И ни на одно мгновение дольше

– Есть кто дома?

Зайдя в дверь, услышал голос Дины. Пробежав пару комнат, он нашел ее связанную на кровати. Рядом на полу в громадной луже крови лежали мертвые тела дяди и племянника.

Глава 10

Атака варогов на Город началась на рассвете без всякой подготовки. Никто не мог понять, откуда они появились. Первая линия обороны, проходящая по невысокой каменной стене за городским посадом, была порвана мгновенно. Сразу же загорелись чьи-то дома. Началась паника. Со всех сторон слышались злобные крики нападавших, стоны раненых, женский плач.

Вторая стена, опоясывающая холм, где жили князь, дружинники, где много лет назад и зародился город, была сделана из заостренных бревен с наклоном в сторону нападавших. Здесь напор нападавших был остановлен. Уже успевшие подготовиться к приступу городские лучники почти беспрепятственно расстреливали с нее варожских солдат, которые пытались поджечь эти деревянные укрепления.

Выскочивший из дома Алдан, еще ощущая на губах поцелуй Далии, не раздумывая приказал готовиться к вылазке. Через пару минут ворота крепости открылись, и князь с дружиной на боевых лошадях вылетели на улицы нижнего города.

То ли вароги не ожидали такой дерзости, то ли потому, что часть их воинов сразу занялась грабежами, но какого-то серьезного сопротивления дружинники не встретили. За княжескими всадниками из ворот вышли пешие воины. Они добивали тех солдат противника, которые не успели скрыться и поэтому были вынуждены защищаться. Скоро битва была закончена и Город очищен от нападавших. Князь преследовал убегающих варогов до леса, а затем его конница вернулась в Город.

В тот момент победа казалась полной и сокрушительной. Все вокруг праздновали. Алдана распирало от гордости. Он будто доказал Сирту, Далии и всему городу, что может справиться с любыми врагами и без своего брата.

Если бы Алдану не вскружил голову этот неожиданный успех, и он бы поговорил с теми разведчиками, которых Сирт посылал в лагерь противника, то понял бы, что на Город этой ночью напал лишь передовой отряд, собранный из самых жадных солдат, которые захотели первыми ворваться в город, чтобы получить возможность грабить еще никем не тронутые дома местных жителей. Именно их атаку и отбила городская дружина.

Но в любом случае радость от победы была недолгой. Очень скоро дозорные доложили князю, что на реке появились варожские корабли и их количество огромно.

Длинные черные ладьи с красными парусами причаливали чуть ниже города и на берег выходили бесчисленные отряды  воинов. Глядя на то, как они не спеша и обстоятельно устанавливают на поле большие шатры для своего лагеря, жители Города почувствовали неизбежность своего поражения, от которого казалось их отделяет только время.

Видимо, чтобы усилить страх и панику среди жителей, несколько высадившихся воинов привели под стены Города пленных мужчин и женщин. Держа их за руки и за ноги, они проткнули обнаженные тела толстыми, хорошо заостренными жердями. Затем вкопали эти шесты вместе с еще живыми, умирающими в страшных муках людьми для устрашения у всех на виду.

Ликование прошло. Алдан ходил в комнате из угла в угол в полной растерянности. Дверь тихо приоткрылась и из-за нее появилась лысая голова советника.

– Можно к тебе, князь? – спросил Захария и, не дождавшись ответа, вошел в комнату, почтительно согнувшись и угодливо улыбаясь. – Я только что с улиц города, – как всегда тихим вкрадчивым голосом, будто сообщал по секрету большую тайну, начал советник. – Послушал на рынке, что люди говорят, – добавил он и замолчал, ожидая, что нетерпеливый князь сам попросит его продолжить.

– Ну и что они говорят? – раздраженно воскликнул Алдан. – Рассказывай, чего тянешь?

– В городе страх и паника, князь, – вздохнув, произнес Захария и пожал щуплыми плечами. – Все ругают тебя. Сколько волка не корми, все равно в лес смотрит. Так и люди, – изобразив на лице печаль, покачал головой старик. – Сколько не делай для них добра, им всегда будет казаться, что мало, – он тяжело вздохнул. – Кнут и палку они лучше понимают и, поверь мне, старику, больше уважают.

– Ты о деле говори, – резко прервал его Алдан. – Что хотел мне рассказать? А как Городом управлять, я и без тебя знаю.

Захария на мгновение поднял глаза и взглянул на князя из-под густых седых бровей. «А ведь ты, кажется, перепугался не на шутку, – подумал он с усмешкой. – А еще недавно ходил, выпятив грудь и распушив хвост, словно молодой петух по своему курятнику».

– Людей в Городе много. Прибежали со всей округи. Надолго запасов еды не хватит. Поэтому жители недовольны и испуганы, – продолжил Захария. – Болтают, что без воеводы Сирта нам варогов не победить. Да и воевать никто не хочет. Говорят, что не их это дело под мечи и стрелы на верную смерть лезть. Все, как я и говорил, князь, как я и говорил, – повторил старик и развел руки в стороны, показывая этим, что он сделал все что мог и остальное не в его власти.

– Ты о чем? – выкрикнул князь. – Ведь это ты мне нашептал, что надо повысить подати, а мужчин забрать в солдаты! И где эти подати? Где эти солдаты? Все, что ты предложил, было уже поздно и поэтому бесполезно. Объявив об этом, никакой пользы мы не получили, а только очень сильно разозлили людей, – Алдан в негодовании сжал кулаки и ударил ими по столу так, что кувшин с медовухой, подпрыгнув, упал на пол и разбился. – Зря я тебя послушал, – быстро поникнув головой, печально сказал он, глядя на осколки на полу. – И брат ушел… Как же мне его сейчас не хватает, – он растеряно посмотрел на советника. – Где же твои обещанные союзники? – с надеждой вспомнил он.

– Они уже рядом, совсем близко, – замахал руками Захария, испугавшись, что князь решит его обвинить во всех бедах. – Скоро помощь придет.

– Как скоро? И откуда тебе это знать? – гневно воскликнул Алдан.

– Утром, князь, пока ты бился, не жалея своих сил, в город тайно прибыл гонец от хатарского войска, которое скоро будет здесь, – советник говорил быстро, часто кивая головой, пытаясь этим убедить князя, что он, как всегда, делает всё возможное для Города. – Я не стал тебе говорить, видя, как ты занят важными делами.

– Это хорошо. Но что же нам делать? Вароги могут напасть в любой момент.

– Воевать, князь, больше нам ничего не остается, – воинственно ответил Захария, будто сам собрался с мечом отбивать вражеские атаки.

– Сколько дней нам надо выдержать осаду?

– Не больше трех дней, князь. Всего три дня. Может меньше. Может чуть больше.

– Даже если у нас получится, то за это время погибнет очень много наших воинов и простых жителей.

– Это не самая страшная потеря. Главное, что у тебя появится хороший союзник, – изображая сочувствие, произнес Захария и еще раз из-под бровей посмотрел на князя, пытаясь понять его настроение и не наговорить чего-нибудь лишнего. – А люди вечно всем недовольны. Плохо будет, если к внешней угрозе добавится бунт здесь в городе. Поэтому надо усилить надзор за тем, что болтают горожане. Я всегда говорил, что тебе необходима тайная служба…

– Наши люди не так глупы, чтобы в такое трудное время учинить здесь беспорядки.

– А я вот в этом не уверен. Когда человеку нечем кормить детей, он всегда будет обвинять в этом не себя, а князя, – Захария, уже не пряча глаза, внимательно смотрел на Алдана.

– Может они в этом и правы, – задумчиво произнес Алдан, – но сейчас ничего уже не исправить.

– И опять я не соглашусь с тобой, князь. Наши жрецы утверждают, что с этим можно легко справиться.

– Они знают, как накормить всех людей?

– Нет, князь, это сделать невозможно, но можно сделать так, что твои подданные будут меньше думать о свалившихся на них несчастьях.

– Ты опять о тех своих сказках?

– Люди во всех странах похожи друг на друга. У них одинаковые желания и одинаковые страхи. Поэтому очень легко дать им всем общую надежду, общую веру.

– Да-да. Я помню, ты рассказывал что-то неразумное о том, как люди, послушав твоих жрецов, поверят в жизнь после смерти. Но даже если поверят, нам-то что от этого?

– Контролируя веру, мы будем контролировать мечты людей. А если мы контролируем мечту, значит, мы контролируем поступки. Чем больше они будут мечтать о другой жизни, той, которая после смерти, тем меньше они будут переживать из-за этой. А значит, перестанут искать причины своих сегодняшних несчастий и обвинять в них земную власть.

– Но тогда управлять будут не князья, а жрецы. Не этого ли ты хочешь? – грозно посмотрев на советника, спросил князь.

– Что ты, что ты, – испуганно замахал руками Захария, – и в мыслях такого нет.

Князя насторожили слова советника. Он подошел к старику и посмотрел на его морщинистое лицо. Алдан заметил, как бегают тусклые глаза в узких прорезях век, как мелко дрожит свисающая нижняя губа. Было понятно, что Захария что-то недоговаривает.

Но очень быстро другие заботы вытеснили промелькнувшие в голове князя плохие предчувствия. Не в его характере было долго размышлять о вещах, которые были ему неприятны и тем более о тех, которые его пугали.

Через мгновение Алдан уже думал о Далии. На лице у него появилась счастливая улыбка. Вспоминая ее нежные руки, влажные алые губы, тепло ее гибкого тела, темные глаза, обещающие волшебное наслаждение, он подумал, что ему сейчас больше ничего и не надо. Даже враг за стеной, готовый напасть на Город, Алдана уже не интересовал.

Князь, больше ничего не сказав, быстро вышел из комнаты и направился в спальную, где надеялся найти свою любимую.

Далия с утра еще не выходила из дома, но, конечно, знала и о первой победе, и о прибытии варожских кораблей с огромным войском.

Когда князь вошел в светелку, она задумчиво сидела у окна и медленно расчесывала свои шелковистые черные волосы, волнами спускающиеся на грудь. Короткое белое платье почти не скрывало чудесных ног, глядя на которые Алдан почувствовал, как страсть наполняет все его тело. Он тихо подошел к ней сзади и нагнувшись поцеловал ее шею. Девушка вздрогнула и стремительно встала, выронив гребень.

Далия с детства, как это принято на ее родине, привыкла относиться к мужчине, как к господину, от которого зависит ее жизнь и жизнь ее будущих детей. Перечить ему по каким-то бытовым мелочам ей бы и в голову не пришло. Но только до того момента, пока она чувствовала его силу.

Проведя с Алданом всего несколько дней, она заметила его неуверенность в себе. С виду гордый и решительный, он этой показной бравадой пытался скрыть то, что каждое решение для него – это борьба со своими внутренними тревогами, страхами и сомнениями. Все это Далия безошибочно почувствовала, лаская его короткими летними ночами.

Наверное, пока рядом был Сирт, Алдану удавалось это прятать, но теперь, когда вся ответственность лежала только на нем, он растерялся. Глядя в его глаза, заполненные страстью, девушка понимала, что никто кроме неё сейчас не сможет помочь обрести ему уверенность в себе, а без этого Город обречен.