Клич стаи

Зельма. Очаровательная, умная, целеустремленная… стерва. Хватка, как у стальных челюстей боевого киборга. Если зацепит улику хоть на миллиметр, выдернет весь ворох фактов и событий. Не жалеет ни себя, ни подчиненных. Ломает характеры под свою методику работы. Жесткими требованиями и изощренной системой наказаний заставляет выворачиваться людей наизнанку. Уже сменила полный третий состав своих подчиненных. Сейчас возглавляемый Зельмой отдел оперативной работы представлял собой трио таких же холодных стерв, преданных своей хозяйке до мозга костей. Такую преданность Корвин видел только в глазах шунтированных рабов, готовых выполнить любой приказ хозяина – хоть вспороть себе брюхо с улыбкой счастья на губах.

– …Из заключения экспертов и обследования обломков киборгов, что выдержали залпы бортовых орудий Бродяг, нам удалось найти следы последнего биокодирования. После анализа стандартными процедурами, по остаткам информационных ячеек, мы могли только диагностировать полное разрушение боевого программного модуля. Но после того как над останками потрудились мои подчиненные, мы установили номер конвейера сборки. Он отличается от регистрационных меток в сопроводительной документации. По горячим следам удалось установить, что боевые модули в эту партию киборгов устанавливались не производителем. Они были заменены на сторонние разработки, что, внешне и по стандартным процедурам, определялись как родные.

Прерывая театральную паузу, наполненную триумфом, Корвин буквально над ухом подчиненной резко спросил:

– Вы будете продолжать доклад или устраивать угадайку?

Едва не дернувшись от неожиданности, Зельма сбилась с четко поставленного голоса. Пытаясь вновь вернуть сталь в голос, поспешно добавила:

– Подделки были изготовлены на поверхности Осириса в четвертом секторе второго материка. Завод контролируется Смотрящим Вороном.

– Кому принадлежит сектор?

– На данный момент сектор поделен на зоны влияния между тремя крупными родами Стаи. Завод производитель модулей контролируется новой бандой сектора. Они не имеют родовой принадлежности. По ней вообще мало данных, – Зельма на миг задумалась и нахмуренно добавила: – Для того чтобы проследить дальнейшую цепочку, нам необходимы данные с поверхности. Вы знаете, как мясники относятся к обмену информацией между отделами.

Корвин поморщился.

Биоконтролеры были самым большим отделом службы надзора и отвечали за контроль над поведением и численностью неинициализированных особей. Так сказать, сырого материала из коренных жителей Осириса, что, дожидаясь своего часа, трудились в промышленных конвейерах секторов или в так называемых контролируемых зонах свободного поселения. Именно в этих зонах и творились те непотребства, за что эти хмурые громилы, сторонившиеся всех контактов вне отдела, назывались «мясниками». Именно они управляли потоками переселения мяса с поверхности и распределения их по орбитальным заводам, космическим верфям и астероидным добывающим комплексам с последующим глубоким шунтированием обреченных.

А регулировали «мясники» своих подопечных такими методами, от которых даже повидавшие немало кровавых реалий жизни силовики бледнели и теряли аппетит. Поэтому отношение к ребятам в серой форме, с черными эмблемами кусающей себя за хвост змеи, граничило с брезгливостью и опаской. Как к свирепому животному. Преданному, но от вида которого стыла кровь в жилах. Ведь никто не знает, что творится в головах тех, кто способен утопить всю планету в крови, если поведение аборигенов выплеснется за четкие границы контроля.

Представив, как придется идти на прием к коллеге такого же ранга, как он сам, смотреть в невыразительные глаза и просить доступ к внутренней информации биоконтролеров, Корвин внутренне поморщился. И еще не факт, что после дурацких вопросов, уточнений и анализа прошения он получит этот допуск. Ведь что-что, а информация всегда являлась хорошо оберегаемым товаром. И его обращение приведет в действие огромный маховик сложных взаимоотношений. Пока аналитики присвоят статус его запросу, пока их коллеги разработают аналогичное встречное предложение по обоюдно выгодному ответу, пройдет не один суточный оборот Тысячи Городов. А в данном вопросе медлить нельзя.

Как бы Корвин ни кривился, цепляясь к Зельме, но она умудрилась зацепить действительно стоящую улику. Шутка ли, ухватить остатки реального программного кода, сохранявшегося только в глубинах нейронный связей. Можно смело сказать, что этой выскочке удалось поймать удачу за хвост. И если бы она промедлила хоть на час, то в информационном носителе растаяли последние следы и отдел вновь бы остался ни с чем.

Но если они сумеют раскрутить цепочку и выйти непосредственно на заказчиков, то тут открываются немалые перспективы, особенно для Корвина.

Эта диверсия на складах готовой продукции является отголоском напряженной борьбы родов Стаи, а судя по размаху и стоимости ущерба, противостояние уже переходит в горячую фазу. И здесь можно погреть руки, если например, с полным набором улик сделать выгодное предложение виновнику. Тогда можно получить немалый бонус для себя за пустяковую услугу, всего лишь развалить дело и случайно уничтожить улики.

Улыбнувшись внутренним мыслям, Корвин вдохнул полной грудью. Замаячившие вдалеке золотые горы поманили солидным кушем и легли неплохим бальзамом на душу, внутри которой все еще саднила рана от провалившегося боя на Арене.

Но сейчас, глядя в глаза Зельмы, он впервые за три года совместной работы увидел в ней не только исполнительного зама, но еще и очень привлекательную девушку. Подтянутая фигура просматривалась даже сквозь второй экзоскелет манящими формами, а в дерзком взгляде было то, что его всегда манило. Независимость, сила и дерзкий взгляд безродной пробуждал в нем зверя, что, ломая все препоны и клетки, начал рваться наружу сквозь прутья доводов и здравого смысла.

Пытаясь стряхнуть наваждение, Корвин вернулся и сел за стол.

В кабинете все еще звучали строчки доклада, но Корвин уже не слушал.

Все внутренние силы были направлены на то, чтобы унять разбушевавшегося внутри зверя. Сдерживая желание наброситься на женскую грудь, впиться в податливые формы зубами, прокусить, ощутить соленый вкус крови и задохнуться от терпкого запаха горячего тела. Весь этот коктейль ощущений ударил в голову и смел все барьеры один за другим.

– Общее совещание окончено… – на остатках самообладания проговорил Корвин. Вцепившись в подлокотники руками, едва не вырывая пластик с металлическими набалдашниками, выдавил: – Все свободны. Свои мысли и соображения подать в виртдокладах к вечернему… Нет, к утреннему совещанию. Все вон!

Выходя из кабинета последней, покачивающая бедрами фигура вдруг остановилась, и, обернувшись, очаровательные губки произнесли трепетным голосом:

– Господин групмастер, я еще не озвучила самого главного…

– А с тобой сво… лейтмер третьего уровня, будет отдельный разговор, – прошипел сквозь зубы Корвин.

Нащупав трясущими пальцами на подлокотнике кресла рифленые клавиши, активировал систему безопасности кабинета. Подчиняясь электронным импульсам, электронные системы безопасности кабинета принялись за отработку программы боевой тревоги желтого уровня.

Панорамные окна кабинета потеряли прозрачность и, наливаясь серой тяжестью, превратились в плиты из огнеупорного стекловолокна. Воздуховоды заработали в усиленном режиме, полностью перейдя на внутренний контур, отключились от воздушной системы отдела. В воздухе запахло озоном.

Из ниш кабинета выскользнули два тяжелых киборга. Один застыл с активированными оружейными комплексами, готовясь отразить любой нападение со стороны дверей, что еще сохраняли прежний вид створок. Но спустя несколько секунд на их месте выросла стальная плита с узором энергоконтура высокой защиты, сияющая зеленым светом, способная выдержать несколько залпов масдеграва.

Второй стальной телохранитель взял на прицел незарегистрированного посетителя. Не сводя с опешившей Зельмы раструбов четырех плазменных излучателей, которые едва не опаляли спину цели сиянием энергокапсулы, отслеживал каждое движение. Полностью активированные системы оружейного комплекса и защитные системы говорили об одном, киборг был уже в автономном боевом режиме. Не дожидаясь команды, в случае резких действий готов был сгустками плазмы превратить нарушителя в пепел.

– Групмастер, я не понимаю…

– Ах, не понимаешь, похотливая дрянь… Сейчас поймешь, сейчас, – прошипел Корвин в ответ на лепет забывшей, как дышать, девушки.

Нащупав подлокотник, групмастер коснулся скрытых клавиш. Из задней ниши с легким гулом створок выскользнул лекарь. Человекоподобная фигура мобильного медицинского киборга с множеством манипуляторов заслонила пациента от всего мира широкой белой спиной. Спустя пару минут, наполненных шелестом и шлепками пневмоинъекций, киборг отступил в сторону.

– В крови обнаружены активные химические соединения неизвестного препарата. Следы концентрации показывают проникновение возбудителя через верхние дыхательные пути, – прозвучал синтезированный голос медицинского эскулапа. – Произведены инъекции блокады, но соединение агрессивно и продолжает воздействовать на организм. Рекомендуется произвести полную процедуру очищения крови. А также обратиться в службу поддержки для внесения в базу данных неизвестного вещества.

– Теперь тоже не понимаешь?!

– Я не понимаю, господин…

Стоя под прицелом телохранителя, Зельма боялась пошевелиться. На лбу выступила испарина, в широко распахнутых глазах испуг, накусанные губы покраснели, а мелькнувший язычок, слизнувший капли пота с верхней губы, разбил восприятие Корвина вдребезги.

Красная пелена накрыла Корвина, и барьеры разума смялись под вырвавшимися на волю гормонами.

Потеряв над собой контроль, он с рычанием вскочил с места и набросился на девушку.

Схватив за отвороты кителя, впечатал перекошенную морду в испуганное лицо. Вглядываясь в зелень бесстыжих глаза, прорычал:

– Я тебя порву, сука, потом… а сейчас ты получишь то, что заслуживаешь!!!

Зверь вырвался наружу, и Корвин потерял контроль над происходившим. Все дальнейшее он помнил обрывками.

Треск разрываемой ткани. Хлесткие пощечины по белой коже, что так возбуждающе наливалась краснотой. Крики боли звучали, как музыка, от которой душа пела и тело наливалось силой. Запах распаленной плоти и вкус пота.

И глаза. Зеленые глаза, полные боли и слез, но там, в глубине, внутри сиял страх, и это заставляло рычать и овладевать податливой как воск жертвой много раз.

Безумие слилось в карусель образов и звуков боли. Напряжение и яркость сломали разум, и тело провалилось в спасительную черноту беспамятства.

Пробуждение было мучительным.

Болела каждая клеточка организма. Во рту плескался резкий химический привкус, а сердце стучало, как раздолбанный в хлам механизм.

Открыв глаза, Корвин уперся взглядом в окровавленное нечто. Поежившись от прохлады собственного кабинета, отрезвляющим сквозняком климатических установок холодивших спину, Корвин с недоумением осмотрел собственные руки и засохшие потеки крови.

Но когда в памяти всплыли последние эпизоды жизни, он мучительно застонал:

– Проклятье… Только этого еще не хватало.

Поднявшись с пола, он с опаской перевернул избитое тело. Назвать лицом сплошной синяк с кровоподтеками и гематомами, в который превратилось лицо Зельмы, можно было с большой натяжкой. На полу кабинета, среди обрывков черной ткани и частей экзоскелета, пытаясь подняться, избитая, ободранная, словно побывавшая в когтях дикого зверя, девушка жалобно скулила и что-то бормотала.

С трудом поднявшись на ноги, Корвин подошел к столу, непрерывно бормоча: