Утопическая элегия. Эпос

Айвон Бытиев изучающее осмотрел всех присутствующих, словно пытаясь понять, какие же чувства и эмоции он разбудил у присутствующих своим выступлением, а потом добавил:

– Это я еще не затронул отношение власти и исполнительных структур к своему народу. Думаю, Вы знаете, что здесь дело обстоит таким же образом, только немного в корректной форме. Хамство, пренебрежение и безразличие – вот какие критерии определяют отношение между человеком, наделенным какими-то полномочиями или частичной властью, и простым гражданином общества, хоть в чем-то зависящим от него. Любой, занимающий маломальскую должность во власти или исполнительной структуре, начинает с пренебрежением относиться к зависящим, в чем-то, от него людям. Потому, что знает, за свое высокомерие он не будет наказан, и та боль, которую он доставляет, своим хамством, другим, на нем не отразится. А польстить свое тщеславие, возвысить себя в своих мерзких глазах над другими, своим презрением к ним, ой как хочется.

Бытиев замолчал. Его оппоненты, словно нехотя, но все же стали ему немного апеллировать. Говорить, что слишком он категоричен, надо быть немного по лояльнее и все в таком духе. Но прежней эмоциональной какофонии уже не было. Их реплики походили скорее на необходимую обязательность, а не на проявление их истинных чувств и эмоций. Они понимали, что против правды не попрешь.

После этого выступления Айвона на дебатах, его рейтинг стал расти. Уже не было негодующих высказываний в его адрес, а были либо поддерживающие его, либо пытающиеся его понять. Народ стал высказываться в поддержку Айвона Бытиева. А если и были те, кому не по нраву оказалось такое выступление, то они стали тихо и шепотом высказывать свои протесты, дабы не подпадать под карающий меч негодующего народа. Забурлило общество, проснулся народ. Люди поняли, что их воляпроявление не будет формальное. Впервые, как говорил один из правителей нашей страны, кухарка может управлять страной посредством своего голоса, и он будет услышан, а не «спрятан под сукно». И может быть, именно ее голос станет основополагающим в выборе крезидента.

КРЕЗИДЕНТСКАЯ ПРОГРАММА АЙВОНА БЫТИЕВА

Наступил третий день дебатов кандидатов в крезиденты. Но надо сказать, что это были не столько дебаты, сколько общение с одним кандидатом. Монолог Айвона Бытиева. Все соискатели сидели молча и не шевелясь, как завороженные смотрели на него. Словно боялись, что любая их реплика, любое их движение может подействовать, как динамит на дамбу, сдерживающую огромный поток людского негодования, и этот поток смоет их, если вдруг они посмеют, хоть чем-то возразить Айвону. Страсти были накалены до предела. Единственный, кто посмел нарушить этот вакуум звуков, был ведущий дебатов.

– Уважаемый Айвон, – почти заискивающе и дрожащим голосом спросил он, – пожалуйста, скажите, а есть ли у Вас программа Вашего крезидентского правления? – В его голосе был четко улавливаемый акцент на фразе «крезидентского правления», словно это был уже свершившийся факт.

– Да, – сказал Айвон Бытиев, – программа одна, конкретная! – Он выжидательно замолчал, медленно и пристально обводя взглядом присутствующих, будто ожидая, кто же посмеет его поторопить с ответом, но смельчаков не нашлось. Все сидели и смотрели на Бытиева, как под гипнозом. – Если я стану крезидентом нашего многострадального государства, – он опять выдержал паузу, как будто хотел услышать, что слово «если» здесь совершенно лишнее, но никто не посмел ему перечить, – если я стану крезидентом, я издам один закон. Закон будет действовать безукоризненно, который решит все проблемные вопросы и моральные, и духовные, и экономические. Нормализует отношение между властью, исполнительными структурами и народом. Закон, который уровняет без всяких нюансов богатого и бедного, президента и нищего, знатного и безызвестного, создаст истинную демократию. Закон, который позволит искоренить из нашего общества ложь, подлость, хамство, высокомерие и другие негативные составляющие отношений. Изначально этот закон покажется Вам жестоким и бесчеловечным, подобием суда Линча. Но величайшее его отличие от всех других законов то, что применение его и исполнение зависит только лично от человека, индивидуума. Человек сам решает, когда и при каких обстоятельствах его применить и исполнить. Никакие устои общества, социальные рамки не повлияют на его исполнение. Человек и закон, без посредников. Органы правопорядка, судьи, исполнительные органы наказаний не будут мешать его исполнению, интерпретируя его по своему желанию. Этот закон позволит слить дурную кровь из нашего общества, как когда-то это делали целители, выпуская дурную кровь из человека, дабы его кровь обновлялась и стала лучше, тем самым вылечивая человека. Так вот, повторюсь, изначально он Вас шокирует, но впоследствии он искоренит зло и вылечит душу человека. Наступит царство добра через зло. Этот закон – необходимое зло. Не будет зла, не будет и добра. И когда вся грязь смоется с нашего мира, это закон сам собой исчезнет. Исчезнет необходимость в его применении. И не надо больше будет придумывать никаких законов, что бы сдерживать основной закон, существующий сейчас в нашем социуме – закон под названием «человек, человеку – волк», потому что единственным и основным законом станет неписаный закон – «человек, человеку брат и друг». Все люди – одна семья. Радость одна на всех, и боль одна на всех.

Айвон опять замолчал, опустив голову, но никто не посмел его потревожить, все, затаив дыхание ждали. Те мгновения, которые он затратил на свое молчание, всем показались вечностью. Бытиев медленно поднял голову, взгляд был, словно стержень, одновременно пронизывающий всех и каждого в отдельности. Он опять заговорил, медленно, растягивая каждую букву, будто желая, чтобы не только фраза, но и каждая буква засела в мозгу и душе человека:

– Э-т-о-т з-а-к-о-н н-а-з-ы-в-а-е-т-с-я л-и-ц-е-н-з-и-я н-а у-б-и-й-с-т-в-о!

Эта фраза произвела на присутствующих эффект термоядерного взрыва, только без звукового и визуального сопровождения. Каждый услышавший эту фразу ощутил сдирание кожи с его чувственно-эмоционального тела. После этой фразы, которая прозвучала во всех средствах массовой информации, в прямом эфире, по всей стране, наступила гробовая тишина, подобие минуты молчания. И трудно было понять, то ли это была траурная минута молчания по почти ушедшему прошлому, то ли эта минута отделила прошлое от будущего, минута начавшая отчет начала непознанного, таинственного, страшного, так как таинственное всегда пугает, тем более таинственное добро, идущее под эгидой зла.

Айвон Бытиев опять замолчал. Но в данном случае его молчание было своего рода просьба о помощи, ему нужно было подтверждение его правоты. Он как будто осознал, что перешел мост возврата и этот мост сгорел у него за спиной, и теперь у него нет обратной дороги, слишком уж его заявление, линия его выступлений, и категоричность решений подвела историю к барьеру, перешагнув который человечество не сможет обратно возвратиться. И хоть в своем виденье будущего он видел почти рай, но 100% гарантии он не мог в этом дать даже самому себе. Все, что он говорил, была теория. А практики не было. Хотя…, тут он вспомнил некоторые исторические факты, которые помогли ему, как утопающему, уцепиться за «спасительную соломинку», которые отдаленно можно назвать прародителями его теории. Он вспомнил исторический факт, когда один из правителей города приказал своим слугам отлавливать и убивать по ночам разбойников, когда были узаконены поединки чести – дуэли, посредством которых всегда можно было наказать подлеца и хама. Постепенно уверенность в своей правоте стала к нему снова возвращаться, и он опять начал излагать свою теорию справедливого общества:

– Я понимаю, что мгновенно ничего не произойдет. Первое время будет хаос и беспредел. Но со временем, все урегулируется. В конце концов, я не первый в истории, кто хочет подлеца, силовыми методами, в рамках закона, поставить на место. Вспомните дуэли, вендетты, рыцарские поединки, определяющие виновного. Когда слово честь и справедливость были на вершине человеческой духовности, путь к которой шел через безграничные тернии пороков. Как бы там ни было, но благодаря этим факторам, человеческая нравственность и мораль частично очистилась от скверны. Я же предлагаю всего лишь заключительный этап. Этап, который позволит человеку вернуть себе изначальное имя – создание Божье, без Люцеферских примесей. Без пороков, которыми наградил человека Люцефер. Да, это будет очень сложно и болезненно, ибо пороки въелись в нас, как клещи, и рвать их надо будет с кровью, в прямом и переносном смысле.

Айвон Бытиев на мгновение замолчал, но для человечества это мгновение было веком. Никто не посмел нарушить эту тишину. Даже в удаленном уголке страны боялись, а вдруг их легкое движение, мимолетная фраза создаст звуковую волну, которая собьет Айвона с истинного пути спасения, и человечество рухнет в пропасть, в пропасть дикости и быдлости, на краю которой оно сейчас балансирует, и это может быть нарушено фразой, движением. Человечество окажется в этой пропасти, из которой уже никогда не сможет выбраться на вершину нравственной и духовной чистоты. Можно сказать, в данный момент человечество оказалось в вакууме звуков и движений, и даже складывалось впечатление, что и мыслей. Люди стали как губки, они просто впитывали всю ту информацию, которую нес им Бытив, не подвергая ее анализу, словно боялись это делать из-за неосознанного, подсознательного страха, которому подвергается кролик перед удавом.

Но Айвон был слегка подавлен. Первая эмоциональная эйфория, которая была у него при появлении мысли о спасении человечества путем применения лицензии на убийство, стала слегка растворяться в потоке конструктивного анализа. Как сделать это четко и грамотно? Примут ли люди осознанно возможность единичного безнаказанного убийства. Не повлечет ли эта безнаказанность к всеобщему, всепоглощающему невозвратному хаосу. Не уничтожит ли этот хаос те маленькие зачатки нравственности и духовности, что еще остались у человечества. Нет, нет и еще раз нет, он не мог ошибиться, он спасет людей. А если нет? Если волна безграничной свободы в решении быть или не быть чужой жизни, так накроет людей, что они уже никогда не смогут выбраться на берег чистоты и добра. Что ж, если так, то значит, так тому и быть. Значит, не имеют право люди существовать, значит, эта цивилизация губительна, прежде всего, сама для себя. При той ситуации, которая сейчас существует, души человеческие не очищаются, а медленно и уверенно сползают в черную дыру морально-нравственного забвения. Цивилизация в агонии и либо координальными методами надо ей помочь выжить, либо добить, третьего не дано.

Мысли неслись у него с ураганной быстротой. Все его тело охватила внутренняя дрожь. Тошнота подкатила к горлу. Но нет, он не мог ошибиться. Ведь были же в истории человечества люди, которые отдавали свои жизни за счастье и жизни других. Принимали муки, дабы оградить от этих мук других. Говорили истину, зная, что за истину их убьют. Нет, он не мог ошибиться, ведь и сейчас они слушают его, с надеждой, что он несет им панацею, которая спасет цивилизацию. Они устали от грязи, им хочется чистоты. Они выделили его из когорты других претендентов, они просят его о помощи, они ловят каждое его слово. Все, поздно бояться и отступать, теперь только вперед. Делай, что должен и будь, что будет. Они хотят идти по истинному пути. Главное, на первоначальном этапе помочь им, указав этот путь, но самое главное и может это будет самым тяжелым, помочь им не сойти с этого пути. Не пойти по пути пороков и соблазнов зла, так как этот путь является зеркальным отображением и идет параллельно пути спасения и только в самом конце он заведет их в пропасть.

– И так, – с глубоким вздохом, словно очнувшись, продолжал свою речь Айвон Бытиев, – подхожу к освещению сути и аспектов закона «Лицензия на убийство». Суть закона заключается в следующем: каждому человеку при рождении дается лицензия на 1 законное убийство. Что это значит? Человек родился, ему дается свидетельство о рождении и лицензия, которая при достижении им совершеннолетия выдается ему на руки. Эта лицензия на убийство позволяет ему в любой момент, в любой ситуации, по его желанию безнаказанно убить любого совершеннолетнего человека, невзирая на его пол, возраст и статус. Эта лицензия позволяет совершить так называемый «самосуд» только один раз в жизни. Естественно, если человек совершит что-либо подобное еще раз, то он будет сам незамедлительно казнен. Вы можете сказать, что такая вседозволенность, пусть и разовая, может развить в человеке чувство безграничной безнаказанности. Но суть как раз и в том, что только раз, один раз человеку позволительно совершить такое деяние, и человек естественно будет хранить это разрешение на самый исключительный, экстремальный случай, когда его уже достанут так, что несправедливость, применяемая по отношению к нему, будет сжигать его дотла. Потому, что скажем, если человеку наступили на ногу и он от злости реализует свой шанс на безнаказанное убийство, то когда по отношению к нему будет применено гораздо большее зло и несправедливость, то он уже не сможет безнаказанно отомстить за себя или за своих близких. Поэтому, эта лицензия на убийство будет развивать в человеке не безграничную вседозволенность, а чувство самосохранения и терпимости, она будет являться сдерживающим фактором для зла, жестокости и нетерпимости. Каждый здравомыслящий человек, будет понимать, что если я кого-то оскорблю, нахамлю, обижу, доставлю боль и зло, отнесусь несправедливо то, кто знает, а может у того, кого я обидел, есть нереализованная лицензия и он может реализовать ее именно по отношению ко мне. Может с моей точки зрения, мои действия ничего предосудительного и не несут, но тот, по отношению к кому они будут направлены, примет их за величайшее оскорбление и тогда все, фатальный конец. Поэтому каждый будет думать не только о своем отношении к той или иной ситуации со своего статусного места в обществе, физического состояния своего тела (я сильней, мне все дозволено), со своих моральных и нравственных принципов и так далее, но и будет стараться понять психологическое состояние другого, что бы не дай Бог его чем-то обидеть, оскорбить или унизить. Да, повторюсь, неадекватность восприятия такой ситуации на первом этапе может вызвать какой-то всплеск неконтролируемого хаоса, насилия. Но как говорится, лечения без боли не бывает, когда рвут зуб, всегда больно и течет кровь. Хотя если подходить объективно, то и в наше время насилия не меньше, только в некоторых случаях оно латентно. То есть идет насилие над душами людей, что не менее страшно, чем насилие над телом, так как насилие над душой в конечно счете приводит к насилию над телом. Но впоследствии люди начнут адекватно воспринимать происходящее, и я уверен, придут к логическому и духовному пониманию ситуации, и, в конечном счете, не только через духовное воспитание, которое как показала история бессильно перед нравственностью человека, а еще через искусственное насаждение страха перед физической расправой приведет человечество к морально-духовному взлету.

Бытиев замолчал, выжидательно осматривая окружающих его людей, будто ожидая апелляции на его терраду. Он был весь напряжен словно барс, приготовившийся к прыжку на того, кто хотя бы движением выдаст свое несогласие с ним. Но вся студия молчала, и тишина эта безмерно давила на слуховые перепонки. Да же онлайн голосование «за» или «против» застопорилось. Молчала вся страна. Шок был огромен.

Выждав некоторое время, Айвон продолжил. Но теперь его выступление было не столь эмоциональным, а скорее слегка уставшим:

– Теперь, я хотел бы осветить Вам гражданско-правовые и административные аспекты моей крезиденской программы, – на слове «крезидентской» он сделал акцент, а потом выжидательную паузу, может кто-то возразит ему, не торопится ли он позиционировать себя как крезидент. Но нет, все молчали и даже его оппоненты, казалось, примирились с этим. – Так вот, не всегда надо решать вопросы координальными методами, бывают ситуации, когда сложно определить виновного человека, или ситуация произошла по халатности, а не по злому умыслу. И в такой ситуации использовать лицензию либо не к кому, либо виновных несколько. Так что же делать в таком случае? -Айвон обвел всех взглядом и усмотрел в устремленных на него глазах легкое недоумение. – Хорошо, – продолжил он, – попробую привести Вам некоторые примеры. И так, идет, скажем, человек зимой по улице, упал, сломал ногу. Упал потому, что ответственная организация, будь-то частная или государственная не очистила тротуар от снега и льда. Либо он упал при входе в какое-то здание, или на него упала сосулька с крыши, или по халатности человеку не оказали своевременную медицинскую, или административную, или силовую органами правопорядка помощь, или скажем, человек, находясь в общественном помещении, пострадал от пожара этого помещения, понес материальные убытки по халатности или неисполнения своих обязанностей той или иной организации или должностным лицом и так далее. В общем, случаи, в которых человек или его имущество пострадали без прямого воздействия на него другого человека или организации. Одним словом, гражданско-бытовые и административные нарушения, где человек несет не столько моральные и физические, хотя и они конечно присутствуют, а больше материальные убытки, в прямом или косвенном виде. Что ж происходит в таких случаях в настоящее время? Пострадавший должен сам доказать, что он пострадал, должен практически сам найти тех, по чьей вине он пострадал и доказать это. Подать в суд и пройти все судебные тяжбы. Потом дождаться решение суда, а оно будет на стороне тех, кто больше даст взятку. И даже если суд будет на стороне пострадавшего, это еще не говорит о том, что виновные возместят пострадавшему материальные убытки, применяя всякого рода юридические нюансы. И это, как Вы сами видите сплошь и рядом. Как правило, виновен во всем сам пострадавший, мол, оказался не в то время и не в том месте. Что же предлагаю я. Пострадал человек в той или иной ситуации, по вине какого-то другого человека или организации в независимости частной или государственной, идет в медицинское учреждение, берет документ, подтверждающий причинения ему физического ущерба. После чего с этой справкой идет в единую организацию, назовем ее верховной коллегией исполнения справедливости и по предъявлению медицинской справки потерпевший от виновного незамедлительно, без всяких судебных тяжб, получает от виновных лиц все, что он считает необходимым, и никто не вправе за него определять сумму компенсации его страданиям, только он сам, так как только он сам может решить сколько стоят его страдания и пострадавший может забрать хоть все, что есть у виновного, это его право. Человек поскользнулся на обледенелом пороге магазина, так как работники этого магазина не удосужились убрать лед, и сломал ногу, он пострадал. Он может в качестве компенсации забрать себе этот магазин. Человека сбивает автомобиль, при желании пострадавшего, виновный обязан будет отдать ему все свое имущество, без учета степени виновности. Факт есть и этого достаточно. Это так же может происходить и при нанесении материального ущерба. Скажем, к примеру, на машину какого-то гражданина упало сухое, аварийное дерево. Автомобиль пришел в негодность. Стоимость автомобиля небольшая, но пострадавший может востребовать у организации, которая обязана была, но не приняла мер по устранению этого дерева, любую сумму, хоть забрать себе всю эту организацию. И так далее. Случаев, как Вы сами понимаете, к сожалению, может быть очень много. Но все это как бы в общих чертах. Естественно, данный пункт моей программы, требует более щепетильного подхода, более внимательной обработки. Но в общих чертах именно так, как я Вам озвучил.

– Извините, что перебиваю, – произнес ведущий, – но может произойти экономический коллапс, финансовая чехарда. Если скажем, сосулька упадет на какого – нибудь бомжа, он заберет себе организацию обслуживающую здание, с которого упала сосулька и развалит его или пропьет, ведь он же ничего не умеет.

– Ну, во – первых…, а бомж, что не человек, его можно гнобить и с презрением относиться к его жизни? Бомжы разные бывают. Не зарекайтесь, судьба и Вас может сделать бомжом. Во-вторых – эта организация и так уже можно сказать развалина. Зачем нужна такая обслуживающая организация, которая не выполняет должным образом свое дело. И в третьих, а именно это и есть суть данного аспекта моей программы, которую я хотел Вам раскрыть отдельно, но Вы своим вопросом подвигли меня к этому сейчас. Так вот, суть именно в том, что бы, как Вы говорите, не происходило финансового хаоса. Суть в том, что этим самым, я стабилизирую и экономическую ситуацию, и мобилизую отношения к своим человеческим и профессиональным обязанностям. Не хотите ничего терять, искорените халатность и безразличие. Все начнут с высочайшей ответственностью относиться к поставленным им задачам, как профессиональным, так и человеческим, ибо испугаются при их неисполнении потерять все. Со вниманием и добросовестностью выполнять свои обязанности, как физического лица, так и должностного. Поэтому, если руководитель организации, обслуживающей дом, не захочет, что бы бомж забрал у него его организацию, то он посбивает все сосульки на этом доме, уберет лед и снег в зоне соей ответственности, буде систематически следить за качеством технического состояния дома, что бы ни дай Бог, кто —либо пострадал по его вине, а потом забрал у него все, что он имеет. И не надо здесь ни каких контролирующих организаций, которые ходили бы и искали какие-либо нарушения, а потом пытались бы привлекать к ответственности нарушителей. Потому, что как правило, часто бывает из-за юридических нюансов привлечь к ответственности сложно и нарушители это знают, и, не боясь пренебрегают своими обязанностями, а люди страдают, – на мгновение остановившись, Бытиев продолжил. – Да, в общем, как-то так! – и обвел всех скромной улыбкой. – Я, конечно, понимаю, – слегка задумчиво сказал Айвон Бытиев, – что сразу сложно будет при принятии моего закона изменить психологию человека. Сразу люди не станут высокодуховными и морально чистыми. Поэтому убрать сразу все государственные контролирующие и карающие органы не получится. Конечно, они какое-то время еще будут нужны. Все- таки, пока человеку мало одной лицензии и пока у человека духовность практически – ноль, еще востребованы будут контролирующие и карающие органы. Но, я уверен, – тут Айвон возвысил свой голос и даже как показалось присутствующим, он толи немного взлетел, толи привстал в кресле, – да, уверен, что наступит такое время, и я думаю, что оно наступит очень скоро, по крайней мере, я на это надеюсь, когда не страх за свою жизнь или за потерю материальных благ заставит человека быть человеком, относиться без хамства, с уважением и вниманием к другим, а его высочайшая духовная и морально-нравственная чистота. Которая, пусть может и будет достигнута под гнетом страха, который, как цунами смоет всю мерзость из нашего общества и наших душь, тем самым предоставив последующим поколениям чистые поля, для засева их любовью и заботой друг к другу.

ПОСЛЕДСТВИЯ ПРАВЛЕНИЯ АЙВОНА БЫТИЕВА

Я сидел как в ступоре. С одной стороны, я понимал логичность действий Айвона Бытиева, а с другой вроде бы, как и беззаконие, путем узаконивания самосуда. Но, в конце концов, врач только определяет болезнь и методы ее лечения, а больной сам решает принять это лечение или отказаться.

– Вот, как-то так, – вывел меня из потока моих мыслей голос Кева.

– Что, извините? – спросил я.

– Я говорю, таким образом, Айвон Бытиев стал крезидентом Сории.

– То есть, Вы хотите сказать, людям захотелось мочить всех направо и налево? – с нотами недоумения и на повышенном тоне спросил я. – Неужто Вашему обществу захотелось кровавой вакханалии?

– Да, похоже, Вы меня плохо слушали, перед кем я здесь распинался, – уже с еле сдерживаемой злостью ответил Кев. Но потом, успокоившись, продолжил. – Людям, как раз и не хотелось ни какой вакханалии, им захотелось помощи. Когда ребенка порят ремнем по мягкому месту за баловство, это же не говорит о том, что ему хотят зла, наоборот его наставляют на путь истинный, только ребенок этого не понимает, а народ Сории это понял и принял.

– Хорошо, – с апатией сказал я, так как все это мне казалось ужасным, – продолжайте.

– А что продолжать, – практически без эмоционально продолжал Кев, – Айвон стал крезидентом, за него проголосовало около 100% населения Сории. То, что он говорил, он сделал.

– А как же происходил сам процесс использования лицензии?

– Да как, были созданы государственные организации, в которые приходили люди со своими лицензиями, сдавали их, им выдавали однозарядные пистолеты, на подобие старых, пищальных. Использовать их можно было только раз, потом их надо было сдать. Пистолет регистрировался за человеком, который получал этот пистолет и если этот пистолет еще раз использовался, человек, за которым он был зарегистрирован, подлежал немедленному уничтожению. Максимальная убойная сила у него была до 5м. Так, что реализатор лицензии и его жертва были на расстоянии близкого визуального контакта. Убийца, должен был смотреть в глаза своей жертве, что приводило к эмоционально-психологическому изменению в человеке, и обязательно все должно было происходить в общественном месте, что бы другие люди видели, что происходит с душевным состоянием убийцы и убиваемого, дабы с четкой ясностью анализировать свои поступки и деяния. Конечно, первоначально была, как Вы сказали, кровавая вакханалия. Ненависть и злоба переполняли людей. Кто-то практически сразу использовал свою лицензию, а потом уже с нарушением закона убивал своих обидчиков. Но, за незаконное убийство казнили публично, без выискивания смягчающих обстоятельств у убийцы, без определения объективных причин. Так как человеку была дана лицензия, и он должен был использовать ее только в крайнем случае, жизненно необходимом для него, а он, может быть, использовал ее по пустяковой причине. А вот убийство, за которое его казнили, может и было для него жизненно необходимым, но он использовал свою возможность на пустяк и поэтому люди стали понимать, что образно говоря, казнили человека за убийство не являющейся необходимым. И вот, мало по малу, люди стали менять свою психологию. Стали происходить случаи, когда в момент реализации лицензии, люди не стреляли, все-таки не так просто убить, глядя в глаза жертве. Они стали оттягивать возможность использования своей лицензии на более необходимый для них случай, т.е. стали более терпимыми к другим. В тоже время стали с большим анализом относиться к своим поступкам, стараясь по возможности не огорчать других, пытаясь понять отношения других к своим поступкам, тем самым создавая меньше негативных ситуаций. Люди стали меняться, я имею ввиду духовное их состояние стало меняться. Вначале, терпимость и сдерживание своих пороков было искусственным, а потом, в следующем поколении они были как условные рефлексы и так далее. И вот поколение за поколением, терпимость, доброта, уважение, забота, в общем, все положительные качества человека стали его естественным состоянием его души. Люди забыли, что такое злоба, презрение, хамство и подобные им чувства по отношению к другим. Надобность в лицензии сама собой отпала. В начале, когда психология человека стала меняться, их стали использовать все реже и реже, потом постепенно их перестали брать, а теперь люди уже и не помнят, что им помогло стать людьми.

– И, что, – спросил я, – вообще не бывает хоть иногда всплеска эмоций, не уж то все стали атрофируемые?

– Ну почему же атрофируемые? Скажем, если Вы едите по ровной, гладкой дороге, у Вас появляются какие-либо негативные эмоции по отношению к этой дороге? Вы даже можете себе позволить бросить руль, и Ваш автомобиль будет все равно идеально продолжать свое движение. Правильно?

– Да, – согласился я.

– Ну, тогда, раз Вы бросили руль и просто сидите, не управляя автомобилем, а он движется дальше, значит вы атрофируемый?

– Ну почему? Просто хороший автомобиль, хорошая дорога, нет никакой опасности.

– Хорошо, – продолжил Кев, – а если дороги все разбиты, ямы и кочки, Вы сможете бросить руль, и не появятся ли у Вас негативные эмоции?

– Ну что Вы задаете глупые вопросы, – с легкой обидой сказал я, – Вы сами все понимаете.

– Понимаю. Вот и в нашем мире атрофируемых нет. Просто у нас хороший автомобиль и едет он по хорошей дороги. Поэтому у нас нет негативных эмоций. Вот, в общем-то, и все.

Образовалась временная пауза. Молчал он, молчал и я.

– Скажите, – первым нарушил молчание я, – не уж-то так все просто, – убей и стань хорошим?

– Да что ж Вы такой непонятливый, – уже с нескрываемым раздражением ответил мне Кев. – Не уж-то Вы не поняли в чем суть. Хотя по большому счету я как бы Вам раскрыл техническую сторону образования нашего общества, но были еще философские течения, которые также вносили существенную лепту в образование морально-нравственного облика нашего социума, и под давлением этих философских течений у людей образовалось моральное восприятие бытия.

– Что ж, я никуда не тороплюсь и готов уделить Вам время, выслушивая Вас, – правда моя фраза получилась несколько саркастической.

Кев скромно улыбнулся.

– А это уже ни ко мне. Я историк, а философы другие индиго. Вам нужна комната №2.

– И что, я могу с легкостью сейчас уйти в комнату №2 и меня примут?

– Ну, я же Вас принял, – улыбаясь сказал Кев. – Да и вообще, у нас запретов нет.

Если честно, мне не очень хотелось уходить от Кева, но я хотел понять, что же еще подвигло это общество к исцелению от скверны и идеальному бытию. Я не хотел верить, что только низменные желания убивать и самосохраняться создали на земле Рай. Ведь человек же не животное. Я хотел верить, что что-то еще, а именно душевные качества, а не только разум помогли человеку стать человеком.