Несуразица

– Ты, читатило! Отчитался? Починь с почётом!

Свихнули чудо с пьедестала, оттянули за правую трусину и, замазав щекой об ковёр, оставили забываться ещё при жизни. Пока устраивали свержение, прозевали выползание на стол Дамалега. Тот был таким по отцу, в любых падежах, временах и числах. «Дамалега». Как это писалось? Вряд ли повторили бы, если б и умели. Догадки были, а вот вариантов было несколько. То ли «Дом Олега», то ли «Дамол Ега», толи «Дама Лего», то ли «Да, Мол, Его»?.. Остановились на том, что называли, кто как мог. /Так часто бывает: вроде, и к отцам никаких претензий, но отчества фамилий угнетают!/ Дамалега любил помогать нянечкам убирать с пола, мыть тряпки, заправлять пододеяльники. И все ласково называли его по имени героини любимой сказки:

– Смотрите, смотрите, опять ЗолушОк наш пошкандылял. …

Сейчас Домолего быстро-быстро, совсем непонятно без выражения «гнал», озираясь по сторонам и немного вниз:

Жили-были дед да баба,
Ели кашу с молоком.
Дед на бабу рассердился,
Бац по пузи кулаком!
А из пуза – два арбуза
Покатились в дом союза.
В домсоюзе говорят:
«Надо бабу в детский сад»
А в детсаде говорят:
«Надо бабу в зоосад»
В зоосаде говорят: …

В зоосаде, скорей всего, посылали бабу в лимонад. Из лимонада не было другого пути, как только в Кёнигсбёрг… Но до конца никто не доосознался, потому что Дамалега всеми губами лёг на стол, помогая себе слезть, и бубнил внутрь себя. Скоропостижность его поведения сообразили до конца, когда проследили за ним до туалета…

Из спальни, ничего не осознавая, выковыривая из глаз лишнее, пошатываясь от непрошедшего сна, но уже понимая, что в группе происходит событие не по расписанию, ковылял Гном, оставленный в этой группе на второй год. (В своём пятилетнем возрасте он всё ещё не возмужал и был ниже четырёхлетних девочек). Но год разницы от сверстников давал неоспоримое превосходство в повышенной умственности. Гнома уже никогда не будили на полдник и на все остальные, «разнообразные» мероприятия. Это было бесполезно! Он, как штык, просыпался, когда основная масса родителей уже натягивала запасные сухие колготки своим отпрыскам для ухода домой. Сейчас Гном, встав раньше из-за невообразимого шума, пробирался к ключевой точке. Ничего не говоря и не спрашивая, медленно, но тщательно закарабкавшись на стол, при этом ухватившись за ноги ещё пары «ораторов», которые просто молча ходили по «сцене», Гном сказал:

– А теперь – я!

– Тихо, тихо! – выкрикнула остроумная Эличка Колёсникова: – Послушаем ораторию «Когда спящий проснётся».

Гном даже не удостоил подкольщицу резкостью взгляда.

– Название произведения «Сладкий сон», читаю один раз и – навсегда! Кому не нравится, можете не слушать. Прошу не перебивать и не вмешиваться! А кто не снился мне сегодня, приснитесь завтра, по порядку. Внимание!

Куда попал я? Ну, дела!
Наполнено всё светом!
Лежит на солнце камбала
Со скумбрией «валетом»…

* * *

Тут хвастовства да сплетен нет!
Оступишься – поднимут!
Живут здесь много зим и лет,
Влияет добрый климат!

* * *

Никто не взлезет в твой карман
И не оттопчет пятки.
Родство – не в счёт. Всё – по делам!
Кроты играют в прятки…

* * *

Нет денег! Вижу белый дым —
Горят всех справок кипы.
И больше нет просящих спин,
Возни и волокиты!

* * *

И нет, куда я ни войду,
Приёмных, кабинетов!
Сидит на стуле какаду
В сиреневых штиблетах…

* * *

Талант большой, но без чинов,
Не давит глупость «в чине».
Любая дверь – не на засов!
Бояться нет причины!

* * *

Здесь, без заборов и кулис,
Всё на виду, как в бане.
В саду гуляет рыжий лис
В малиновой панаме…

* * *

Здоровы все и нет врачей.
Все честны – нету судей!
Военных нет и палачей!
А звери все, как люди.

* * *

Сонату льют колокола!
Лиловый слон трезвонит…

****** ******

Проснулся! Это со стола
Вся группа мудозвонит!

* * *

Под неимоверную тишину восприятия, так же медленно, Гном слез со стола и втянул на вдохе: