«Вторник». №3, апрель 2020. Толстый, зависимый от дня недели и погоды литературно-художественный журнал

– Кто-то очень хотел узнать, кем я работаю, – рассмеялся дядя Женя. И кто- то очень любит есть конфеты. Добро пожаловать в кресло, друг!

…Был удивительный солнечный день. Класс писал сочинение на тему «Кем я буду, когда вырасту». Гриша быстро писал. Он уже не сомневался, кем станет, когда вырастет. И тут дело даже не в профессии – какая разница, какая профессия… Гриша чувствовал, что главное – не это. «Когда я вырасту, я хочу быть дядей Женей», – написал он.

Отдел поэзии

Любовь Новикова

ПЕРЕСТАНЬТЕ, РОДИМЫЕ, КЛЯСТЬСЯ И КЛЯСТЬ

…

Это были стихи.

Я узнала бы их по дыханью.

По сжигающей боли в груди.

По холодному небу в задумчивом звёздном мерцаньи.

По колючим огням позади.

По облезлой калитке, по стёртому номеру дома.

По ворчанью соседского пса.

По гнилому шуршанью забыто лежащей соломы.

По желанию – их написать.

По походке моей виноватой или вороватой

От упавшего набок плетня.

По бездомной тоске, по тяжёлому слову – «расплата».

Это были стихи.

Но они не узнали меня.

ЦЕРКОВЬ

И всё-таки она ещё стоит.

Облезли стены, купола подгнили.

И так убог её суровый вид,

Что кажется – мы все о ней забыли.

Но словно из земли она растёт.

Но словно впрямь земля её питает.

Всё рушится, ветшает и гниёт.

Она стоит и времени не знает.

Её не обновляли никогда.

Не сохраняли никакою властью.

Но чудится – она падёт тогда,

Когда земля расколется на части.

Вглядись вперёд и оглянись назад —

Всё тот же крест темнеет безмогильный.

Как божий перст. Как матери глаза.

Как всё, что мы до времени забыли.

…

Не я, не я. В том нет моей вины,

Что избы на деревне опустели.

Что в бледно-синем отсвете луны

Могильной тьмой к окну подходят ели.

Как дальше жить, когда такая тьма.

Когда в душе не уместить всей боли.

Ослепнуть бы или сойти с ума.

И побрести юродивой по воле.

Чтоб просветлела боль моя от слёз.

Сомкнулись обезумевшие губы.

Но, как сошедший нА землю Христос,

Сидит на лавке старичок беззубый.