Хроники весёлой пекарни

    Москва – Санкт-Петербург, ноябрь 1994 г.

Квартирный вопрос

Моя комнатка!

Комнатка моя-а-а!!!

Как тут не вспомнить Михаила Булгакова? Это ж он написал про них: «Обыкновенные люди… в общем, напоминают прежних… квартирный вопрос только испортил их…»

То есть если бы не проклятый советский дефицит жилой площади и не бесконечные топчущиеся на месте очереди на улучшение жилищных условий, наш Максим Брусникин никогда бы не стал «маклером», простите, юристом, специализирующимся на сделках с недвижимостью, а эта история никогда бы не случилась, потому что обыкновенные, в общем, были люди и вопрос-то был полной, по нынешним меркам, фигнёй.

Но люди, окружившие одним поздним вечером младшего юриста-первогодка питерского офиса «ИЛьФ энд Партнерс», так не думали. Несколько человек в турецких кожанках стояли вокруг юриста, набившись в небольшую переговорную комнату в офисе фирмы на Большой Морской. Управляющий партнёр Джордж Боумен в это время забился в угол в своём кабинете, и это, собственно, он и послал Брусникина вместо себя на встречу.

– Максым, – сказал он с сильным американским акцентом, который не смогли извести ни кафедра русской литературы и языка в престижном университете Джорджтауна, ни продвинутые языковые спецкурсы при Лэнгли, – там… кто-то… пр-р-рышёл… к нам… без… записи (йес-ссе-ссе-нна, волновался партнёр) по делу… голландского… консульства.

– Не кто-то, мистер Боумен, – уточнил Брусникин, – а Кердыев со всеми своими братьями припёрся разбираться!

– О’кей! Вот и р-р-разбер-р-рись с ними!

– Почему я? Вы же партнёр.

– Настоящий юр-р-рыст должен уметь вести пер-р-реговор-р-ры в самых сложных условиях! – делился опытом разрешения кризисных ситуаций Джордж. – Иди и тр-р-рени-р-р-руйся. Потом мне всё р-р-расскажешь.

Кердыево-татарское нашествие

Максимка в полном одиночестве озирался по сторонам, рассматривая неожиданно большое семейство Кердыевых, одновременно пытаясь понять, кто в этой кожаной толпе самый главный.

«Как же их, татар, бывает много!» – Брусникин специально тянул время, вспоминая про себя историю монголо-татарского ига и казавшееся теперь невероятным освобождение Руси.

– Повторить… вопрос? Где главный? – грубовато произнёс сам В. Кердыев, который и затеял всю эту разборку по поводу своей коммунальной комнаты.

– Он к вам не выйдет! – решил сразу сжечь за собой все мосты Максим. – Он без предварительной записи не принимает!

А таки всё!

Других слов у юриста заготовлено не было, и он приготовился к тому, что принято называть «смотря по обстоятельствам». Но к его удивлению, единственная нагловатая, отдававшаяся в коленках лёгким тремором смелого безрассудства фраза «идите на фиг» возымела действие.

– С этим мальцом не о чем базарить!

– Пошли к Чурову – перетрём тему!

* * *

Уже через пять минут после ухода людей в кожанках управляющий партнёр принимал доклад у Брусникина.

– Ушли!

– Точно все ушли? Пр-р-роверили? Двер-р-рь закр-р-рыли? А к кому они пошли?

– К Чурову Владимиру Евгеньевичу, начальнику отдела по работе с иностранными дипмиссиями Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга, Смольный, дом не помню… – отвечал Максим, а сам про себя подумал, наблюдая, как быстро возвращалась к американцу его уверенность: «Нет, не шпион. Слабоват! Или специально прикидывается таким?»

Боумен молча слушал юриста и одновременно читал письмо-кляузу Кердыева г-ну Велингу в Генеральное консульство Нидерландов:

«Я, …, являясь жильцом квартиры… по адресу: С.-Петербург, ул. Галерная, 11—20… прошу… принять решение моей личной проблемы отдельно от Кердыева Р., если это будет помощью прихода к обоюдному соглашению…»

— Они же, кажется, родственники? – в который уже раз переспросил Джордж.

– Да, сын пишет на отца, но это развод! – пояснил Брусникин.

– Что это?

– Развод, то есть trick!

«Силами Генерального консульства Нидерландов, посредством фирмы „Интероксидентал“, обещано было жильё, но… не были даже предоставлены копии документов взамен занятого моего жилья – моей комнатки – Вашим консульством… Занятие чужой площади… наводит на очень нехорошие мысли в Ваш адрес. На сегодняшний день фактический живёт под крышей, а меня выставило за дверь… Мне пришлось отправить свою семью в другой город, а самому… испытывать свои трудности…»

— He is really bad guy!

«…Решение моего вопроса вижу следующим:

1.Предоставить в экстренном порядке… жильё… и личный ответ мне.

2.Оплатить компенсацию… $2540.

3.По-человечески понять ситуацию.

В ответ готов выписаться из квартиры и оказать помощь в последующих вопросах».

– Но кор-р-ролева… …вство ему же заплатили всё по легальному договор-р-ру! – недоумевал Боумен. – Почему он недоволен? И зачем стены ломать?

«Да уж, – думал Брусникин, – знала бы она, что подписала договор с прапорщиком в отставке!»

– Понимаешь, Джордж, – начал объяснять, наверное, в сотый раз юрист, – купить комнату в коммуналке нельзя – нет такой сделки в ГК. Поэтому пошли через перепланировку и присоединение, ну, я тебе уже рассказывал! А Кердыев всё, конечно, знал и решил воспользоваться ситуацией. Вот и пишет всем по кругу, пытается нас шантажировать. Жадный он, денег хочет! Он же так и написал.

«Если моя проблема не решится или будут находиться временные задержки в связи с отъездом юриста… то я вынужден:

•Подключить прессу и провести журналистское и судебное разбирательство, в какое положение поставило меня…

•Признать недействительным джентльменские соглашения с Кердыевым Р., консульством, т. к. без моего согласия.

•Признать… могли потерять моральную основу и взаимосвязи в семье.

•Недоверие агентству недвижимости.

•Выставить ноту протеста… о нарушениях прав человека и конституционных прав гражданина России и военнослужащего.

    С уважением, Кердыев В.»

— Но клиент уже заплатил! Кор-р-ролевская казна не может платить взятки всяким Кер-р-р-дыевым! – управляющий партнёр окончательно пришёл в себя от визита гостей в кожаных куртках.