И это уже не легенда…

– Дел у него других нет – нас задерживать.

– А где мы?

– Это отстойник депо. Давненько я здесь не был…

Дядя Саша огляделся, потом направился к дальнему концу платформы. Лена пошла за ним. Их шаги гулким эхом отражались от стен.

– Мне уже страшновато! Кажется, сейчас призраки вылезут.

– Не вылезут, – ответил на ходу пенсионер. – Нету здесь призраков. Да и нечего им тут делать, по большому счету.

– Почему нечего?

– Потому что! Ага… Вот он.

Они свернули в совсем уж слабо освещенный парой лампочек длинный, узкий коридор и прошли его до конца, выйдя в довольно низкий тоннель с проложенными в нем рельсами. Свернули направо. Под ногами заскрипел щебень.

– Ты про “Метро-2” спрашивала? Вот эти пути еще при Сталине проложены были. Сейчас конечно не используются, но состояние вполне рабочее. Хоть сейчас дрезину пускай. Иди между рельсами, там легче.

– Темно…А если сейчас поезд пойдет?

– Не пойдет. Держи фонарь, присмотрись к путям.

Дядя Саша протянул Лене дешевенький китайский фонарик. Та включила его, направила под ноги и добросовестно присмотрелась.

– Ржавые. Поняла. Поезд бы ободрал ржавчину. А почему здесь призраков нет? Разве это не заключенные строили?

– В том числе. А призраков нет, потому что место такое.

– Место?

– Да. Ты ведь видела вход в Новослободскую?

– Конечно. Колонны, как в греческом храме.

– Верно. Это и есть языческий храм. Рядом тут церковь стояла – ее снесли. А у греков за преисподнюю отвечала Геката, вот потому и нет здесь призраков. По той же причине и ветки эти заброшены. Здесь люди с ума сходили, да и сейчас бывает, если кто сдуру забредет. И это уже не легенда, я-то знаю! Прислушайся.

Остановившись, Лена подняла голову. Тишина была мертвой, но потом сверху послышался глухой, на грани слышимости, раскат грома.

– Что это? – спросила она. – На поезд не похоже…

Никто не ответил. Даже эха сейчас не было. Ее голос как будто увяз в стенах.

– Дядя Саша, что это было?

Снова никто не ответил. Лена обернулась, посветила фонариком. Она была в тоннеле одна.

– Дядя Саша! – уже в голос крикнула она, крутясь по сторонам. – Ну не смешно же, мне уже страшно! Где вы!?

На всякий случай она направила луч света вверх. Тот же самый бетон. Девушка тихо выругалась. Надо было отдать пенсионеру должное: красиво он ее развел, оставив одну в пустом тоннеле. Впечатлений надолго хватит!

Надо было возвращаться и тут она поняла, что не знает, в какую сторону шла. Следов на плотном гравии не осталось, а повернуться она успела несколько раз. Сверху снова послышался почти беззвучный удар, как будто вдалеке что-то взорвалось. Она вспомнила, что в войну у входа какой-то из станций в войну упала немецкая бомба, как раз когда туда заходили люди. Страх понемногу нарастал.

Девушка пошла вдоль тоннеля, посвечивая фонариком по сторонам. Проход должен быть недалеко. Пройти сто шагов в одну сторону, если не найдется выход – идти обратно. Все просто. Но ста шагов она не прошла. Рельсы вскоре кончились полосатым заборчиком. Тупик.

Ну и хорошо, что тупик! Она повернулась и вдруг заметила в кромешной темноте белую точку. Та вроде бы даже немного покачивалась в воздухе, но на фонарь была не похожа. По ее ноге вдруг прошла слабая вибрация и посмотрев вниз, она поняла, в чем дело. Дрожали рельсы. Но если сюда шел поезд, то ведь должен же был быть и стук колес, шум какой-то? Нет, это точно были не вагоны…

Что он тогда сказал? Храм Гекаты… Не легенда!? По спине потекла струйка холодного пота, а страх превратился в ужас. Такой, что она сейчас не смогла бы сделать ни шагу. Белая точка в темноте приближалась, успев превратиться в маленький кружок. Снова тяжелый удар, уже громче и ближе.

Лена все-таки нашла в себе силы направить луч света в ту сторону.

Фонарь погас.

Что делать, если не устраивает оценка

Светлое пятно, плывшее во мраке на высоте человеческого роста, приближалось. Была абсолютная тишина и Лена совершенно отчетливо слышала сейчас удары своего сердца. Она лихорадочно ощупывала корпус фонарика, ища кнопку, нашла ее на торце, но нажатие не привело ни к чему.

Неожиданно девушке стало смешно. Нет, ну что такое? Двадцать первый век, Москва, вокруг цивилизация, а она в каком-то подземелье и с нею творится откровенная чертовщина. Что делают в храмах? Жертвы приносят. Древние греки только этим и занимались. Вот и ее сейчас кажется принесут… Что может быть забавнее?

Она истерически хихикнула. Светлое пятно дернулось и знакомый голос спросил:

– Ты куда делась?

– Дядя Саша!?

– А ты кого-то другого ждала?

– Я вообще не ждала. Я… Я тут чуть не описялась от страха!

Свет приблизился. Немного привыкшая к темноте Лена (ее фонарик, пока он работал, светил очень ярко и слепил ее) разглядела, что это всего-навсего тусклый светильник, закрепленный на самой обычной строительной каске. Каска, соответственно, находилась на голове пенсионера. Рефлектор был направлен вниз и вперед, но лампочка светила еле-еле.

У девушки отлегло от сердца. Ноги дрожали и ей пришлось сесть на рельс. Тот по-прежнему вибрировал, но теперь она понимала, что это всего лишь отзвук проходящих где-то неподалеку поездов метро.

Подошедший мужчина сказал:

– Там каска с фонариком висела на вешалке, вернулся за ней, да не светит нихрена. Батарейки подсели. А ты чего фонарь выключила?

– Это не я. Он сам.

– Барахло китайское… Дай-ка его сюда.

Послышался скрип сворачиваемой крышки. Что-то щелкнуло и они снова на минуту остались в полной темноте. Потом последовал еще один щелчок и вспыхнул свет, опять ослепивший ее. На этот раз лампа на каске светила гораздо ярче.

– Так-то лучше, – пробормотал дядя Саша и спросил ее: – Пойдем, или еще тут посидим, пока ты вдохновения наберешься?

Лена энергично замотала головой.

– Нет-нет! Давайте уходить. А куда?