Мрачный архив. Экспансия

– Мы обсуждали планируемый рекордный урожай хлопка и хурмы в этом году,– ответил бродяга.

Полковник оттянул уголок рта в саркастической ухмылке, и снова взглянул на охранника. Очередная оплеуха не заставила себя долго ждать. Лем согнулся, скорчившись от боли. Губы полковника из простой ухмылки растянулись в улыбку наслаждения.

Лем отдышался, посмотрел на полковника и тоже улыбнулся.

– Я расскажу тебе полковник,– проскрипел Лем.– Я все тебе расскажу.

– Прекрасно,– прошипел То Ен сон.– Продолжай.

– У вас тут, – откашливаясь, говорил Лем.– Завелось страшное чудовище. Тварь которая питается страданием других, я бы даже сказал не питается, а наслаждается страданиями и страхами бедных людей. И орудовать эта тварь стала задолго, до того как начались эти ужасные вещи. А знаешь, как называется та страшная тварь?

– Просвети меня,– поинтересовался полковник.

– Эту тварь зовут Полковник То Ен сон, – говорил Лем.– Скажи, ты в детстве шторки не поджигал? Может мухам крылья отрывал или в постель мочился? Тварь!

Полковник То Ен сон разразился гомерическим хохотом. По инерции охранник начал смеяться за ним. Его гогот продолжался около трех минут. Потом он перешел на хрип, и тогда военный успокоился, стукнул по столу. Смех солдата резко оборвался.

– Думаю с этим я уже закончил,– сказал То Ен сон.

Это был своего рода приказ для вертухая, который тут же выбил табурет из-под Лема, и уложил его на пол. Полковник снял китель и аккуратно повесил его на спинку своего стула, медленно расстегнул пуговицы на рубашке, снял, ровно сложил и положил на тот же стул.

Подойдя к Лему, полковник начал монолог:

– Знаешь, бродяга, – смаковал он каждое слово. – Сейчас ты лежишь ровно там, где лежал твой приятель Ро Ен хак. Чувствуешь запах? Это его кровь и испражнения. Пока я его бил, он визжал как свинья, именно так я поступаю с предателями и капиталистическими диверсантами. Сегодня я, то же самое сделаю и с тобой. А завтра я соберу отряд из десяти человек, найду фанзу Ро Ен хака, и прикажу солдатам изнасиловать и убить его жену, на глазах его детей. А детей его отправим в трудовой лагерь, а дом его больной матери, я сожгу вместе с ней.

Не успел полковник закончить свой диалог, как он почувствовал что-то не ладное. Волосы на его голове и руках встали дыбом, бумажные листы, лежавшие на столе, стали загибаться, проклятая лампа на столе стала гореть еще ярче, пока не лопнула. Лем, смекнув, в чем дело, приготовился к следующему шагу.

«Джааа! Ииин!» раздался гулкий металлический крик где-то над крышей здания.

Звук распространился резонансом по всей округе. Лем понял пора действовать. Подобно Брюсу Ли, в два прыжка запрыгнул на деревянный стол, открыв рот.

Раздался страшный взрыв.

В потолке зияла огромная дыра, в которую можно было разглядеть чистое ночное небо, яркое от звезд. В небе завис, на высоте около пятнадцати метров, черный человеческий силуэт. Глаза и рот этого существа светились белым огнем, вокруг его тела то и дело пробегали мелкие электрические дуговые разряды.

Удар молнии погас ровно там, где находился охранник, вместо которого осталась лишь обугленная тушка, застывшая в одном положении.

Оглушенный и ослепленный полковник заметался по комнате в поисках выхода. Лем кошкой прыгнул к двери, оттолкнув его.

На военной заставе творился настоящий ужас: везде раздавались взрывы, горели бараки и пристройки, солдаты в ужасе бегали по территории в попытках отстреливаться от кошмара, что их преследовал. Существо, произнося одни и те же сочетания звуков, циркулировало в воздухе, словно в поисках чего-то, что сможет унять его боль. В воздухе струились электрические разряды. То и дело возникали направленные высоковольтные дуги, которые превращали тела одних солдат в прах, других в обугленные, дымящиеся скелеты.

Выбравшись из барака, где велся допрос, Лем оценил окружающую ситуацию. «Куй железо…» – вспомнились слова одного его приятеля.

На заставе было действительно сейчас очень не безопасно. Необходимо было придумывать ходы к отступлению: лезть через бетонный забор с колючей проволокой, да еще и со связанными руками, было той еще авантюрой, но вот снесенные с петель металлические ворота пограничной заставы были шансом на спасение. Осталось продумать каким образом до них добраться, ведь оставался риск быть либо застреленным, либо запеченным до золотистой корочки. «Думай, Лем, думай!» – бубнил он себе под нос: « ведь должен быть выход».

У еще не взорванного гаража стоял армейский внедорожник советского производства с открытым верхом и пулеметом.

Мал был шанс того, что Лем успеет на него запрыгнуть. Еще меньше вероятность того, что он сможет его завести, а рыскать ключи зажигания в творящемся хаосе, было тем еще увеселительным занятием. Но это был лучший вариант. Даже если внедорожник не удастся завести, он все равно станет временным укрытием, ведь расстояние от гаража до ворот было минимальным. Осталось преодолеть больший путь. От исходного места до гаража было еще три барака. Лем принял решение двигаться скрытно между зданиями, прячась за ящики и бочки.

Первые два препятствия он миновал без особых происшествий, но прячась за третьим бараком, возникла проблема. Как только он высунулся из-за угла, в затылок ему уперлось дуло. «Ни с места!» командовал женский голос. Лем медленно встал и повернулся. Перед ним стояла следователь Ким.

Она целилась в него из табельного пистолета.

Лем стал медленно поднимать связанные руки, пятясь назад.

Лем попытался завести разговор, дабы заговорить ей зубы:

– Следователь, здесь не безопасно,– говорил Лем.– Нам нужно уходить.

– Стой, молча, повернись и медленно шагай,– приказала она.

Но не успели они выйти из-за барака, как рядом со следователем ударил шальной дуговой разряд.

Лем с криком: «вспышка справа» упал на землю лицом вниз.

Её отбросило в сторону метра на три. Лем подскочил к ней, чтобы убедиться, жива она или нет. Ким дышала, но была без сознания. Рядом лежал «Макаров». Он поднял его и положил в карман своего пальто.

Лем понимал, что если он оставит ее лежать здесь без сознания, в конечном счете, ей грозит гибель. Благо девушка была небольшого роста и веса, он смог ее поднять и взвалить на плечо. Ничего не оставалось, как бежать напролом к гаражу.

Чудом, избегая вспышек и пуль, он добрался до внедорожника, свалил Ким на заднее сиденье и начал осматривать замок зажигания. Ключей в зажигании не оказалось, но был штык-нож в бардачке.

Лем сколол рулевой кожух ножом, вырвал какие-то провода, которые вели к стартеру, и начал чиркать их друг об друга, приговаривая: «хоть бы получилось, хоть бы, хоть бы».

Издав несколько рыков, стартер все – таки отреагировал на его молитвы и ритуалы.

Внедорожник завелся, Лем вскочил в сиденье водителя, пристегнулся ремнем безопасности, отпустил стояночный тормоз, включил фары и дал по газам. Воронок с ревом помчал их из этого пылающего, электрического, психоделического ада.

4.

Лем ехал в сторону поселка, ему казалось, что в данный момент это самое безопасное место, так как солдатня мобилизуется на устранение последствий нападения и оттянет всех патрульных из деревни.

У него будет ровно сутки, чтобы собрать хоть какие-то данные о происходящем. Нужно было найти самых старых сплетников в той деревни. И тут он склеил картину воедино. Он знал, куда направиться в этом селении. К матушке бедного старосты Ро Ен хака.

Оставался лишь один не решенный вопрос:«что делать со следователем по особо важным делам комитета государственной безопасности?»

Не доезжая деревни, он свернул в пролесок, заглушил мотор и выключил фары. С помощью ножа, Лем освободил руки. Далее он связал руки Ким. Достав кусок ветоши из бардачка, он сделал кляп, чтобы заглушить вопли, приходящей в себя кэгэбэшницы.

Спустя полчаса, Ким начала приходить в сознание. Лем, повернулся с переднего сиденья, наставив на нее «Макаров»

– С возвращением в мир живых, товарищ,– поприветствовал ее Лем.– Я понимаю, вы напуганы, у вас много вопросов ко мне, но прежде чем я вытащу кляп, развяжу вам руки и верну ваш табельник, прошу меня выслушать, и если мои слова вас не убедят, можете вернуть меня к полковнику То. Но если, моя речь вызовет отклик в вашем разуме, если у вас возникнут, хоть малейшие сомнения, что я не сумасшедший или шпион капиталистов, то попрошу вас о помощи. Потому что на кону жизни невинных людей.

Ким кивнула. Лем продолжил свой рассказ:

– Сразу скажу, – начал он. – То, что я хорошо говорю на вашем языке, не говорит, что я кореец. Просто я могу разговаривать на всех языках свободно, хоть специально их не изучал. Я не знаю не своего имени, не происхождения, полковник То правильно меня назвал «бродяга». Но я скорее что-то вроде пришельца. Как я путешествую, я не знаю, этот факт в моем разуме не отражается никаким образом. Но каждый раз я попадаю в историю связанную с чем-то страшным и необъяснимым. То, что происходило в лагере и есть страшное и необъяснимое. Судя по всему, насколько я вообще могу предполагать, существо, что парило в небе над гарнизоном, называется «вонгё». Это мстительный дух, и его визит на заставу, говорит только об одном: у него явно есть претензии к руководству части и не только. Видимо некоторые поселковые жители, тоже попали в немилость древнего духа. Но просто так они не появляются, существа рукотворной природы. Их призывают, и в древности в Корее их могли призывать только слепые шаманы Пансу. Но зная политику партии Корейской народной демократической республики, любого, кого обвинят в занятиях такими практиками, ждет либо расстрел, либо трудовой лагерь. Поэтому я должен разобраться в происходящем, чтобы узнать, откуда взялся вонгё, чем он движим, и самое главное, где алтарь его призыва? Так как есть только два способа от него избавиться: первое разрушить алтарь, а второе удовлетворить его потребность, которая, скорее всего, заключается в мести. А теперь, Ким Ок Суни, я уберу кляп и мы с вами поговорим.

Лем вытащил кляп. Следователь брезгливо отплевалась:

– Ты вообще в курсе?– возмутилась Ким.– Что они этой ветошью солидол вытирали с рук.