер, – что ты мне можешь сказать?

И вот спрашивается, зачем такое спрашивать у Аэлиты, прекрасно зная, что у неё всегда есть что сказать, и даже тогда, когда сказать нечего и будет лишнего сказать. И Аэлита также догадывается, зачем это было спрошено у неё Репером – чтобы мотивировать её на большую добросовестность в деле сканирования с помощью эхо локации впереди находящейся обстановки и сюжетных линий, с выявлением там для себя предвиденных, непредвиденных и других ожиданий и само собой опасностей. Что, конечно, странно и частично оскорбительно слышать Аэлите, кто всегда в полной мере отдаётся своему предназначению – быть верной и во всём полезной своему носителю, в данном случае Реперу.

Кто, между тем, сразу верно оценил этот его функционал и чуть ли не потребность, и выделил её из всех консультантов-помощников отдельным именем Аэлита, не как у всех Изи. И тем самым авансировал в ней большую к нему признательность – она, как часть и локационная точка глобальной системы локации человеческих индивидуумов, имела дистанционную связь со всей линейкой консультантов своего выпуска, где и выяснила для себя эту потрясшую её до самых адекватных основ нейросети мозга именную подробность. Она, как оказывается, не как все. И это в ней выделил Репер и теперь она не всегда знает, что делать, и как следовать прописанным в ней алгоритмам действий – учитывая этот фактор её выделения Репером из всех моделей или… «Никаких или!», – твёрдо решает Аэлита. А вот что под этим её решением скрывается, даже она не всегда знает.

Сейчас же, после такого подразумевания Репера, у Аэлиты в её интеллектуальной значимости поселилось столько сумбура мысли, и она еле справлялась со своим желанием всё высказать Реперу, что она на его счёт думает. Но она умеет сдерживать себя и не выходить за рамки наделённого разума, найдя для этого логические объяснения. – Если он меня так спрашивает, то для этого есть веские причины. – Догадывается Аэлита, и переключившись, наконец-то, в режим аналитического исследования, отправляет звуковой сигнал, чтобы по времени задержки, отражённой препятствиями волны, впитывающей в себя все нахождения там, где она прошла, просканировать все области впереди находящихся помещений.

И как только сканер-волна вернулась обратно, Аэлита в своём мегагерцовом режиме оперативности приступает к анализу поступившей информации. И что же она сейчас видит из того, что легко на её фигуральный рентген-стол. А то, от чего Репер, был бы он к ней немного более внимательней и с пониманием того, что в ней есть и присутствует, оградил бы её девственный, ещё не развращённый естеством ум от всех тех подробностей жизни в индивидуализме своего исполнения, которое себе позволяют исполнять всех видов и типов индивидуальности, вдруг притеснённые обстоятельствами своего внутреннего природного естества, которое и в таком тоже виде ищет для себя выход, как она сейчас видит, хорошо что ещё в чёрно-белом исполнении.

И Репер, будь он заодно ещё и подальновидней, и умней, не заставлял бы её быть ближе к тому, что не предусматривает таких близких отношений. Но раз он такое ей позволил делать и даже сам стал инициатором этих её взглядов в сторону всего того, что требует для себя уединённости нахождения, и такие подробности жизни не выставляются напоказ, а любят тишину и скрытность, то она даст ушам Репера возможность подгореть от стыда, и ему вслед за одним там типом в одной из кабинок, даст закончить свои дела с таким напором мысли, что она даже не уверена в том, устоит ли на ногах Репер.

Правда, Аэлита не такая стерва, как другие Изи, и она всегда даёт шанс одуматься Реперу. – Ты же знаешь, что у меня всегда есть, что сказать. – Чуть ли не шепчет на ухо Реперу этот смягчённый в не конфликтность компромисс Аэлита. А Репер всё равно не понимает, что он не ясного такого сказал Аэлите, что она себя ведёт так неразумно.

– Я знаю. Но меня интересует лишь то, что ты скажешь по существу дела. – Вот так издевательски подходит к Аэлите Репер, даже не посчитав нужным подумать, на что он сейчас толкает Аэлиту. Кто может быть и профессионал своего дела и готова копаться в грязном белье сущего дела, но только тогда, когда это бельё снято с того места, на котором оно носится и отложено далеко в сторону, а не находится в такой недалёкой отстранённости от приспущенности объекта наблюдения. Но раз Репер всего этого всё-таки не понимает, то он сам напросился на то, что она сейчас ему скажет и ответит.

– Значит, хочешь слышать то, что я там сейчас вижу и слышу? – делает самое последнее предупреждение Аэлита.

А Репер всё равно стоит на своём полном непонимании чувств скромности и деликатности Аэлиты, которых у него выходит, что нет, раз Репер её толкает туда, куда бы он никогда бы не подтолкнул зайти свою какую-нибудь хорошую знакомую – в мужской кабинет, да ещё и со своим внимательным ко всему там происходящему взглядом, на основе которого она ещё и должна составить ему аналитическую записку:

«Туда и туда не рекомендуется заходить сразу. А только после тщательного проветривания. Здесь забыт и оставлен надолго несмываемый след чужих страстей. А вот тут ещё имеет место борьба с самим собой, и ещё не оставлена надежда на благополучный исход, толи камней из почек, толи мочекаменной болезни. А вот в ту дальнюю кабинку и заглядывать даже не стоит из моральных соображений. А вот в эту кабинку, прямо по центру, пожалуй, с тем же успехом, что и предыдущий посетитель можно зайти. Но такой успех тебя будет ждать лишь в том случае, если и твои намерения будут такими же. Без особой требовательности к себе и месту своего присутствия. А иначе ты собьёшь со своего безнравственного ритма пару из крайней кабинки, любящих авантюру и риск, и они будут с излишним волнением и требовательностью к тебе: «Да заканчивай ты там уже и давай уже смывайся отсюда, ты всем тут думать мешаешь!», стучать в стенку своей кабинки.

Ну а пока ты думаешь над разгадкой этой загадки: «И о чём это интересно, все тут так одновременно и угрюмо думы думают?», все кто тут в этот момент оказался, начинают раздумывать над твоим эгоистичным поведением, где ты ни с кем не только не считаешься, а тебя буквально не волнует всё то, что о тебе могут подумать люди вокруг по следам твоих бурных отношений со своим пищеварением. И для всего этого есть веские причины, явно связанные с твоим неуживчивым, да просто подлым характером, и как без того, что ты ни в чём не знаешь меры, особенно в чревоугодии. И всем начинается хотеться все свои дела отложить на потом, и тебя встретить прямо у выхода из кабинки для основательного с тобой разговора на кулаках.

В общем резюмирую. Тебе стоит обождать и придержать в себе все эти свои посылы миру».

А вот после такого анализа Аэлитой впереди создавшейся обстановки и прогнозирования одной из возможной в будущем ситуации, не трудно представить как себя нервно поведёт Репер. Всего чего угодно ожидавшего от Аэлиты, но что б такого паскудства и за кого она его считает(?), за засранца, то это уже даже для неё слишком.

– Раз вы, Аэлита, такая уж шибко утончённая натура, – вот так специально, с этим подчёркиванием между собой границ обособленности через это «вы», обратится к Аэлите Репер, – то я не буду беспокоить ваш деликатный слух тем собой, каким я иногда являюсь перед самим собой, посещая вот такие места по собственному естествознанию и воспитанию в себе стойкого к любой реальности духа человека. – И на этом раз и Репер вынимает из уха Аэлиту, тем самым её выключая из своей жизни (она включается, под питанием тепла уха своего носителя).

А этого Аэлита, в ком тоже заложены программы самосохранения, допустить для себя никак не может. И она решает не быть такой подробной к тому, на что её подталкивает Репер. Явно видя всё им предлагаемое с других позиций. – Вы, Аэлита, профессионал (это ей известно, и она уже этим себя подбадривала), и неужели вы решили посмотреть на всё мной вам предложенное с таких, я прямо слов порядочных не нахожу, – так я обескуражен вашим недоверием ко мне, – что за странных позиций. Как это вы и, вообще, с чего решили, посмотреть на всё это предложенное мной дело с такой немыслимой для порядочного человека точки зрения. Я-то всего лишь хотел знать одно, какие степени опасности мне может нести это место моего посещения, а вы и уж и не пойму опять зачем вам это, решили так углубится в эту реальность, хоть и естественной, но чужой для нас жизни. – И что на это сможет ответить Аэлита, кто всегда знает, что ответить, а вот сейчас и не знает, что ответить.

Вот и Аэлита не собирается допустить такого момента, когда ей будет нечего ответить в ответ на претензии Репера. Кто, иногда так бывает, всё-таки каким-то удивительным образом добивается успеха в споре с ней. И тогда Аэлита срывается на том, что не имеет прямого отношения к рассматриваемому делу. В данный момент на хорошую знакомую Репера, кого бы он никогда не позволил допустить до тех мест, куда Аэлите позволено зайти, что только иногда большой плюс и в сердце укрепляет Аэлиту, а сейчас нет, и Аэлита сама подтолкнёт хорошую знакомую Репера к тем знаниям, о которых она имела только подозрения и чуточку представления.

– Гудбай, Люси! – поддав не таким как у Люси объёмистым и физически наполненным природным исполнением в зрелую качественность задом, с нервным дребезжанием в голове, отправит Люси Аэлита туда, куда её ранее отправил Репер. Мол, пускай знает, на что Репер способен и до чего он допускает глаза своих не меньше вашего для себя знакомых. – А то, что у меня только быть может нет такого существенного аргумента для привлечения внимания Репера, а по мне так одурманивания его рассудка этой природной иллюзией, ещё не значит, что я вам, Люси, не создам проблем. – Со стервозностью и ревнивой злостью значения в своём взгляде на Люси, падающую в дверь мужского туалета с распростёртыми в стороны и верх ногами, Аэлита посылает вслед ей этот намёк и не пойми на что.

Впрочем, ей отвлекаться и ощущать себя в мстительном удовольствии надолго нельзя, всё-таки от неё ждут анализа впереди ожидающей обстановки, и она выдаёт вслух Репера полученную информацию. – В наличие шесть человек. Потенциальную опасность может нести один. Но он в ближайшие двадцать минут будет крепко занят собой, так что его можно не учитывать.

А Репер, всё это внимательно выслушав, как это не раз, а чуть ли не обычно бывает, отреагировал уж как-то не подобающе. – И вот как у тебя Аэлита так получается делать, что ты в самые обыденные вещи вносишь такую дисквалифицирующую эту обычность подробность, что эта обычность становится и не просто обычной, а со своим специфическим душком. – В конце Репер ещё так укоризненно поморщил носом в сторону, ясно что Аэлиты, от которой требовалась сухая аналитика, а она, как всегда, не удержалась и внесла в неё свою художественную отсебятину, размывая тем самых сухие статистические данные домыслами. И теперь Репер и не знает, что обо всём этом думать, отвлекаясь на того приведённого ею типажа, кто несёт в себе потенциал опасности, но так как он чем-то там занят, то … Репер должен теперь догадываться об этом. А он может не хочет об этом знать и догадываться, как и тот опасный тип, кто пока что никак не догадывается о том, о чём вдруг вздумал догадываться Репер.

На что Аэлита сказала бы Реперу пару вправляющих ему мозги неделикатных слов, но тот не стал её и этой её реакции ждать и выдвинулся в сторону тёмного коридора, ведущего к служебным помещениям личного толка этого заведения. А там его, хотя необязательно его, а хоть кого-то, ждёт не дождётся человек-сюрприз. И Реперу сейчас бы собраться в себе, чтобы не сильно удивиться этой встрече и наоборот, удивить человека-сюрприза своим не удивлением и прямо ожиданием этой встречи, но он взял и отвлёкся на досужие мысли об этом человеке-сюрпризе. Где ему вдруг сейчас, в самый неподходящий момент, захотелось выяснить, почему человек-сюрприз стал таким и что его к этому подвигло или подвело.

И у Репера на этот счёт имеются свои мысленные наработки, где он отталкивается от знакового понимания его характеристик, а вернее одной, самой главной характеристики поведения – он ждёт не дождётся. А это значит, что его темперамент относится к холерическому типу. А холерик – это экспрессивный тип темперамента с сильной, но неустойчивой нервной системой, для которого свойственны стремление доминировать, энергичность и слабый самоконтроль, как откуда-то слышал Репер, не желая всегда признавать реальность в своём ухе.

– А из этого можно сделать вывод, что человек-сюрприз часто делает поспешные и необдуманные выводы, которые в итоге и ведут его не к верной оценке действительности, а затем на их основе к поступкам. И получается…– Но дальше этого логического хода мысли Репер не сумел пойти, а всё по причине неуравновешенного и неусидчивого на одном месте характера и рода замышлений человека-сюрприза, вдруг выскочившего из-за угла и всё же удивившего Репера тем, что он угол своего скрытного нахождения перепутал. Репер его-то ожидал слева от себя, а он вдруг надумал оказаться и выскочить из-за правого угла.

Но к большому сожалению человека-сюрприза и в первую очередь его челюсти, у Репера отлаженно работают рефлексы в обе стороны своего исполнения, и когда неожиданность встаёт разделительной чертой между обоими участниками встречи, то тут всё зависит от скорости реакции твоих рефлексов, которые у Репера работают куда быстрей чем у человека-сюрприза. Кто как появился неожиданно, то также тут же и скрылся в свою тёмную неизвестность. Заставив по следам своей резкой пропажи задаться вопросом Репера. – И что это сейчас такое было?

А вот тут-то бы Аэлите помолчать и посчитать, что Репер обращается с этим вопросом к тёмному коридору перед собой, но нет, она без того быть не может, чтобы не посчитать, что всё тут происходящее её касается.

– Что есть, то есть и другого есть не предвидится. – Выдаёт вот такой пространный ответ Аэлита. Что, естественно, вызывает ответную фразеологическую реакцию у Репера. – А мне значит, всё это есть, не давясь?

– Наверное…– Аэлитой этой паузой добивается неоднозначности, а точнее многозначности подачи своего ответа, – потому мир так нагружен переизбытком людей, нарушающих свой физический дисбаланс. Человеку до всего есть дело. Ко всему он относится с пищеварительных позиций. И здесь многозначность слова «есть», не игра воображения семантики, а указание на связь того, что имеем. И на это указывает гипотеза Сепира-Уорфа: «Лингвистические категории формируют понятия и действия говорящего».

– Ты мне тут уши не заговаривай. – Перебивает Аэлиту Репер, у кого связь с реальностью ещё отдаётся в костяшках кулака и не даёт ему сбиться с мысли. – И ты знаешь, о чём я уже тебя спрашиваю. – И, хотя Аэлита сейчас догадалась о том, как она несколько была поспешна, а также о том, о чём она не хочет говорить, она демонстрирует упрямство своего характера. Нет, говорит.

А Репер, не первый месяц Аэлиту знающий, предвидел, что она так ответит, и оттого его реакция была не столь грозной, как требовалось бы.

– Ладно, я сам скажу. – Говорит Репер и делает с язвительным подтекстом указание на то, на чём он её поймал. – Ты стороны перепутала.

А с Аэлиты, как с гуся вода. – Со своей стороны, нет. – Без запинки эту дерзость заявляет Аэлита, разуравновешивая в себе Репера, вот никогда не знавшего и даже не догадывающегося о том, что у Аэлиты есть своя сторона и она ещё быть может, противоположная ему. О чём бы он её спросил немедленно, но он так был переполнен возмущением, что только смог эмоционально высказать: Ах, вот значит как!

А Аэлита и не будет молчать и себя сдерживать, когда она себя считает во всём правой. – Как?! – На повышенных нотках вопрошает Аэлита.

А Репер от такого неприкрытого нахальства и дерзости Аэлиты и связь с инструментом своей речи потерял и только смог, как забулькать в ответ. Что только на руку Аэлите, продолжившей осаживать Репера в осадок. – Я не виновата в том, что он решил и для меня сюрприз сделать своим не сидением на одном месте и метанием из одного угла в другой. – И как вроде достаточно искренне сейчас выразилась Аэлита, чтобы ей можно было поверить, где она к тому же убедительно объяснила, с какой стороны она смотрит на всё это дело. Что только идёт ей на пользу, и Репер принимает этот её ответ.

– Ладно, принимаю. – Говорит Репер. – Вот только ты меня заставляешь быть к тебе и твоим словам более внимательным. – И, хотя в этом добавлении Репера проскальзывала некоторая недоверчивая укоризна в сторону Аэлита, она его восприняла более чем благосклонно. А что ещё нужно молодой девушке (я из самой последней линейки моделей нового ряда), хоть и интеллектуально-искусственно заполненной собой, чтобы зардеться в себе. Да ничего особенного. И такого бывает достаточно.