Последнее искушение свободой

Не знаю, как решался здесь вопрос конфиденциальности личной информации, при том, что мы были ещё на испытательном сроке, но Наставник, по-моему, слишком вольно обращался с этой информацией. Так вот, он для начала предоставил нам личные дела сотрудников для ознакомления с ними, но при этом заявил, что хочет проверить нас на наше умение читать людей, для чего он для начала даст каждому из нас по одному делу. На основании знакомства с которым, мы должны будем рассказать ему те выводы, к которым мы пришли. И что же ты думаешь, кто мне достался? – с вновь появившейся нервозностью заговорил Атеист.

– Я могу только предположить, ведь я знаю о деле только в общих чертах. – Ответил я.

– Это было дело Эльзы. Ты ведь её знаешь? – глядя на меня в упор, спросил Атеист и с какой-то натужной мольбой добавил. – Так ведь.

– Да нет, я с ней не знаком. – С растерянностью ответил я.

– Она бы тебе понравилась. – Не меняя своей интонации голоса, заявил Атеист. При этом он как-то весь съёжился, при этом его вид изменился до неузнаваемости и передо мной предстал совсем разбитый, ни человек и ни ангел, а какая-то переходная субстанция. И именно этот его вид стал для меня подсказкой к этой его истории. Но точный ответ всё-таки прозвучал только из его уст. Но вот секундная слабость, вызванная воспоминаниями, ушла, и Атеист вновь собрался и уже спокойно продолжил разговор.

– Я думаю, что Наставник, не просто так мне подсунул дело Эльзы, он хотел, чтобы я обратил внимание именно на неё. Как он ещё говорил, первое личное дело навсегда запоминается и входит в душу. С чем я с ним полностью соглашусь. Вот она в меня-то и вошла и больше не отпускает.

– И ты не допускаешь возможность случайности? – спросил я.

– Ха, случайность. – Горько усмехнулся Атеист. – Я не верю в неё, ведь она не подвластна Деннице и находится под началом Года.

– Тогда может быть, это было испытание, предначертанное тебе? – спросил я его.

– Ты сказал и теперь я уже не знаю, во что верить. – Растерянно сказал Атеист. – Но всё же, как бы то ни было, я запомнил Эльзу навсегда и её образ запечатлелся в моей душе навечно. Что касается всех последующих перипетий моей здешней жизни, то я не думаю, что они сильно заинтересуют кого бы то ни было кроме меня, поэтому сразу перейду к тому памятливому вечеру, когда случился расстрел отдела СУПа. Правда, прежде я начну, я должен тебе обрисовать состав участников того действа. Извини, что я сбивчиво рассказываю, но мне не так-то легко восстановить всю цепочку действий в тот вечер. Ведь для понимания сути случившегося, мне добавочно необходимо ознакомить тебя с теми предпосылками, так повлиявших на развитие этих трагических событий. – Перевёл дух Атеист.

– Я ведь ничем особенным не выделялся среди той массы, в которую волей творца был погружен. Скажу честно, моя самооценка весьма сильно хромала и только благодаря моему старанию, я смог удержаться на плаву. Мой же соперник, предъявляющий права на место в компании, был совсем из другой породы местной фауны. Я бы сказал, что таких называют счастливчиками, для которых не существует поражений и неудач. Они всегда добиваются успеха. Меня же он в упор никто и в особенности он не видел, и для него я был вроде какого-то недоразумения.

Конечно, он не переступал правил приличий и всегда здоровался с милой дежурной улыбкой по утрам. Но не более того. Впрочем, если окинуть взглядом тот период моей работы в компании, то вряд ли можно сказать, что я сыскал популярность или хотя бы уважение среди её сотрудников. Мой тип серого человека без футляра, в современном формации находится вне тренда, так что мне приходилось вести замкнутый образ жизни. Единственным лучом радости для меня в этом мире была Эльза. Я понимал, что мне вряд ли можно было на её счёт на что-то рассчитывать, и поэтому вёл себя по отношению к ней очень сдержанно. Но разве под личиной невозмутимости, можно скрыть от окружающих волнение своей души, и она, не выдержав заточения, возьмёт, да и прорвётся в самый неподходящий для тебя момент или же ты сам, ощущая потребность высказаться, расскажешь об этом тому, кому совсем не следовало это делать. В моём случае, произошло последнее.

Так на одном из уик-эндных выездов на природу я, перебрав тонизирующего пойла, впервые расчувствовался и поделился своими соображениями на счёт Эльзы, как ни странно звучит, с нашим счастливчиком. Вернее будет сказать, что возникшая ситуация как-то так закрутилась, что это случилось само собой. На этом выездном пикнике, наш счастливчик был как-то особенно вежлив и предупредителен, при этом выказывал ко мне особое расположение. Когда же мы достигли определённого градуса настроя, предполагающего доверительность беседы, то тема разговора закрутилась вокруг нашего женского корпоративного окружения. Счастливчик, не испытывающий проблем в этом вопросе, проявил чудеса прозорливости и несколькими о посредственными вопросами добился от меня откровенности, в которой я и признался ему в моей страсти к Эльзе. На что Счастливчик выразил мне свою поддержку тем, что верит в меня и что, по его мнению, у меня есть все шансы заполучить себе эту даму. После чего я, осчастливленный этой поддержкой, и вовсе поплыл, что в итоге привело меня к переоценке моих сил и выводом меня из строя. Естественно, в последующий за этим новый рабочий день, всё забылось и потекло своим прежним чередом. Но это только мне так показалось.

Не прошло и недели, как после окончания рабочего дня, я, следуя своему ежедневному ритуалу, выдвинулся домой. Пройдя коридоры компании, затем проследовав сквозь турникет с охраной, я вдруг вижу сквозь окно рядом с парковкой Эльзу. Она стояла там, в ожидании кого-то. Я же, не сводя глаз с неё, прохожу выходные двери и иду по направлении к ней, но, не пройдя и пару шагов, вижу, что Эльза кого-то заметила и со счастливой улыбкой машет этому, пока ещё не видимому мной кому-то. Я поворачиваю голову по направлению взгляда Эльзы и в тот момент, когда замечаю объект приветствия Эльзы, в моей душе происходит обрушение основных перекрытий, и они со всей тяжестью обрушиваются вниз, тем самым вызывая паралич моих ног.

Я, ошарашенный увиденным, не могу дальше двигаться и как завороженный стою на месте. В это время с другого выхода здания компании выходит Счастливчик и направляется к Эльзе. Да, это он, кому она приветственно машет, и тот, кто стал причиной моего временного паралича. Счастливчик подходит к Эльзе, обнимает и одновременно целует её в щеку, при этом его лицо обращено на меня и он с ухмылкой, как мне показалось, подмигивает мне, затем заворачивает Эльзу и они, усевшись в машину, вскоре уносятся прочь от сюда, но только не от меня.

Для меня же, всё также стоящего на одном месте, они всё стоят напротив и мне всё по прежнему видится дьявольская ухмылка Счастливчика. Не буду останавливаться и рассказывать про то, как я пережил тот удар под дых, мне до сих пор не выносимо вспоминать это. – С этими словами Атеист встал и подошёл к окну. Я же со своей стороны не смел нарушить возникшую тишину. Созерцание окружающего из окна квартиры, да ещё с высоты, всё-таки частично успокаивает нервы, что и в данный момент получило своё подтверждение. И Атеист, временно побыв наблюдателем, успокоился и вернувшись назад за стол, вновь продолжил свой рассказ.

– Я думаю, что мне не надо говорить, какими я воспылал чувствами к Счастливчику. Не знаю, сколько прошло времени после этого эпизода, но можно сказать, что мы уже приблизились к кульминации моего рассказа, а именно наступил тот день «Ч», когда всё и произошло. В нашей компании по случаю какого-то внутреннего юбилея, было решено провести корпоративный вечер. Раньше, как мне рассказывали, для этого снимался какой-нибудь банкетный зал и уже там, наши служащие и шли в отрыв. «Но сейчас говорят, времена тяжёлые и руководство всё больше жмотится», – негодующе замечают всё те же знатоки корпоративов.

Так что было принято решение под это дело организовать свой актовый зал, при здании компании. Зато при этом траты на застолье не претерпели изменений. «Но ты же понимаешь, заговорщицки продолжал разоблачать этот знаток празднеств, это только для нас, низшего звена компании, проводятся такие объеданки. Для себя же они, – показывает палец кверху сей знаток, – не скупятся и организовывают вечера совсем на другом уровне; прямо в постели с мадонной. – На последних словах, знаток краснеет от злости при воображаемых кутежах начальства и, сплёвывая слюну тебе под ноги, махнув вниз рукой, уходит». Не смею, не привести сопутствующие такой несправедливости, имеющие место нервные мнения. – Сделал оговорку Атеист.

– Так вот, на такой корпоратив, и собрались мы, менеджеры низшего и среднего звена.

Я не мог находиться рядом со Счастливчиком, но он и сам к этому не стремился, так что я выбрал для себя место, главным достоинством которого была максимальная отдаленность от него. Но, если физически я находился от него далеко, то в душе он ни на секунду не покидал мой мозг. Сидя на краю стола, я только и делал, что бросал косые взгляды в его сторону. Казалось бы, громкая музыка не давала ни шанса быть услышанному веселью и смеху звучащему с их стороны, но для меня музыка была всего лишь фоном, и каждый исходящий от них звук, отражался эхом и до боли резал мне слух.

Что же делает одинокий, раздражённый человек в таких случаях? Всё верно, напивается. Приняв внутрь изрядное количество спиртного, я на некоторое время отвлёкся и даже поддался общему праздничному настрою, что выразилось в моём деятельном участии в конкурсах и танцах. Течение времени размылось в моём сознании, и я уже его измерял отрезками моих подходов между танцами к столу за очередной порцией горячительного. В какой-то момент весовая доля выпитого достигла той отметки, когда подпорки моего сознания не выдержали этой массы и обвалились в не сознание. И я, телесно пребывая на корпоративе, в тоже время выбыл из него.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я пришёл в себя, обнаружив себя сидящим на корячках рядом с унитазом, в туалете. Где проделав одну из сопутствующих выпивке процедур, а именно проверив свой рвотный рефлекс, я почувствовал себя несколько лучше. Выйдя из туалета, я, решив выпить стаканчик воды, пошёл к ближайшему кулеру с водой. Я не сильно задумывался, где можно его найти и шёл просто куда глаза глядят. Хотя это и не самый действенный способ для поиска чего-либо, но всё же, в конечном счёте, он вас приводит, если не к вашей цели, то к чьей-нибудь уж точно.

И вот, когда я вышел из очередного поворота, то я, наконец-то, заметил в конце коридора кулер с водой. Но, вместе с этим открытием, ко мне пришло ещё одно осознание. Как оказалось, мой путь к кулеру проходил рядом с дверью в кабинет Наставника, из которой до меня доносились оживленные звуки разговора, иногда прерывавшиеся смехом. Первая возникшая у меня оторопь от осознанности того, что я возможно сейчас, к лицом к лицу встречусь со Счастливчиком (его голос я сразу узнал), сменилась решимостью. И я насколько можно в данный момент твёрдой поступью, направился по направлению к свету исходящему из кабинета Наставника.

Приближаясь к двери, до меня всё чётче стали доноситься голоса, находящихся в кабинете людей. И вот по мере моего приближения, я уже различал, кто и о чём говорит, каждый мой шаг отдавался зловещим эхом во мне. Моё появление в дверях (я решил несмотря ни на что, зайти к ним), можно сказать, было слишком неожиданным для присутствующих. Внутри кабинета собрался весь наш отдел СУПа. Видимо, решив отдохнуть от общего шума, они, прихватив несколько бутылок горячительного, и уединились здесь, дабы придаться аналитическому действу, заключавшемуся в обсуждении участников сегодняшнего корпоратива. Когда я появился в дверях, Счастливчик, держа в одной руке бокал, опять кого-то заворачивал в своём весёлом рассказе, но моё появление поставило точку в его рассказе.

– О-па! – только и нашёлся, что сказать он, увидев меня.

– Разве я помешал? – с порога кинул вопрос я.

– Отчего же. – Придя в себя, уже спокойно ответил Счастливчик. – Просто это вы сторонитесь нас и пренебрегаете общим с нами местом за столом.

– Я думаю, вам не нужно объяснять, почему возникла такая ситуация. – Повышая градус напряжения, сказал я.

– Ах, вот в чём дело. – С наигранным удивлением сказал Счастливчик. – Да брось ты это. В конце концов, без желания оппонента, ничего не делается и я всего лишь пошёл навстречу её желаниям.

– Но я ведь тебе сказал…– не смог договорить я, как Счастливчик перебил меня и жёстко заявил. – Ну и что, разве мы с тобою друзья. Да и будь ты мне другом, я бы тебе так же сказал, что в деле любви дружбы нет.

– Что верно, то верно. – Сбитый верностью его слов, растерянно ответил я. Счастливчик между тем, заметив мою растерянность, продолжает. – А, впрочем, я могу дать тебе шанс. – Сбитый с толку и как утопающий, я, хватаясь за соломинку, спрашиваю: «Какой же?».

– Всё очень просто. Мы вот тут решили на практике проверить правильность задачи о русской рулетке. А желающих, кроме меня и не находится. – С вызовом заявляет Счастливчик и при этом не сводит с меня глаз.

– Ты это серьезно? – спрашиваю я его.

– Конечно. Вот и револьвер у Наставника позаимствовали. – Доставая из кармана куртки револьвер, говорит Счастливчик, затем кладёт револьвер на стол, чтобы достать из другого кармана пачку патронов и присоединяет их к револьверу. Я бездвижно смотрю на его действия, остальная компания, онемев, тоже с удивлением смотрит на всю сложившуюся ситуацию. Счастливчик, проделав все эти манипуляции одной рукой (вторая была занята бокалом), вдруг понимает, (его состояние было в данный момент далеко от нормального), что всё это можно было бы проделать куда легче, если с самого начала поставить бокал, освобождается от него, поставив его рядом на стол и, глядя на меня говорит:

– Вот видишь, всё готово. И если ты решишься, то я дам от ворот поворот Эльзе. Как тебе такой расклад?

Я же сомневающийся в серьезности его намерений, услышав имя Эльзы, забыл про всё и бросился навстречу брошенному мне вызову. – Я согласен. – Прозвучало из глубины моей души.

Это сейчас, всё, кажется, глупо, но в тот момент мои обостренные чувства принимали всё за чистую монету.

– Вот это я уважаю и за это предлагаю выпить. – С трудом поднявшись, сказал Счастливчик, затем под прицелом присутствующих глаз достал из сумки бутылку водки и два одноразовых двухсотграммовых стаканчика. Поставив стаканы на стол, он открыл бутылку, затем вылил из неё в стаканы содержимое так, что через края стаканов слегка выливалось спиртное. И все эти свои действия он сопровождал комментариями к будущим нашим действиям. – Сделаем, как заявляется в условии задачи (я не сразу понял, о чём он, но потом вспомнил о наших тестовых задачах, предлагаемых соискателям вакансий). Вставим два патрона в соседние гнезда. Но так как по условию первый выстрел должен дать осечку, а мы уж точно не хотим проверить на себе твёрдость свинца патрона, то шибанем первый выстрел в стену, и если будет нужная нам осечка, то за дело уже возьмёмся мы с тобой. Как тебе такой расклад?

– Подходит, но зачем нужно спиртное? – спрашиваю я.

– Ну, уж точно не для храбрости. – Говорит Счастливчик и, поднимая стаканчики, подаёт один из них мне. Я же в свою очередь, уже весь во власти обстоятельств, не могу отказаться и беру стаканчик в руки.

– Мало ли что было и кто знает, много ли чего ждёт нас впереди, но я хочу, чтобы не количество ценилось нами, а качество осознания момента. Так что, давай до дна! – с этими словами, не спуская с меня глаз, Счастливчик опрокидывает в себя содержимое стаканчика. Я же со своей стороны, подталкиваемый этим примером, опрокидываю свой стаканчик. После же того, как горечь вкуса напитка вызвало у меня стоическую гримасу лица, мне любезно поднесли продукты, нежно называемые закусью. Вместе с закусью последовал эпитет со стороны Счастливчика: «Вот это молодец. Ну, а теперь приступим к делу», – с этими словами он берёт два патрона и заряжает ими револьвер.

Но тут вдруг все эти его действия встречают небольшой словесный отпор и кто-то из присутствующих пытается остановить Счастливчика: «Пошутили и хватит». На что Счастливчик, обращаясь ко мне, говорит: «Ты разве шутишь?». – Я же в ответ только отрицательно машу головой.

– И я не шучу. – Громко, чуть ли не крича, заявляет он, и вслед за этим, после вращения им барабана револьвера, подходит к открытому окну и производит выстрел в него. Всё это происходит в мгновения ока, так что мы даже не успеваем хоть как-то на это среагировать.

Так вот, Счастливчик нажимает на спусковой крючок, но вместо выстрела до нас доносится всего лишь щелчок барабана, означающий осечку. Для продолжения нашего практического эксперимента, такой результат как раз и отвечает нашему условию. Счастливчик подходит ко мне и протягивает пистолет с предложением начать игру.

Это сейчас у меня возникли веские претензии по поводу нашей очередности нажатия на спусковой крючок револьвера. Ведь решающее значение имело то, кто будет первым крутить барабан. Ведь, собственно, от этого, да и плюс от выбора варианта (крутить или не крутить барабан перед нажатием спускового крючка) только и зависел результат нашего поединка. Конечно, кроме теоретического вероятностного решения, в данном случае включался практический фактор присутствия, который, впрочем, даже больше влиял на наш итоговый результат. Ведь всё-таки выбор правильного варианта определял всего лишь большую вероятность шанса на выживаемость, но он при этом, не давал тебе стопроцентного шанса на жизнь.

Выстрелив в окно для организации начального условия задачи, которая звучит следующим образом: «Игрок вращает барабан, далее подносит пистолет к виску и нажимает на спусковой крючок. Щёлк! Повезло! Игроку необходимо ещё раз нажать на крючок. Что ему лучше сделать: снова провернуть барабан или сразу нажать курок?», – Счастливчик тем самым, как бы с одной стороны выполняет необходимые действия, но с другой стороны, самим этим действием вводит меня в заблуждение. Ведь мой разгоряченный мозг понимает это его действие, как то, что он сделал свой подход, и теперь наступила моя очередь, когда на самом деле, он всего лишь приготовил револьвер к игре. Что в итоге и вылилось в американку, то есть в игру в одно моё лицо. Так что, вместо честного жребия, произошла небольшая подтасовка на психологическом уровне, в чём я, впрочем, должен винить только самого себя. Кто знает, что бы случилось в дальнейшем, если бы я распознал уловку Счастливчика, не оставившего мне право на выбор; хотя бы и с помощью жребия.

Но что ж, я беру револьвер и, не прокручивая барабан, именно в этом случае вероятность осечки три к четырем, более высокая, чем, если бы я крутил барабан, при которой вероятность будет два к трём, но всё же не надо забывать, что это всего лишь вероятность и всё во многом зависит совсем от других факторов.

В общем, я придаю себя в руки господа, который, к слову сказать, не одобряет такие поступки и, больше не задумываясь, – на последних этих словах, Атеист подносит к своему виску сведённые в пистолет пальцы, – нажимаю на спусковой крючок револьвера. – Атеист озвучивает вслух этот щелчок. – Тщик. И осечка. – Атеист при этих словах как-то жалобно улыбнулся глядя на меня. – После чего я опускаю револьвер и стою ошеломленный своими же действиями. Мои действия приводят всех в ступор, и только отдалённый шум музыки, разбавляет общее ошеломление.

Отстоявшись немного, я бросаю револьвер на стол и, несмотря на Счастливчика, говорю ему: «Ну что, теперь твоя очередь». На что он заявляет, что задача собственно уже решена и что я своим выстрелом подтвердил верный результат задачи. Ведь для выяснения шанса выживаемости, собственно и было предложено данное состязание. Что же касается него, так он со своей стороны считает, что для того чтобы избежать смерти, вообще будет лучше отказаться от участия. Ведь в этом случае вероятность твоей выживаемости и вовсе приближается к ста процентам.

Ну а эти его последние слова и вовсе вызывают у всех громкий смех. Я же вновь себя чувствую обманутым и оскорбленным. Но меня в этот момент интересует совсем другое. И я задаю Счастливчику единственный интересующий меня вопрос: «Ну а как же насчёт неё? Разве я не сделал всё, что от меня требовалось?». На что он, сменяя лишь интонацию смеха, отвечает: «Ну, вероятность положительного ответа, придётся уж тебе самому определить». Полученный шок, вкупе с начавшим свою атаку стаканом спиртного, обрушиваются на меня и я, бросая прощальное: «Чтобы выжить, ста процентов будет мало», – окунаюсь в тёмный коридор выхода из кабинета Наставника.