Метанойя

– Здорово, Серега!

Серега поднял голову и сразу же узнал его. Это был тот самый Володя, случайный собутыльник, который и сосватал его на контракт в спецназ. Если бы не люди вокруг, Серега тут же впился бы ему в шею и задушил собственными руками. Может быть…

А пока Серега лишь молча смотрел в глаза своего неожиданного знакомца и, видимо, в них отражалась такая ненависть, что тот даже поежился. Но тут же улыбнулся и холодным властным голосом спросил:

– Что, щенок, смотрю, желаешь попробовать огрызнуться? Это хорошо. Сейчас выходишь со мной на следующей станции, есть разговор.

– Перебьешься, старый козел! Пошел вообще на х.. отсюда, пока я тебя не прибил, – прошипел Серега. Тот лишь улыбнулся. Но вот улыбка эта была такой хищной, что на этот раз передернуло Серегу, ему словно холодным и очень острым лезвием ножа провели вдоль спины.

А потому, когда двери вагона открылись, он послушно, как баран за хозяином, вышел вслед за своим случайным знакомым, внесшим такие резкие коррективы в его жизнь. Тот спокойно прошел к ближайшей свободной лавочке, сел и поднял на Серегу глаза. И глаза эти были черные. Совершенно черные – без зрачков. И это было так жутко, что Серега похолодел.

– Садись, говнюк, и слушай.

Серега послушно и быстро опустился на самый краешек сиденья, совершенно забыв о том, что он камээс по боксу и почти уже крутой спецназовец. Он как-то сразу понял, что физической силой здесь ничего не сделаешь, этот гад может убить его одним мизинцем.

Незнакомец, скрывавшийся под личиной собутыльника Володи, прикрыл глаза, а когда открыл их вновь, это были совершенно обычные человеческие глаза. Злые, но все же – человеческие. Серега с хлипом вдохнул воздух. Оказывается, он все это время не дышал и даже не замечал этого. Тот, которого он знал как Володю, по-волчьи добродушно улыбнулся и хлопнул Серегу по плечу:

– Да не бойся ты, в самом-то деле, сядь нормально. Всё хорошо, мы же друзья, я на твоей стороне, верь мне!

В этом Серега был уже совершенно не уверен, но на всякий случай тоже улыбнулся в ответ жалкой улыбкой.

– Ну что, Сергей, – начал Володя, – все еще желаешь коммунякам отомстить за предков поруганных да раскулаченных?

– Мечтаю, – как-то тихо и скромно отозвался Серега, на самом деле мечтая сейчас только об одном – оказаться подальше от этого мужика, пусть даже в части, на тренировке, в бою – где угодно, только подальше отсюда.

– Сбылась твоя мечта, – подмигнул нежданный друг, – есть средство!

– Средство? – переспросил Серега, изо всех сил пытаясь изобразить интерес.

– Наинадежнейшее! – уверил Володя, – не сомневайся.

Рядовой Петров уже понял, что из этих лап ему не вырваться, а потому обреченно спросил:

– А что делать-то надо?

– Слушай и запоминай! Знаешь уже, наверное, личную охрану Путина, они же у вас тренируются?

– Ну!

– Что «ну»? Не запряг еще! Знаешь или нет?

– Ну, знаю.

– Будешь теперь собирать их волосы.

– Чего?! – вылупил от неожиданности глаза Серега.

– Чего слышал. Надо достать хотя бы по одному волоску от каждого.

– Зачем?

– Чего ты боишься-то? Я что, убивать их посылаю? – хлопнул его по плечу Володя.

– Да как я эти волоски у них возьму, подойти и выдрать что ли?

– Глупый ты еще, молодой. Хоть и здоровый как кабан, но такой же дурной. В постели их посмотри, в тумбочке на расческе, в умывальнике, в парикмахерской, наконец! У вас же там своя парикмахерская?

– Ну, да, своя.

– Вот видишь, волосок подобрать – дело плёвое, никто и не заметит. Уронил монетку, будто случайно, наклонился подобрать – и волосок прихватил. Волосок-то кто увидит? В тряпочку завернул и мне в следующее увольнение принес. Всего и делов-то!

– А на что они тебе? – удивился Серега.

– Всё узнаешь в свое время. Сейчас скажу лишь, что это для нашего общего блага – свержения коммунизма, понял?

– Да как его волосками-то свергнешь?

– А это уже моя забота. Главное, ты с деньгами всегда будешь!

– С деньгами? – навострил Серега уши. Только после упоминания о деньгах разговор, наконец, обрел для него некий смысл. Деньги Серега любил искренне, хотя и безответно.

– А ты прикинь, я тебе за каждый волосок заплачу пятьсот рублей. Но только без обмана, волоски должны быть аутентичные.

– Авто… какие?

– Короче, настоящие они должны быть, от тех самых людей. Будут любые другие – не получишь ничего. И учти, я это определю сразу, не вздумай обмануть. Понял?

– Да понял я, что тут понимать?

– Вот и договорились. Телефон мой запиши.

Серега достал блокнот и записал продиктованные цифры.

– Как дело сделаешь, хоть один волосок достанешь, не важно, которого из них, тут же звони.

– Ладно.

– Ну, тогда все. До встречи!

И Володя, встав, направился в сторону эскалатора, крестясь про себя, хотя ни в какого бога не верил.

* * *

Дело и правда, оказалось несложное. И, главное, все совершенно случайно получилось. Шел Серега мимо парикмахерской и видит, как четверо из его клиентов заходят туда. Ну и он зашел, занял за ними очередь. А парикмахер сегодня был один, вот он и припахал «молодого», чтобы зря не сидел, волосы за стрижеными подметать. Как раз все четверо перед ним и подстриглись. Он для надежности не по волоску, а по целой щепотке волос от каждого прихватил. Потом оказалось, что случайно подвернулись ему младший сержант Николай Шевченко, сержант Игорь Васьков, сержант Николай Саминь и сержант Александр Зверкович.

Остальное было просто, перед увольнительной позвонил Володе, встретился с ним на той же станции метро, передал ему пакетик с волосами, взамен получил целых две тысячи рублей! Огромная сумма по тем временам за совершенно пустяковую работу. Он радовался этим деньгам как ребенок, каковым, в сущности, еще и был. Его, если честно, аж пот пробил, когда он такие деньжищи в руки взял, тут же почувствовав себя хозяином жизни и взглянув на окружающий мир по-новому – свысока.

А потом эти парни вдруг стали умирать один за другим. Это было ЧП, все суетились, шептались в курилках, но никто толком ничего не знал. Знакомый санинструктор сказал, что все умерли от рака. И здесь Серега испугался по-настоящему. Испугался так, как, наверное, никогда в жизни не боялся. Если этот Володя по волоску может наслать на человека смертельную болезнь, то кто он такой? Серега вспомнил его страшные, черные – без зрачков глаза и затрясся от ужаса. Но вместе с ужасом пробивалось и другое, пока еще робкое чувство – чувство пьянящего восторга от прикосновения к настоящей тайне, к настоящему могуществу.