Долг корсара. Остров судьбы

– Сверху – еще лучше! – отметил один из впередсмотрящих. – Над пиком мачты часто птицы летают.

– Туда-то я и собираюсь, ага. – Я показал матросам подзорную трубу, хотя не сомневался, что у них имеются такие же. – А вы сами как, готовы к бою?

– А то! – Игрок указал на мушкеты, привязанные к мачте. – Будем отсюда подстреливать все, до чего дотянемся.

Я одобрительно кивнул и полез выше. Порт-Ройял давно скрылся за горизонтом, кругом царило необъятное море, в какую сторону ни глянь. Высота мачты была соизмерима с колесом обозрения – метров пятьдесят, если не выше. В лицо дул теплый ветер, мачты тоскливо поскрипывали.

Вскоре на горизонте объявился злополучный «Журавль». Перед отплытием араб дал мне и другим капитанам четкие указания, как действовать при встрече с врагом. Хотя с врагом ли? Скорее жертвой.

Под присмотром старпома и боцмана на палубе закипела подготовка к бою, а я тем временем уставился в подзорную трубу. Линейный корабль превосходил в размерах даже вчерашний галеон. Настоящая плавучая крепость, черт возьми! Борт выкрашен в сине-белые цвета, на топах мачт колыхаются французские флаги с эмблемой клана. Три десятка орудийных портов пока еще закрыты, но выглядят серьезно. Очень серьезно. Может хватить и залпа, чтобы потопить наши посудины.

«Журавль» быстро увеличивался в размерах, двигаясь поперек нашего курса с северо-запада на юго-восток. Адриан знал, как действовать. Араб завещал дать залп из носовых пушек, когда противник окажется в зоне досягаемости, затем – повторить выстрел, когда подберемся ближе, и только после этого всем трем кораблям необходимо дать крен и сделать бортовой залп. Стоит «Журавлю» ввязаться в ответный бой, шхуна араба рванет с фланга – французы уже не успеют развернуться, чтобы атаковать и ее.

Сначала план не вызвал у меня лишних вопросов. Араб и не скрывал, что «ловит на живца». Только теперь, взирая на врага с высоты мачты, я осознал, что «Рапира» в предстоящем бою останется ни с чем. В лучшем случае захват осуществит команда араба, в худшем – нас успеет потопить залп-другой из неприятельского судна. Слишком уж здоровенный был вражеский корабль, настоящий «Мановар». И о чем я раньше думал?

Канониры уже сделали первый выстрел – баки кораблей наполнились клубами дыма. Ядра дугой прочертили воздух и ударили рядом с бортом французов. В течение следующих пары минут на линейном корабле взяли паруса на гитовы, пушечные порты раскрылись.

– Да пошел он к черту, – пробормотал я и наконец начал спускаться.

Выставить открытый борт и ловить вражеские ядра, пока араб собирает все сливки? Пусть так делают те, кому не жалко собственной посудины.

– Эй, Адриан! – начал кричать я вниз, но ветер заглушал звуки.

С топа грот-мачты не докричаться, понял я. Нужно успеть слезть вниз до того, как Адриан отдаст маневр. Спускаться по вантам я еще не наловчился, а пушкари уже готовились делать новый выстрел – сразу после него «Рапира» пойдет под разворот.

Некоторые матросы, бывало, прыгали вниз по шкотам, но этот трюк явно не по мне. Зато меня надоумило схватиться за штаг, который был натянут между грот- и фок-мачтами. Толщиной он был не меньше полуфута, и я торопливо полез по нему, то и дело рискуя свалиться вниз. Добравшись до фор-марса, попытался встать на него, но корабль качнуло.

– Держу! – прокричал один из матросов, придерживая меня за руку.

А я ведь уже было простился с жизнью, готовясь расшибиться в лепешку. Поблагодарив ребят за спасение, полез на палубу. Теперь уже по вантам.

– Идем прямо, – запыхавшись скомандовал я, стоило спуститься вниз. – Держим курс, не сворачиваем!

– Что случилось, Рудра? – спросил Адриан. – Мы же сейчас дадим второй выстрел – самое время дать крен.

– Нет, вставать бортом не будем, – решительно ответил я. – Держим курс! Готовимся к абордажному бою!

Слово капитана – закон. Спорить никто не стал.

Линейный корабль ответил всем своим бортовым залпом. Это произошло, когда соседние пиратские корабли развернулись. Крупнокалиберных ядер хватило, чтобы нанести урон всем. Но если «Рапиру» снаряды ударили лишь в нос, то фрегату и бригу досталось несладко.

– Мы идем на таран? – спросил Адриан.

– Да. А затем – лезем на вражеский борт, – ответил я, посматривая в подзорную трубу.

– Но мы же договаривались развернуться с остальными?

– В таком случае мы все уйдем на дно. Если корабль стоит параллельно вражескому борту – площадь поражения максимальная. Если же идем перпендикулярно – выстрелить и попасть может только ограниченное число пушек, часть которых ударится в область бушприта. А теперь посмотри, в какое решето превратились наши «партнеры».

– Ты прав, – ответил Адриан, оценивающе озирая пиратские суда. Одна мачта брига рухнула, а борт фрегата превратился в кашу. Шхуна араба тем временем осторожно шла далеко с фланга. – Значит, будет бой!

Прогромыхал второй залп с линейного корабля. Парочка ядер прошила наших ребят, и те рухнули мертвым грузом, испуская кровь. Ядра вбивались в доски и вызывали брызги опилок, которые иной раз могут быть не менее опасными, чем сами ядра. Но в целом команда еще держалась и была готова к битве.

– Кэп, у нас пробоина!

– Пошлите плотников, пусть залатывают дыры, сколько смогут. И тащите абордажные кошки!

Вчера я шел в бой с поддержкой Клеща, и можно было отключить мозг, доверившись опытному игроку.. Сегодня же вся ответственность ложилась на меня… Дабы не ударить в грязь лицом, я стал размышлять, что еще можно предпринять для успешного боя. Конечно, в одиночку состав «Рапиры» ни за что не захватит такую громадину, поэтому вся надежда на арабскую шхуну. Но, что называется «нафармить опыта» – почему нет?

На линейном корабле оживились солдаты. Одни встали вдоль борта с пиками, другие примыкали штыки к мушкетам.

– Менестрелиус, – обратился я к новоиспеченному штурману. – У французов, вижу, есть пикинеры. Они помешают лезть на борт. Кроме того, наши веревки наверняка будут резать и рубить. Есть идеи, как иначе можно попасть на такой высокий борт?

– Пикинеров постараемся застрелить. – Боцман провел пальцем по пистолетам под кушаком. – Еще у нас есть «скорпион», с помощью которого мы вобьем пару тросов пониже вражеского фальшборта, по ним наши ребята и заберутся. А теперь разрешите приступать, капитан? Время поджимает.

Я кивнул – негласный бой в виде перестрелки из мушкетов уже начинался, засвистели пули, загромыхали мушкеты. Французы возвышались на своей трехпалубной громадине: борт «Рапиры» отлично простреливался, в то время как враги скрывались за фальшбортом.