Три дня без чародея

– Ну, давай, коли хочешь, – улыбнулся Невдогад и принял стойку.

Вновь сошлись. На сей раз Упрям бился осмотрительнее. Он догадался, что все намерения Невдогад прочитал у него на лице, и теперь почти обхитрил его: удачно изобразил повтор своей ошибки, но в последний миг сдержал атаку. Однако и Невдогад не растерялся, отскочил.

Они закружили по двору, глядя глаза в глаза.

Ничего, захочется этому странному пареньку блеснуть ловкостью! Настанет миг, когда его нападение из пробного превратится в настоящее…

Этот миг и правда настал. Но Упрям его пропустил, а когда спохватился, поздно было – сечка замерла у самой груди.

– Хватит, – сказал Невдогад, вытирая лоб – ага, все же не так просто далась ему победа! – Если живы будем, потом еще потешимся. В общем, знаешь, совсем неплохо. Победить меня ты не можешь, и не вздумай обижаться: мне отец самого лучшего мечника приводил в учителя. Кроме того, сечка – мой любимый клинок.

– Хороший у тебя отец, – улыбнулся Упрям.

– Да я, вообще-то, не жалуюсь. Я пока оставлю ее себе? – кивнул Невдогад на сечку.

– Конечно, бери. И все-таки – драться будешь там, где я тебе скажу.

– Я же слово дал, – кивнул Невдогад и вдруг насторожился: – А это значит – где?

– Придумаю – скажу. Буян, айда с нами, сегодня в доме ночуешь…

– Узнав, кто наш враг, мы поймем, как с ним бороться, – заявил Невдогад, препоясываясь ножнами. Однако мальчишеская увлеченность, несмотря на немалый ум, была отнюдь не чужда ему, и он опять свернул на обсуждение поединка. – У тебя хороший меч, и ты его чувствуешь, но тебе не хватает гибкости, а главное – быстроты. В бою нельзя задумываться, надо, чтобы мысли струились по телу, иначе твои замыслы, самые блестящие, легко можно будет угадать по лицу.

– Неужели ты думаешь, что я никогда этого не слышал? – пожал плечами Упрям. – Учитель все мне рассказывал, но ведь растил он из меня чародея, а не бойца.

Он уже видел, что Невдогад не успокоится, пока не выговорится до конца. Но ничуть не сердился. В снизошедшем после двойного проигрыша вдохновении он до странного легко представлял себе все то, чего сам никогда не имел: и богатый дом, и родительскую опеку в виде лучших учителей… Даже самого этого учителя – внимательного, мудрого, но все равно чужого. Мастера, которого не то, что победить – даже заставить вспотеть уже не мечтаешь. И желание самому учить и наставлять – потому что в этом и только в этом мыслится основа взрослости.

«Ладно, сам-то не лучше», – беззлобно попрекнул себя Упрям.

– Да, конечно, – согласился Невдогад. – Но кое-что ты должен запомнить раз и навсегда. Видно, ты любишь меч, который взял. В нем – большая сила – но и большая слабость. Ты хорошо им защищаешься, это уже полдела. И устроен он так, что ты можешь наносить им поистине богатырские удары. Но вот чего ты, похоже, не видишь: у тебя только одно расстояние удара, ровно в полторы руки. Если ближе врага подпустишь, силу замаха утратишь.

– А если дальше?

– Тогда опоздаешь, потому что обмануть врага тебе не удастся. Один раз я чуть было не попался на твою хитрость, в начале второй схватки, когда ты изобразил замысел. И то, как помнишь, быстрота меня выручила. Дважды на такую уловку никого не поймать. Твоя надежда – стойкая защита. Выжидай, и когда враг окажется на расстоянии удара – бей!

– Так ведь он же заметит, когда я бью.

– Пожалуй, заметит, если останется жив. Но тут уж твоя забота, чтобы первый удар был и последним. А в общем, сражайся по наитию. Просто помни, что ошеломить противника ты можешь либо нападая первым, либо когда он выходит из нападения. Старайся скрыть до времени свое расстояние удара.

– Запомню. Спасибо за науку, Невдогад. Ну а сейчас о другом подумаем.

– Да. В первую очередь – кого нам ждать?

– Орков.

– Возможно. Но орки уже потерпели поражение. Кроме того, знает ли враг наверняка, что ты тут один? Вдруг ты известил князя да приютил тайком десяток дружинников?

Упрям согласился: возможно. Но как станет действовать враг, который не знает наверняка? Постарается узнать!

– Буян! – позвал он. – Заметил ли ты сегодня посторонних людей поблизости? Кроме бояр со слугами, конечно.

Пес отрицательно помотал головой. Невдогад ойкнул и с непосредственностью малыша в скоморошьем балагане приготовился хлопать в ладоши, за что и заработал очень неласковый взгляд волкодава.

– А кто-нибудь еще за нами мог присматривать? Какие-нибудь духи? Собаки видят или просто чуют многих духов, – пояснил он Невдогаду.

Снова отрицательное движение головой.

– Значит, подсылов не было, – задумчиво проговорил Упрям. – И какой вывод? Знает враг, что нет в башне засады? Или на авось понадеется?

– Только не это, – решил Невдогад. – Готовиться надо к худшему. Значит, предположим, он напустит на нас лихих людишек, на золото падких. Это навряд ли больше десяти, иначе их просто трудно спрятать поблизости. Да и парни дядьки Боя хлеб не даром едят…

– Чьи-чьи? – переспросил Упрям.

– А… Дядька Бой – так сотника Залеса воины прозвали. Его сотня – головная в Охранной дружине, как раз следит, чтобы дороги да чащобы вблизи от города безопасными были. Мимо них и десятку-то разбойников просочиться нелегко, но мы же готовимся к худшему.

– Значит, будем считать, что придет дюжина разбойников, – решил Упрям. – Орки… сколько их ждать?

– Два-три, я думаю, – сказал Невдогад. – А, скорее всего – ни одного. Их-то звать еще более хлопотно, чем разбойный люд. Почти наверняка вся угорская нелюдь днем здесь полегла.

– Либо враг разбил отряд на две части. Значит, ждем еще шестерых.

– Ну почему так много? Это ты, брат, лишку хватил. Давай хотя бы четверых!

– Но мы же готовимся к худшему. Ну ладно, уговорил, возьмем пятерку.

– Возьмем… – Голос Невдогада звучал уже далеко не так уверенно. – Кто еще?

– Я боюсь, что кто-то из бояр мог с ворогом снюхаться, – признался Упрям. – Тогда он своих людей отправит.

Исключено. Во-первых, из знатных бояр некому, все приближенные батюшки князя – люди проверенные. А если даже и пошел, кто на предательство, подставляться не станет. Да и прислужники – не все же дураки, хоть один, да выдаст мерзоту продажную.

– Тогда остается магия, – сказал Упрям. – Наш враг ею владеет, а значит, всякое может быть. Мороки, умертвия, да хоть нави… в любом количестве.

– От них ты защитишься?

Постараюсь.

Разговор скис. Вот и польза от разума, от ожиданий худшего. Испорченное настроение и ни проблеска надежды.

Оставалось только идти в город и сознаваться во всем Болеславу. Однако что-то внутри противилось такому решению.

– Да, спрятаться за стенами кремля было бы надежно, – согласился Невдогад, когда ученик чародея все же поделился с ним сомнениями. – Но и враг затаится, и мы просто ничего не узнаем о нем.

– А главное, – сказал Упрям, – я не хочу оставлять башню. Что, если Наум вернется, когда за ним придут? А меня не будет рядом… Вот только боюсь, что толку от меня будет немного против такой-то орды.

– Не нужно себя запугивать, – взбодрился Невдогад. – Этакое войско самому большому ловкачу собрать не по силам. И, как ты верно сказал, мы их ждем. Значит, так сделаем: ставни запрем, одну оставим как бы сломанной. Полезут, стало быть, именно в это окно и в дверь.

– А еще через черный ход, – добавил Упрям. – А еще по крышам пристроек и через окно на второе жилье. Нет, дружище, в своем доме я обороной править буду. Взойдем наверх и там засядем. Коли враги летать не умеют, там и сами, если прижмут, по воздуху уйдем, – в кои-то веки забывчивость оказалась полезной: котел так и стоял, готовый к новым полетам. – Я встану на вершине всхода, справа Буян будет, а ты – за перильцами…