Старая фотография. Сборник рассказов

Вот, оказывается, как бывает.

Калитка в больших воротах гаража открытой оказалась, поддалась легко. Машины внутри, кстати, не было. Голос из-под квадратной крышки погреба в углу пояснил, словно мысли прочитав:

– Машину муж, кобель, при разводе забрал – пусть ездит, расшибется, может, – в этот раз все слова отчётливо получились.

Пока я ручку на люке искал, голос поторопил:

– Чего чешешься-то?! Заснул там что ли?

– Сейчас, сейчас уже, – ответил, ощущая себя бурундуком Чипом из мультфильма.

Наконец, ручка в виде набалдашника из оргстекла нашлась – неожиданно с краю оказалась. Только после двух минут борьбы с ней, понял, что для того, чтобы люк открыть, ручку повернуть на 180 градусов надо. Механизм хитрый, стало быть.

Из темноты на меня подсвеченое гаражным полумраком очень милое женское лицо смотрело. Как показалось, с благодарностью и даже надеждой.

– Ну чего вылупился? – опустило лицо меня на землю. – Руку дай скорее! Продрогла здесь совсем…

Вот тебе и спасибо, бурундук. Но руку-таки вниз опустил.

– На, держись крепче, вытяну сейчас.

– На кой чёрт меня вытягивать-то? Я что, безногая что ли? – и банку с огурцами мне в ладонь сует. – Вынимай вот. Только смотри, чтобы аккуратно!

Так четыре банки солений всяких мне и передала.

– У вас свадьба что ли намечается? – спрашиваю. – Еды столько…

– Сразу видно, бобылем живёшь, – определила меня появившаяся из погреба женщина. Лет ей на вид примерно к сорока, роста не большого. И лицо на самом деле оказалось приятным. – Новогодние праздники-то вон какие длинные, гостей может много прийти. А что им есть, не с собой же нести! Наготовлю салатов, да и так – на закуску пойдёт, если

кому надо будет.

В общем нагрузила она меня, добровольного, выходит, помощника, овощными заготовками, гараж закрыла амбарным замком и вместе мы в путь тронулись. Оказалось, что через дом от меня живёт, соседка считай. По дороге про себя рассказала.

– Я-то уже два года как в разводе, одна всё… Дочь, правда, есть. Но она уже взрослая, живёт там с одним. Вроде ничего, получается. Ну и хорошо, что так – может, хоть ей в жизни повезёт…

Сама Светлана – по ходу пути представилась – в магазине администратором работает с шести до десяти – времени не то, что на личную жизнь не хватает, на жизнь вообще его нет. Так, что-то, урывками.

– И встречи-то любые – как перекур – будто сама у себя минуты краду. – говорит. – Вот и не получается ничего. И ни с кем… Сейчас наготовлю всякого разного, стол накрою, президента включу и ждать буду – может, хоть сегодня придёт кто…

Ох, несчастная, думаю. Одиночество ведь снизу, под самый корень точит, даже большие деревья, бывает, падают.

А что, я-то лучше что ли? Сам же ведь такой! Тоже один всё. Только я привык, наверное, уже к этому. Вот и не переживаю так. Зачерствел. Как горбушка хлебная.

– Сам-то, поди, в компании отмечать будешь? – спрашивает.

– Нет, к матери поеду. Не был давно… – зачем-то добавил. Будто оправдался.

– Ну а что! – вдруг воскликнула так, что я руки, в которых банки нес, чуть не расцепил, – Приходи! Вдвоём веселее будет!

И затараторила, словно отказ услышать боясь:

– Готовлю вкусно, еды много, даже коньяка бутылка есть, если хочешь, курица в духовке будет, холодец с чесноком, у меня хоть ёлки нет, но я ветки хвойные в вазу поставила и украсила шарами с гирляндой…

И посмотрела грустно так, с надеждой…

– Придёшь?..

Мы уже у её двери на втором этаже в подъезде были. Прежде, чем ответить, я солёности на пол поставил. Снова улыбнулся.

– Приду, – говорю, – жди…

И тут меня как молнией насквозь пронзило – пакет-то с подарками в гараже светланином оставил. Она моё лицо изменившееся увидела, спрашивает:

– Чего это с тобой? Как призрака увидел…

– Ё-моё – говорю, – я же к тебе с пакетом в гараж зашёл, а там подарки для мамы и мужа её. Которого никогда не видел…

– Ох, нашёл о чем переживать, – выдохнула Света, – иди домой, готовься. А вечером придёшь, твои подарки тебя здесь уже ждать будут – я попозже в гараж ещё пойду, возьму твой пакет, не переживай.

И, видя мои сомнения, добавила:

– А к маме твоей первого января сходим… Вместе, если хочешь…

И так тепло почему-то на сердце стало – давно за меня решения никто не принимал. Приятно это – снова мальчишкой стать. Покраснел даже от удовольствия…

Головой кивнул – что-то сказать комок в горле помешал – посмотрел в её глаза растаявшие и вниз, на улицу пошёл.

Иду, свежему морозному воздуху радуюсь – ну ведь бывает так, чтобы ну прямо все, как пасьянс, сложилось! Может, это и есть то самое, новогоднее чудо?

Уже к своему подъезду с этими мечтаньями в голове подошёл и только в последнюю секунду крик того самого дворника услышал. Правда, так и не понял – о чём…

…Очнулся я в темноте. Голова по ощущениям была на тысячи частей расколота, боль адская. А тут ещё и дверь распахнулась, светом в глаза ударив – силуэт в белом халате вошёл.

– Ааа, очухался… – сказал силуэт девичьим тоненьким голоском. – Вот так вот ворон-то считать! Это вам повезло ещё, что так отделались, сотрясение всего. Некоторых вон… Ааа, чего уж, в рубашке вы родились…

Оказалось, что это медсестра. Говорит, что на меня сосулька с крыши упала, без переломов обошлось, но недельку полежать все равно придётся.

– И, кстати, – уже выходя, – через десять минут новый год. Так что с праздником вас, сосулечный!..

Господи, и такая грусть на меня навалилась, слёзы от жалости к себе на глаза навернулись – и ведь познакомился только, и к маме с её мужем поехать решился наконец… Обидно-то как!

И тут, бац! – снежок в окно врезался. Белый отпечаток от него на меня одним глазом через стекло смотрит, не мигая. И я застыл, не пойму – чего это происходит.

Бац! – ещё один снежок вторым уже глазом к окну прилип…

Батеньки мои, да ведь это в окно кто-то кидается!

Встал с кровати, пошатнулся, но удержался, два шага сделал, на подоконник облокотился и глазам своим не верю: внизу мама, Светлана, тот чудик Дед Мороз, который у меня лыжи летом купил, и даже девушка в кроличьей шубе, которая моей шапкой в ЦУМе интересовалась, стоят. И руками все мне машут!