Кройщик

– А вот так?

– Покажи головку?

– Не можешь??! В армии научат.

Короче, что получилось:

Особо раздумывать время не оставалось, вышла сплошная импровизация.

– Товарищ доктор, простите меня, но я же, не знаю, как делается.

Вот бы показали, на примере.

– Ладно, счас будет тебе пример!

Врач раздражённо вышел за дверь кабинета, через минуту пригнал какого-то парня, уже проходившего его кабинет.

А у меня появилось время для сонастройки, стал готов.

– Ну-ка покажи ему пример, – мужчина в белом халате пальцем указал на меня.

Палец, как его голова, принимался двоиться в моих глазах, верный признак, что «оно» скоро начнется. Зашедший парень, тем временем, спустил трусы, задрал член, обнажил красноватую головку, спросил:

– Ну как? Так что ли?

Эта увиденная картинка с голосом, тут же отпечаталась, точнее, скопировалась, мне в мозг.

– Всё, свободен, – какой-то мужчина в белом халате, может врач или нет, отпустил парня.

– Теперь ты, повтори…, – обратился он

– Да, сейчас. Сейчас, всё, будет, се-ку-ндоч-кууу…

В тот же момент обрушил на голову, какого-то мужчины, Крой.

Получилось легко, совсем нетрудно, даже для меня, тогда неопытного в таких вещах.

Скопированную картинку, полученную от парня, немного усилил, залил потоком в чужие мозги. Я знал, что для «него», выглядело так:

«Пришедший призывник на мой осмотр, вываливает из трусов огроменный метровый член с багровой головкой, которая болтается прямо перед моим носом. Потом почему-то спрашивает:

– Ну как? Так что ли?

Теперь мне надо сделать, так чтобы он стал негоден, негоден, негоден…»

Вшитый «крой» теперь останется в мозгах у «него», на некоторое время.

Может на неделю, может на месяц, как понимал по ощущениям, поэтому «вышел».

Через пару секунд пришел в себя, тот, какой-то мужчина оказался врачом.

Он тоже приходил в себе, но чуть дольше, чем я.

Врач ошарашено молчал, ни о чем не спрашивая.

Стал писать в моей медицинской карте.

Затем вручил её мне в руки, махнул рукой, чтобы уходил.

Выскочил за дверь, уже зная, что он потом поставит штамп «не годен» в моем «личном деле». Ведь штамп будет настоящим, а все остальное нет.

В конце комиссии, все призывники и допризывники проходили дальнейшее распределение, отбор по воинским частям.

Он проводился в большом кабинете, куда зашел, после очереди.

За столами сидели все врачи, среди них тот самый хирург, вместе с главным. Жирным военкомом в парадном кителе, с двумя дядьками в зеленой форме с погонами по бокам.

Представился, в ответ кивнули.

Стоя навытяжку, с голом торсом, мы ещё не одевались, ожидал, что будет дальше.

Военкому передали мои документы, он принялся их перелистывать, врачи тихо переговариваться между собой.

Затем одна врачиха, терапевт, перегнулась, она сидела ближе к военкому, стала шептать ему на ухо. Тот молчаливо хмурился.

Потом с раздражением отбросил документы в сторону, на край стола.

– Ты причислен в запас. Через неделю заберешь военный билет, – сурово обратился он, наконец, басистым голосом.

– Свободен! Чё стоишь?! – рявкнул на прощание военком.

Я легкою пробкой, вылетел оттуда.

Но не обиделся на злого военкома, не горевал, ведь про армию можно забыть навсегда.

Возможно, этот случай как-то повлиял на мою судьбу, не знаю.

Но мой путь уже предопределен заранее, стать настоящим кройщиком памяти других людей.

Хотя в юности не осознавал этой ответственности в полной мере, однажды открыв «ящик Пандоры», отпуская проклятие.

*

Вчера вечером прибыл в другое место, в один небольшой городок.

Конфиденциально, без своего обязательного хора.

Здесь ожидал новый заказ.