Псих

– Ладно. Скажем так, некие высшие силы, увидели в тебе потенциал и решили дать тебе шанс. Ну как, такой вариант тебя устраивает? – спросил Кот.

– Чушь. – Только и ответил Илья.

– Что именно. То, что в тебе есть потенциал или же существование высших сил? – хитро посмотрел на Илью Кот.

– Наличие между ними связи. – Без заминки ответил Илья.

– Да ты, я смотрю, имеешь о себе мнение. – Засмеялся, такой смешливый Кот.

– Как и всякий. – Без тени улыбки ответил Илья.

– Ты забыл добавить, потенциальный. – Поправил Кот.

– А вот это, уже можно к любому отнести. – Ответил Илья.

– Ладно, не буду тут разводить полемику, а скажу, что оригинальность нынче, впрочем, как и всегда востребована. Ну а нам, просто необходимы свежие мысли и решения. Так что подумай, если есть желание, присоединяйся к нам.

– Что ж, я подумаю. А пока, наверное, я пойду, освежусь. – Сказал Илья и выдвинулся обратно на дорогу, для того чтобы поражать и удивлять невинных прохожих, совсем не ожидающих таких мимолетностей от этого вопрошайки.

– Да, непонятно. – Глядя вслед Илье, бередя какую-то мучающую его мысль, задумался Кот.

*******

– Мне непонятно, что я буду с ним делать и куда вообще его разместить. – По окончанию промо-акции, возмущался Илья, на которого возложили ответственность за этого бедняжку – котенка, которого Геля решила непременно оставить себе. Сама же при этом, так как ей с Лерой, с которой она так сдружилась, решила проследовать в одно только им девочкам необходимое место. Ну а вечером она, не уточняя кого, непременно его заберет к себе. Впрочем, Илья ничего не имел против этих её последних заверений, да к тому же он, даже немного был рад тому, что ему вновь не придётся выдавать себя за классного водителя и, пожалуй, будет лучше, если он поедет один. Но этот мелкий пакостник, всё-таки сумел отметиться у него в салоне, чему Илья был несказанно рад.

– Ах ты, паразит. – Вдобавок ко всему своему возмущению, Илья приложился своей головой об стекло машины.

– Чего такой нервный? – уравновесил Илью, появившийся из-за бокового стекла на который упирался Илья Модест.

– Блин. Напугал. – Рефлексивно дёрнулся Илья, не заметив, как тот приблизился к нему.

– А ты чего здесь делаешь? – поздоровавшись с Ильей, спросил Модест.

– Да вот, выезжали на агитку. – Ответил Илья.

– Да, я тоже иду от той же цели. – Ухмыльнулся Модест, хитро посмотрел на Илью и сказал. – Ну, раз встретились, что мне кажется не случайно, то может тогда, подвезёшь меня.

– Поехали. – Илья распахнул двери автомобиля и слишком уж многозначительно посмотрел на Модеста, без всякого страха садящегося в машину. А чего собственно, ему было бояться кроме дороги, которая, как и всякая другая, имеет свои неровности, ухабы и отрезвляющие вас лежачие полицейские, которые надо заметить, ещё задолго до реформы МВД, были переименованы в полицейских. Видимо их положительный опыт внедрения, был должным образом оценен и взят на карандаш и возможно даже, послужил одним из аргументов за это переименование. Правда, существует и другая версия, в которой говорится, что наши милиционеры, это не то, что полицейские с прогнившего запада и не позволят себе такую унижающую их достоинство лежащую роль и они, не смотря ни на что, всегда крепко стоят на ногах, даже если при этом нимало приняли на грудь в свои выходные, что не скажешь об их западных коллегах, валящихся с ног, после какого-то пива.

Но ещё при этом говорят, что именно наши дороги вмещают на себе наибольшее количество неадекватов, которые если что, готовы не стесняясь в выражениях и тем более в действиях, продемонстрировать то, на что они даже очень способны. Что, верно лишь отчасти, и по сути, имеет свою зиждущуюся на религиозности подоплёку. Так беспримерная тяга нашего человека к справедливости, для которого в борьбе за её торжество нет места для сантиментов, и ради которой, он готов пожертвовать собой и пойти, уже по мнению тех, чья сторона доказательно оказалась по другую сторону справедливости – в рядах потерпевших, ещё на большую несправедливость.

А ведь главная закавыка состоит в том, что, как правило, каждый автомобилист в отдельности – очень душевный, со своим правом на ошибки человек, когда как вся внешняя среда, та, которая находится за пределами его автомобиля, есть бездушная эфемерность, не имеющая право на то, на что имеет право лицо одушевленное. И поэтому бездушность, однозначно должна выполнять установленные правила, иначе, куда может скатиться этот мир и так бездушно давящий на вас. Но к вашему удивлению, почти что каждый, кто находиться вне вашего автомобиля, как оказывается, имеет практически такое же по отношению ко всему и в частности к вам мнение, спеша на кулаках выказать его прямо вам в лобовое стекло.

– Он однозначно программист. – Глядя на вышедшего из подрезавшей автомобиль Ильи машины громилу, высказал свою точку зрения Модест. На что Илья никак не ответил, продолжая судорожно сжимать руль и наблюдать, что будет дальше, которое не слишком то вариативно и в основном зависит от присущей этому разгневанному водителю внутренней духовности. Ну а эта духовность, либо же имеется в достаточном количестве, заставляя её обладателя без промедления бросаться на вас, либо же в недостаточном, что уже толкает того лезть в свой багажник, за всегда имеющейся в наличии битой.

– И точно, сейчас покажет нам свою битовость. – Режет слух Ильи Модест, комментируя действия этого борова, который мог бы и без подручных инструментов навалять Илье. Но что поделать, когда душа хрома и ей просто необходима подпорка в виде биты.

– Что делать? – взмокнув, промолвил Илья, наблюдая за тем, как тот боров погрузился в багажник в поисках уже понятно чего.

– Давить!!! – прямо в ухо Илье, вдруг истерично заорал Модест, сопроводив свой крик, нажатием одной рукой на клаксон, вызвавший рёв звукового сигнала и нажатием второй на колено Ильи, которое по сообщающейся, надавило на педаль акселератора, который уже своим пугающим низким рвением, в свою очередь соединившись со звуком клаксона, получил такое объёмное звучание, которое никого не оставит равнодушным и в особенности того, кому оно звучит неожиданно прямо в спину.

И видимо этот с хромой душой боров, отличался повышенной чуткостью к себе, и как только эта оглушительная внезапность обрушилась на него, то он, следуя своему правилу жизни – вначале спрятаться, а уж потом осмотреться – без всяких промедлений, в мгновение ока, тут же оказался внутри багажника машины. Что было в некотором роде даже удивительно, учитывая его и габариты багажника. Затем наступила тишина, и боров уже было собрался приступить ко второй части своего плана – осмотреться, но, увы, единственное, что он увидел, так это только лишь кулак, летящий прямо ему в нос.

После чего он, уже в независимости от своего желания, приступил к запасному плану, под названием притвориться невидимым или другими словами, несущественным объектом, на который, в виду его ничтожности, не стоит даже обращать своего внимания. Но собственник кулака, видимо частично считал иначе и молотил его будь здоров, что приводило к обратному эффекту, где он после каждого удара, уже был не столь будь здоров. Из чего можно сделать вывод, что подобные методы не слишком действенны для физики тела, но при этом, очень неплохо лечат душу, для которой массажные процедуры, иногда очень кстати.

– Ну, ты и псих. – Восторженно сверкнув глазами, произнёс Модест, глядя на вернувшегося в машину Илью. Илья же, после того как бросил свой взгляд на зеркало заднего вида, уставился в пространство и не обращая внимание на то, что его руки были все в крови, сразу же взялся за руль, который незамедлительно послужил переходной площадкой для его ручного кровотока, потекшего уже с руля на пол автомобиля.

–Ладно, чего ждёшь. Поехали. – Командно заявил Модест.

– Поехали. – Всё ещё упираясь взглядом в пространство, сказал Илья, нажимая на педаль акселератора.

Глава 15

Как же без Эврики

– Я нашёл свою условность. – Не слишком эмоционально, чему были свои причины, связанные с отсутствием дополнительных побуждающих к резонансной деятельности слагаемых, сидя во время обеденного перерыва в кафе, сообщил эту новость Дену Илья.

– Ну? – вопросительно говорил насупившийся взгляд Дена.

– Исходя из моего предположения, что человек эта та условность бога, через которую он создал свой мир, а бог для человека та условность, благодаря которой мир существует, то человек все свои действия, вольно или не вольно, согласует их с этой эфемерностью. – Высказался Илья и, посмотрев на Дена, стал ожидать его реакцию на это однозначно ошеломительное открытие.

– Любишь ты всё усложнять. – Ответил этот простолюбец Ден.

– Ладно, объясню на пальцах. В нашем мире есть свои мирки, чьё существование обусловлено объединяющей идеей, некой условностью, которая и объединила их для жизни в этом мирке. Ну а, исходя из этого, они и живут по тем правилам, которые предписывает эта условность.

– Ну, предположим, что я частично понял. – Не так-то прост, умеющий язвить Ден.

– Меня навело на эту мысль, моё нахождение в стенах этого обособленного мира «Станции», чьё существование зиждиться на условности называемой оппозиция. Так вот, эта оппозиция, по крайней мере, понятийно, возникла и существует, благодаря действующей власти, которая для них отождествляется личностью президента, а ведь следуя логике, любая оппозиция до тех пор может так называться, пока она не становится властью. Если, конечно, это не наша оппозиция, которая самодостаточна, и как бы всегда в себе в оппозиции, но это всего лишь случай морального выверта и опять же позиция оппозиции.

Так вот, я эту неделю походил и понаблюдал за всем тем, чем внутренне-поверхностно живёт эта оппозиция и пришёл к выводу, что это и впрямь свой, мало на что похожий отдельный мирок, чьи амбиции простираются на глобальность и жизнь которого подчинена только одной условности, граничащей с монотеизмом, а именно личности президента. Чьё имя уже есть в определенной степени фетиш. И я, называя его президентом, в некоторой степени даже поступаю кощунственно, ведь они без этой личности, даже трудно сказать, кем бы были и чем бы занимались.

Ведь только стоит у них убрать эту условность, их мир, ощутив эту утрату, погрузится в хаос, из которого никакой новый либеральный миф, со своим героем, не выберется, в виду разрывов шаблонов, а на создание новых, ещё методички не написаны. – Илья перевёл дух, глотнул из чашки и, не видя в Дене большого желания к замечаниям, продолжил.

– Мир всегда возникает благодаря чему-то и живёт ради определяемой им цели, что совсем не значит, что мир будет славословить первопричинность, а не возьмёт и со своими претензиями не набросится на него. Оппозиция всегда рождается в тени персоналии и живёт пока существует эта тень. Я бы назвал их затемники или затейники. Оппозиция всегда возникает сверху и, отпав от основ, как падшие ангелы, ввергаются в пучину ненависти и злобы, коей теперь пронизана вся их жизнь, называемой борьбой за справедливость.

Их называют предателями, но это по большому счёту самое сильное заблуждение. Ведь как они могут быть ими, если предают только свои. А мы для них, как и они для нас, никогда не были своими. Они же считают себя космополитами, людьми мира, так что о каком предательстве может идти речь. Умойтесь, азиатские заблудшие души. А космополитизм для того и нужен, чтобы выбить основы для понятия предательства, после чего уже без всяких проблем, пойдёт торговля… – Проходящая мимо их столика официантка, заставила сбиться в кучу мысли Ильи, который увидел в ней схожие с Гелей черты. – К тому же, – продолжил Илья, – мы, взывая к их чувствам, совершенно забываем о том, что они самая рациональная часть человечества, которая во всех своих действиях, руководствуется только здравым смыслом, а не какими-то там чувствами. А рациональность в достижении поставленной цели, всегда ищет самые лёгкие прямые пути. Ну, а если ненависть так всем близка и очень действенна, то нет ничего удивительного в том, что она и задействуется такого рода публикой.

– Так ты чего, решил политический роман написать, что ли? – своим вопросом Ден, решил вернуть Илью к действительности.

– Ну, что-то в этом роде. – Смущённо ответил Илья.

– Прототип на прототипе, у тебя каждый день перед глазами снуёт. К тому же, из них харизма, так и сыплет. Так что, давай дерзай. – Благословил Илью Ден.

– Это, конечно, да. Но…– недоговорив, замолчал Илья.

– Что, опять-то? – недовольно спросил, всегда не разделявший повышенный пессимизм Ильи Ден.

– Понимаешь, тут вот в чём проблема. По-моему мнению, только редкая индивидуальность имеет право на успех, но при этом, чтобы суметь достигнуть успеха, эта индивидуальность должна отражать в себе, как раз обратное, а именно какую-то общность, которая будет близка всем. Вот это-то противоречие, между общим и индивидуальным, для меня и проблематично. – Ответил Илья.