Оценить:
 Рейтинг: 0

Гуляйполе

<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 24 >>
На страницу:
7 из 24
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Настя попыталась откусить кусок, но и у нее не получилось. Вернула.

– Сами таке грызить. Воно ж сыре. – И тихо добавила: – Мене ваша мамка послалы.

– Чого?

– Сказалы, шоб вы додому тилькы ночью пришлы. Бо сичас у вас дядько полицай сидять, вас дожидаются.

Глава третья

Нестор пришел домой едва ли не под утро. Тихонько прокрался к окну, поскребся в стекло. Дверь ему открыл Григорий. Он не спал, ждал возвращения брата.

В комнате было сумеречно, едва тлеющий каганец почти не давал света. На всякий случай Евдокия Матвеевна занавесила окошко какой-то тряпицей – с улицы ничего не разглядеть.

– Тилькы недавно пишов з хаты, – сказал Григорий. – При нагани. Сурьезный.

– Це старый Лепетченко. Я його видал. Я за хатою пид грушей чуть не всю ночь просыдив.

– Ну й шо тепер? Може, махнешь на хутор, до Саввы? – спросил Григорий. – А як все наладится, я сообчу.

– Не, про Савву воны враз додумаються. Та й семья у Саввы… сам еле кинци с кинцямы сводить. Шо ж я буду его объедать?

Нестор торопливо одевался. Натянул сапоги, накинул домотканую свитку.

– Ну и куда ж ты? – спросила мать, до сих пор молча укоризненно глядевшая на Нестора.

– Выйду за село, доверюсь ногам. Куда-то оны мене выведуть.

– Господи, ну шо ж ты у мене такый нескладный? Шо ни шаг, то шкода! – стала причитать мать, укладывая в холщовую торбу краюху хлеба и завернутый в тряпицу шматочек сала. – Люди кажуть, в Александровски на железний дороги рабочи требуються. И платять там хорошо. Та й сховаться в городи серед людей легше.

– В город не пиду, – твердо сказал Нестор. – Города не знаю.

– Куды ж тоди?

– Може, до нимцив-колонистов…

Они вышли на порог. Мать обняла Нестора, перекрестила его. И он исчез в предрассветной мгле…

…Немецкая колония Ноендорф понравилась Нестору своей ухоженностью, чистотой и ничем не объяснимой приветливостью. Правильные улицы, правильные дома из жженого красного кирпича, с хозяйственными строениями под общей с домом черепичной крышей. Крашеные ставни с сердечками. Аккуратные дворики. Типичное сообщество меннонитов в приазовских степях.

И работу он нашел сразу. Первый же встреченный житель колонии, солидный немец с тяжелой золотой цепочкой на груди и пенковой трубкой в зубах, внимательно оглядев его, спросил:

– Ищешь работу, симпатише юнге?

– Ищу.

– Что умеешь?

– А все, – не моргнув глазом, ответил Нестор.

Немец с сомнением смерил взглядом Нестора, сказал:

– Гут! Будешь делать все… все, что я скажу!

Нестор ведрами таскал теплое пойло в скотный сарай. Рубил хворост на топку для летней печи. Собирал в ведро на улице кизяк. Чистил коровник. Носил навоз в компостные ямы и утаптывал его босыми ногами.

И так изо дня в день.

На лице его не просыхал грязный пот. И оттого на исхудавшем лице стали еще больше выделяться глаза, горящие взрослой ненавистью.

Через две недели Нестор пришел к хозяину попросить немного денег.

Хозяин неторопливо закурил трубку, положил перед собой счеты и стал сосредоточенно щелкать костяшками. Перед ним лежали бумажные коричневые рубли, медные и серебряные монеты.

– Проспал два раз… – Хозяин отложил из кучки монет два гривенника. – Мешанку плохо мешать. Болел поросят… – Отодвинул в сторону еще гривенник. – Все уменьшалась и уменьшалась кучка монет – доля Нестора. Рубли пока оставались на месте. – Выражал нехороший слово… два… нет, три раз…

Нестор схватил со стола всю стопку денег, приготовленную для него, но таявшую на глазах, и выскочил во двор. Кинулся за хозяйственные постройки. Уперся в забор. Ударил по нему так, что штакетины разлетелись в стороны. Его рубаха пошла полосами, тело покрылось царапинами и ссадинами.

От поселка рванул к лесочку…

А за ним – тяжелыми прыжками – мчался огромный, откормленный хозяйский пес. Нестор чувствовал, он вот-вот нагонит его. Он уже слышал за спиной тяжелое и злое собачье дыхание.

И тогда он резко остановился, обернулся. Лицо в крови, рубаха разодрана. Он был готов сразиться с псом. Хоть насмерть.

И пес застыл. Ворча, стал пятиться назад…

Потом он две недели проработал в греческой колонии Дерменджи. Крутил рукоятку веялки. Обороты были ему не по росту, приходилось слегка подпрыгивать. Из кожуха веялки летела полова, острые остюки забирались под одежду, застревали в волосах. Глаза заливал пот…

Через день хозяин перевел его на другую работу.

Крепкие рослые парни цепами молотили снопы. В ряд с ними поставили и Нестора. Работа требовала определенных навыков. Каждый должен взмахнуть держателем так, чтобы взлетающий вверх и чуть в сторону киец не задел соседа и четко лег на осыпающийся зерном сноп.

Это – музыка, ритм, танец. Не выйти вперед и не отстать!

Нестор пытался попасть в лад, в котором работали остальные. Он старался и оттого уставал. Начинал сбиваться. Да и роста ему не хватало. Чтобы дотянуться кийцом до снопа, каждый раз нужно было делать шаг вперед.

Краем заплывшего от пота глазом Нестор видел, как посмеивается пожилая гречанка, развязывающая перевясла с очередного снопа.

Та-та-та-та!..

Но постепенно этот ровный ритм стал нарушаться.

– Эй, Папа Ионакис! Убери пацана! – крикнул хозяину один из рослых работников. – Не ровен час, и его самого вымолочу, як сноп!

…И вновь Нестор был в пути. На одной из дорог встречный парень посоветовал ему идти в еврейскую колонию Ново-Ковно. Там, сказал он, хорошие люди. Может, платят не слишком щедро, но и не обижают. С голоду там не пропадешь, правда, и сыт не будешь. Но за стол садятся все разом, это уж точно.

И через два дня с пустой котомкой за плечами Нестор шел вдоль широкой пыльной улицы Ново-Ковно.

Дома здесь были одинаковые, «казенные», саманные, низенькие, с маленькими окошками. Чаще на две семьи. Кое-где между домами можно было заметить и землянки, едва возвышающиеся над землей. Стены тоже из самана. Крыши главным образом крытые камышом.

<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 24 >>
На страницу:
7 из 24