Метанойя

– Да, это Книга Экклезиаста.

– Вы читаете Библию?

– Можно сказать, это моя настольная Книга.

– Но вы же, наверное, комсомолец?

– А разве в Уставе комсомола запрещено читать Библию?

– Хм. А ведь, правда, ничего такого там не запрещено.

И они опять вместе рассмеялись. Потом Соколов продолжил:

– На данный момент нами проведена большая работа. На ключевых постах – Председателя КГБ и министра иностранных дел – наши люди. Путин уже член Политбюро, Лавров – кандидат в члены. Генеральный секретарь ЦК КПСС исполняет все приказы Путина. Мы, как вы знаете, уже смогли вполне законным путем, согласно Конституции ввести в состав РСФСР Крым, а так же Одесскую, Николаевскую, Запорожскую, Донецкую, Луганскую, Харьковскую, Днепропетровскую и Сумскую области.

Также мы ведем переговоры об объединении Германии на наших условиях – с одновременным выходом ее из НАТО, получением статуса нейтральной страны и выводом из объединенного государства войск НАТО и Варшавского договора. Далее планируется потихоньку распускать дышащий на ладан Варшавский военный блок, при условии официальных, документально зафиксированных гарантий того, что на евразийском континенте ни одно государство в блок НАТО больше не войдет.

Кроме этого самые боеспособные части армии, авиации и флота, а так же всю новейшую военную технику и важнейшие предприятия оборонной промышленности и промышленности двойного назначения мы постепенно переводим в РСФСР. Таким образом, чтобы вся цепочка необходимых нам комплектующих оказалась на нашей территории. Чтобы в этом отношении мы были независимы от ставших вдруг сопредельными государств.

Мы создали Центр специального назначения КГБ на 12 лет раньше, чем это было в том варианте, когда Путин создал его только в 2008 году. Кроме этого уже сейчас в милиции создается ОМОН. Предпочтение отдаётся людям, прошедшим Афган, при этом, как ЦСН, так и ОМОН полностью комплектуется из контрактников. Для подготовки спецподразделений используется весь опыт, который в том варианте Россия получила за годы борьбы с терроризмом и организованной преступностью. Так что, есть надежда, что повторись подобное в этом варианте, мы сумеем задушить эти ростки в зародыше.

Вот, примерно, так. Но работы еще выше крыши. И мы надеемся, что вы будете нам помощником, а не врагом. Таких умных людей, как вы, лучше иметь в друзьях.

Соколов улыбался, но глаза его оставались серьезными и изучающими.

– В чем же может заключаться моя помощь? – удивился Немирович.

– В ваших аналитических способностях, конечно.

* * *

– Хм. А вот это уже интересно. Но, прежде чем вы скажете, что мне надо расследовать, хотелось бы знать, как решится мой вопрос. Ведь я подполковник МВД и у меня есть свое начальство, которое, как я понимаю, противостоит вашей структуре. И есть у меня подозрение, что это мое начальство совсем не обрадуется, тому, что я «поменял цвет».

– Не беспокойтесь, Николай Вениаминович, – подмигнул Егор Соколов, – ваш перевод из МВД в КГБ уже согласован между вашим и нашим начальством. У нас есть свои средства добиваться нужных результатов. Поскольку, вы дали свое согласие, то приказ будет подписан уже сегодня, и с завтрашнего числа вы в МВД больше не служите.

– А служу я…?

– А служите вы в Следственном Комитете КГБ СССР.

– Это там, где меня допрашивали, когда срок кроили, на Энергетической улице?

– Совершенно верно. Интересно, как судьба порой тасует карты, а?

– Да уж! – Николай побарабанил пальцами правой руки по коленке.

– И, кстати, – опять заулыбался Соколов, – могу порадовать, переводитесь вы с присвоением вам звания полковник государственной безопасности. Соответственно, и зарплата будет выше. Думаю, что это справедливо, учитывая, что пострадали вы именно от нашей структуры.

Немирович молчал и думал о том, что и правда, как интересно тасуется колода судьбы. Два года назад (а по другому счету, больше десяти лет назад) СК КГБ упрятал его в тюрьму. И вот теперь уже он сам фактически уже является полковником этого комитета. Полковником?

До него только сейчас дошел смысл последних слов Егора. Он поднял глаза и посмотрел в лицо улыбающемуся старлею.

– Все это и правда, совершенно неожиданно для меня. Вообще все, что произошло в последние сутки. Но, скажите, Егор Николаевич, вот я, считай, уже полковник КГБ, а вы только старший лейтенант того же ведомства. То есть я буду аж на целых четыре звания старше вас. Вас это не задевает?

– А почему это должно меня задевать? – удивленно спросил Егор.

– Ну, я ведь, как вы сами сказали, очень хороший следователь. И это действительно так, признаюсь без ложной скромности. Я искал главного, того, кто дергает за все ниточки. И я его нашел – это вы. Вас не задевает, что вам, легендарному Игроку, может приказать какой-нибудь капитан, проходящий мимо?

– Нет, не напрягает. Во-первых, как вы и без меня знаете, настоящий Игрок должен быть в тени. Вы меня нашли только потому, что вы и правда сыщик от Бога. Ну и еще немножко потому, что я так захотел, – подмигнул Соколов. – Такие, как вы, раз в сто лет, может быть, рождаются. Нет, хороших и даже очень хороших сыщиков всегда и везде много. Но вы гораздо больше, чем просто хороший сыщик. И вы это знаете.

– Во-вторых, – продолжил он, после короткой паузы, – мне не так-то просто сможет что-то приказать не только капитан, но даже полковник или генерал.

И он протянул Немировичу свое удостоверение. Тот раскрыл и ознакомился с почти обычным удостоверением офицера КГБ. Но именно что почти обычным. Потому что в этом удостоверении было написано, что податель оного является личным представителем Председателя КГБ СССР и подчиняется только лично Председателю.

– Ну как? – подмигнул Егор, убирая удостоверение в карман.

– Солидно, ничего не скажешь! С такой ксивой можно позволить себе многое, – покачал головой Немирович.

– Не более чем позволяет советский закон, – серьезно ответил личный представитель Председателя КГБ, – мы ведь его служители, а не нарушители.

Николай Вениаминович так же серьезно посмотрен в глаза Соколова и согласно кивнул.

– Ну а теперь, раз уж мы с вами коллеги, и вы теперь следователь КГБ, позвольте ознакомить вас с тем расследованием, которое завтра вам поручит провести Путин. Я, как вы понимаете, действую в данном случае от его имени и по его поручению.

Немирович кивнул.

– Дело вот в чем. Как я говорил раньше, есть четыре человека, которые посвящены в тайны нашего прошлого будущего, так сказать, непосредственно. Но есть еще те, которым об этом рассказывали, и которые в той или иной степени введены, скажем так, в большую игру. Они не видели этого будущего, как, например, мы с вами. Не получили свою собственную память о нем, как Путин или Лавров, поскольку они до этого будущего просто не дожили. Они все погибли в 1985 году в Афганистане, во время восстания наших пленных солдат в пакистанской крепости Бадабер. В том варианте истории. В этом варианте я вспомнил об этом и успел вытащить тех, кто на тот момент оставался в живых – пятнадцать наших солдат, офицеров и вольнонаемных.

– Как вам это удалось? – вырвалось у Немировича.

– Пока это для вас излишняя информация. Если будет необходимость, вы с ней ознакомитесь.

Немирович кивнул головой:

– Я понимаю. Спросил потому, что вспомнил эту историю. Я сидел тогда, но в газетах писали. Им всем присвоили звание героев. Помню, я тогда еще не поверил официальной версии о том, что их вытащил спецназ ВДВ. Никакой спецназ ВДВ не мог действовать на территории третьей страны, формально не участвующей в конфликте.

– Верно. И, конечно, я рад, что вы с нами. Поскольку, столь проницательный человек нам нужен. Но я продолжу. Вся нужная информация будет вам предоставлена, пока я скажу коротко о сути. Эти пятнадцать ребят изъявили желание вступить в ряды спецназа КГБ. После чего с ними была проведена соответствующая работа. Поверьте, очень хорошая работа, я бы даже сказал – наилучшая из возможных. Они стали очень, очень хорошими воинами. После курса спецподготовки все они составили личную охрану Председателя КГБ. И теперь их стали убивать. И убили уже четверых.

– Как именно их убили?

– Все они умерли от онкологических заболеваний. По-простому – от рака.

– Это точно?

– Абсолютно. Лучшие специалисты в этой области дали одинаковые заключения.

– Я, конечно, сочувствую, – начал Немирович, – и само по себе такое совпадение, безусловно, уже является поводом для расследования. Но вы не допускаете, что, возможно, как вариант, их там, в плену, чем-то травили, а теперь это вот таким образом сказывается?

– Понимаете, Николай Вениаминович, – осторожно заговорил Соколов, – даже если бы такое было на самом деле, это не имело бы ровно никакого значения. Поскольку, после упоминавшейся мною специальной обработки, они были абсолютно здоровыми люди и в принципе не могли ничем заболеть – ни онкологией, ни насморком. Понимаете, в принципе!