«Вторник». №3, апрель 2020. Толстый, зависимый от дня недели и погоды литературно-художественный журнал

Так все лето маленький внук Забиры-эбей таскался везде с нами. Абдула воспитывался бабушкой, говорили, что в детстве он испугался и с тех пор говорил быстро. Любил представляться по имени и фамилии. Но всегда выходило вместо Абдулы Гареева – Абдулгарей.

Часто соседи, устав от его болтовни, отмахивались: «Абдулгарей, молчи, малай». Так и закрепилось за ним это выражение, став прозвищем…

…Прошло лет пятнадцать с тех пор. Я уже жил с семьей в загородном доме на окраине города. Однажды жена позвонила – «Дом горит!».

Когда подъехал к дому, пламя уже было почти потушено. И вдруг из-за дымящихся стен появился спасатель в шлеме, прижимая к телу маленького котенка.

Я сразу узнал любимца своей дочери и подбежал к мужчине: «Это наш Мурзик!»

– Держите, он испугался, но живой… – улыбнулся спасатель

– Абдулгарей?!

– Артур! Да, это я «Абдулгареймолчималай»

– Как ты? Ты все-таки стал спасателем!

– Как сказать… – замялся Абдула, расстегивая шлем

– Спасибо тебе, ты спас нашего котенка.

– Да, ладно, живая душа ведь. А помнишь, когда-то спасли моего котенка? Он умер в прошлом году сразу же после кончины бабушки. Я бабушке так и не рассказал про тот случай. Боялся, что огреет меня крапивой. Помнишь, какая она у меня была боевая… Ну, ладно, мне пора, машина уж ждет.

Я смотрел вслед Абдуле. Трудно было в нем узнать прежнего Абдулгарееямолчималая. Это был спокойный, открытый, смелый мужчина. Но, как и прежде, добрый и внимательный. Видимо, такими и бывают спасатели.

ЖУРНАЛ «ВТОРНИК» ВЫСТУПАЕТ ИНФОРМАЦИОННЫМ СПОНСОРОМ МЕЖДУНАРОДНОГО ЛИТЕРАТУРНОГО КОНКУРСА КОРОТКОГО СЕМЕЙНОГО РАССКАЗА «МЫ И НАШИ МАЛЕНЬКИЕ ВОЛШЕБНИКИ» И НАЧИНАЕТ ПУБЛИКОВАТЬ НАИБОЛЕЕ ИНТЕРЕСЫ РАССКАЗЫ ЕГО УЧАСТНИКОВ.

КОНКУРС ОРГАНИЗОВАН ПО ИНИЦИАТИВЕ ЛИТЕРАТУРНОГО АГЕНСТВА СОФИИ АГАЧЕР И ДЕТСКОГО ИЗДАНИЯ «КЛАССНЫЙ ЖУРНАЛ». ПОЛОЖЕНИЕ О КОНКУРСЕ ЧИТАЙТЕ НА САЙТЕ AGACHER.COM

Алексей Бутусов

Я хочу быть дядей Женей

Рассказ

Был удивительный солнечный день. Класс писал сочинение на тему «Кем я буду, когда вырасту». Гриша грыз ручку и не знал, что написать. Когда- то он хотел быть дирижёром оркестра. Потом – капитаном дальнего плавания. Даже космонавтом пробовал хотеть стать. Вдруг глаза его загорелись. «Знаю, знаю, о ком я напишу! О дяде Жене!»

Дядя Женя из четвёртого подъезда очень интересный человек.

– Не по годам мудрый человек, – говорит про него бабушка.

– Хитрюга, – посмеивается папа. – Порой просто невыносимый.

Крепкий, вихрастый, рыжий и веснушчатый дядя Женя кажется второкласснику Грише очень жизнерадостным, весёлым, солнечным. К тому же дядя Женя обладает телепатией. Как глянет на Гришу – будто видит его насквозь и сканирует все мысли, как самая совершенная антивирусная программа. Схватит Гриша двойку – мир померкнет, слёзы сами из глаз готовы бежать, как будто съел луковицу из бабушкиной вязанки. А дядя Женя идёт навстречу, светится пуще прежнего да ещё и улыбается голливудской улыбкой. Похлопает Гришу по плечу и выдаст: «До чего же хорошо жить, брат!» И добавит: «А двойка – это пустяк». И когда только успел мысль прочитать?

О себе дядя Женя ничего не рассказывает. Никто из ребят толком не знает, где и кем он работает. «Придёт время – узнаешь», – хитро щурится он и гладит Гришу по голове. «Придёт время – узнаешь», – говорят Грише мама с папой.

С дядей Женей у Гриши связано три истории. Первая история вышла ещё год назад, под Новый год. Дед Мороз принёс Грише огромный подарок с конфетами, как сказал папа «с Крайнего Севера». Правда, Гриша, как только увидел подарок, сразу заподозрил обман: конфеты Дед Мороз купил в «Пятёрочке» по акции. И всё- таки какой чудесный это был набор! Были тут, конечно, и обычные карамельки, и ириски «Кис- кис», которых и так дома полно, были и большие, шоколадные, невероятно красивые и вкусные. Особенно Гриша положил глаз на две большие конфеты, которые так и назывались – «Любимые». Вот это объедение! И вдруг пришёл дядя Женя – принёс папе гаечный ключ. А папа и говорит:

– Гриша, давай угощай дядю Женю своим богатством!

Испугался Гриша: вдруг дядя Женя возьмёт и всё съест? А дядя Женя говорит: «Ну, мне всего одну конфету. Какую дашь, ту и съем». Задумался Гриша и давай раскладывать конфеты на две кучки. В одну – шоколадные, красивые, большие. В другую – ириски и карамельки.

– Вот это самые лучшие, из них и выбирайте, – показал Гриша на карамельки и ириски.

– Вот особенно вкусная, прямо пальчики оближешь, – добавил он и протянул дяде Жене самую невкусную, желейную конфету, со вкусом просроченного повидла.

– А вот эта – бе-е, фу-у, – сказал Гриша, не замечая хитрого взгляда дяди Жени и откладывая себе в сторону две «Любимых» конфеты. – Их есть не надо.

– Ну, раз это самая невкусная конфета, я её и съем, – сказал дядя Женя, после чего развернул и положил «Любимую» себе в рот. – Я привык заботиться о людях и лучшее оставлять другим. Сам же я могу и невкусную съесть!

Глаза Гриши наполнились было слезами, но тут дядя Женя изрёк фразу, смысл которой Гриша понял позднее:

– Я так понимаю, в новом году мы будем видеться чаще, – дядя Женя обвёл глазами кучу конфет и исчез.

Так Гриша лишился одной «Любимой». Оставалась ещё одна. Мальчик уже собрался её поскорее съесть, но задумался. Секунд пять он сидел не двигаясь, а потом взял «Любимую» и побежал на кухню.

– Мама, это тебе, – сказал Гриша. – С Новым годом!

«Молодец», – проговорил дядя Женя где- то внутри Гриши.

Вторая история случилась летом. Гриша с мальчишками играли в мяч во дворе дома. Вдруг произошло неожиданное. То ли Гриша не рассчитал силы, то ли мяч нарочно решил изменить траекторию полёта – но он вдруг полетел прямо в окно бабы Люси, очень вредной бабуленции, похожей на старуху Шапокляк. Стекло звякнуло и разлетелось. «Вот бы я был не я», – подумал Гриша. В окне показалось сердитое морщинистое лицо.

– Ах вы, шпана несчастная! – заверещала Шапокляк, тряся шваброй. По- видимому, она собиралась на ней вылететь из дома и отлупить мальчишек.

– Спокойно, Людмила Петровна, – позади раздался ровный голос дяди Жени. – Я стекло выбил – я и вставлю.

– Вы?! – поразилась Шапокляк и часто- часто захлопала глазами, как сова.

– Ну да. Я показывал ребятам, как забивать пенальти. Ну и нечаянно…

Дядя Женя улыбался. Через полчаса в злополучном окне блестело новенькое стекло. Соседка тётя Настя любовалась им и всей душой желала, чтобы дядя Женя и ей выбил стекло. Гриша глядел на своего спасителя.

– Но ведь… – начал Гриша, но дядя Женя его перебил.

– Так лучше.

Но удивительнее всех стала третья история. Осенью вдруг у Жени заболел зуб.

– Всё ясно, первый в жизни кариес, – заглянув в рот сыну, сказал папа. – Записываемся к стоматологу.

Вечером Грише позвонил двоюродный брат из Тамбова – успокоить. Брату было уже десять, и он в свои годы трижды сиживал на зубном троне.

Это так страшно! – слышалось в трубке. – У меня ещё врачиха такая злющая – ведьма! Спорим, у тебя такая же будет? Ну, так вот, взяла она дрель – и давай мне все зубы по очереди сверлить! Осколки так и полетели в разные стороны. Ну ты не переживай, вовсе не обязательно, что ты умрёшь. Я те честно скажу: выжить шанс есть. Хоть и маленький.

И тут у Гриши случился обморок, потому что дальше он ничего не помнил. На следующий день они с папой поехали в стоматологию, зашли в ослепительно белый коридорчик, где пахло чем-то резким, больничным, надели бахилы и провалились в мягкий блестящий диван – ждать. Минуты казались годами. Повсюду с плакатов на Гришу глядели огромные зубы – некоторые ещё и в разрезе. На одном из плакатов было фото девушки, которая улыбалась таким белоснежным оскалом, что казалось, сейчас вцепится в тебя, как тигр. Из кабинета доносилось противное жужжание. У Гриши зуб на зуб не попадал. Он уже мысленно попрощался с миром: с кошкой Матильдой, с берёзой во дворе, с родными и друзьями. Наконец жужжание стихло.

– Проходите, – раздался голос медсестры, и Гриша с папой оказались в кабинете. Возле зубного трона в белом колпаке и ослепительно белом халате стоял дядя Женя и готовил оборудование для пациента.