Хозяйки тумана

Толстяк колебался.

– Я ведь на дежурстве…

– Рассвет уже. Пока я за Тэдом сбегаю, к тебе смена придёт. И сразу в лес двинем.

Тэд согласился неожиданно легко и быстро. Как-то обречённо кивнул, выслушав рассказ товарища, и пошёл готовить лук, собирать сумку в дорогу. В последние месяцы он сделался ещё более замкнутым и молчаливым. Будто присутствие двух молодых женщин под боком его не радовало, а наоборот, угнетало. Весной Марик пытался расспрашивать, в чём дело, но не добившись ответа, рукой махнул. Молчун, он и есть Молчун. А Крису своих забот хватало.

В ближнем лесу Риту они не нашли, как ни старались. Невозможно каждый кустик проверить! Марик скис, принялся уговаривать вернуться в посёлок, признаться, пока не поздно. Понимал, что накажут в первую очередь Криса, но и им с Тэдом достанется. Самое меньшее – устроят публичную порку на площади. Больно и позорно для взрослого охотника.

– Поздно возвращаться, – Крис отбросил доводы сводного брата. – Тина к нам каждое утро приходит. И сегодня пришла наверняка. Догадалась обо всём, когда увидела, что Риты нет. Скорее всего, охотники уже идут по нашему следу. Так что давайте вперёд двигать.

– Куда «вперёд»?! Где мы её искать будем? Мы же не знаем, куда она идёт!

– Ясно куда, на Запретные Озёра. А туда одна дорога – вдоль тропы от Каменобродья на Мокрый Лес. Севернее – топи непролазные. Так что выйдем к мосту через Гнилушку, и будем ждать.

– Да ты что?! – Марик скривился. – Это же полтора дня пути.

– В лесу заночуем, впервой, что ли? А утром выйдем к Гнилушке. Мы, три охотника, по любому доберёмся туда быстрее, чем девушка, к тому же больная.

– Риту скина ведёт, – подал голос Тэд. – Она может без отдыха идти, а мы нет.

Тэд был прав. Но согласиться с его словами значило признать поражение. Крис упрямо стиснул зубы.

– Всё рано мы успеем перехватить её у моста!

До развилки на Каменобродье они шли по тропе. Потом – напрямик, сквозь рощи трещоток, по пустошам и дальше, по незнакомому лесу, срезали угол. Крис гнал товарищей вперёд, не позволяя сделать привал, передохнуть. Даже когда солнце скрылось за стеной леса на западе, упрямо продолжал идти.

Каменистый водораздел остался далеко позади. Теперь они шли сырыми низинами, то и дело перебираясь через мёртвые гнилые стволы чернолистов. Мокрые, вывалявшиеся в грязи, злые от усталости.

– Ёш твой пень! – Оступившийся Марик по колено завяз в чавкающей жиже. – Крис, стой! По-моему, мы в болото идём.

Парни обессилено плюхнулись на рухнувшее когда-то дерево. Видно, в самом деле, в спешке взяли правее, чем следовало. В незнакомых местах, да ещё ночью, заблудиться – раз плюнуть. Пора было делать привал. Плохо, что костёр не разведёшь из-за сырости. Они кое-как устроились на ветвях упавшего дерева, попробовали спать по очереди. Крис думал, что заснуть вообще не получится, но стоило посидеть неподвижно, как глаза сами собой начали закрываться. Терпел, сколько мог, затем разбудил Марика.

…Вопль Толстяка выдернул из чёрного небытия сна так резко, что Крис, не удержался, полетел вниз, в липкую грязь. Марик был уже здесь. Стоял на четвереньках и орал, задрав голову, а вокруг клубился серый в предрассветном сумраке туман. На фоне этой серости чётко вырисовывался человеческий силуэт. Нет, не человеческий. Хока стояла в трёх шагах от них, смотрела на верещащего Толстяка.

Первая мысль была – «лук?!». Луки остались на дереве, к ним не успеть. Вторая – «Тэд?» Молчун был здесь, стоял шагах в десяти, беспомощно раскрывая рот.

Внезапно крик оборвался. Будто ужаленный, Марик подскочил и прыжками, не разбирая дороги, помчался вглубь леса. Это было как сигнал. Крис бросил Молчуну: «Не стой! Бежим!» – рванул следом за братом.

Вроде бы они бежали туда же, куда и Толстяк, но догнать никак не получалось. А под ногами чавкало всё звонче и противней. Крис понимал, что несётся прямиком в болото, но остановиться не мог. Ужас, накопленный многими поколениями, сам переставлял его ноги. «А!» – не заметив в серой мгле корягу, грохнулся с разбегу, зарылся лицом в болотную жижу. Приподнялся, отплёвываясь и протирая глаза, и тут впереди громко чавкнуло. Тэд, вырвавшийся вперёд, ухнул в трясину по грудь. Забарахтался, пытаясь выбраться, но липкая грязь не выпускала. Закричал:

– Крис, помоги!

Крис шагнул было к другу, но поверхность под ногой стала предательски прогибаться. Ближе не подойти. И вокруг лишь голые скользкие стволы чернолистов – до веток не доберёшься.

Всё же он нашёл, отломил ветку у мёртвого повалившегося дерева. Пока отламывал, пока бежал назад – друга успело затянуть почти по шею.

– Держись крепко!

Тэд уцепился, попытался карабкаться, перебирая руками по дереву. Крис осторожно потянул, повторяя заклинание: «Только бы не сломалась, только бы не сломалась!» Всё происходило, словно в кошмарном сне. Крис который день жил в нём. Болезнь Риты, её исчезновение, бег по лесу, болото, хока, трясина. Он хотел проснуться, вырваться из этого кошмара, вернуться к обыденной жизни. Не мог. И понимал, что следующая беда обязательно случится.

Ветка хрустнула. Тэд едва охнуть успел, как трясина всосала его назад. Руки задёргались, судорожно хватаясь за обломок ветки, но голова уже исчезла под слоем вязкой жижи.

– Тэд! – крикнул Крис в след… никому.

«Зачем же вы в трясину побежали, глупенькие?» – тихо спросил кто-то. Он резко обернулся и почувствовал, что ноги деревенеют. Хока стояла над ним и смотрела удивлённо и недоверчиво. «Ты услышал меня?!»

– Что услышал?! Кого услышал?! Не трогай! Не подходи! Я… я…

Хока неожиданно дёрнулась, скривилась от боли. Начала терять очертания, расплываться белым облачком. К ногам не успевшего ничего понять Криса упала стрела. А в следующий миг из тумана выступили двое – Охотник и перемазанный в грязи, донельзя испуганный, но живой Марик.

– Ты цел? – Охотник хмуро оглядел его, помог встать. – А третий ваш где?

– Тэд… он… он…

– Хока?

– Нет, он в трясину упал.

– Доигрались недоумки, мать… – Охотник выругался запрещёнными словами. – Хорошо, я успел, не то все бы здесь подохли.

– Ты за нами шёл? Откуда ты узнал?

– От Пятнистой, откуда ещё! Еле выследил вас в этих топях. Спасибо, толстый на всё болото заверещал. Прямо как ворчун-полугодок под ножом.

– Ага! – Марик зашмыгал носом. – Кто бы не испугался? Я отдежурил честно свою смену, потом Тэда разбудил. А что после случилось, не знаю. Может, он отлить пошёл? Проснулся оттого, что меня за плечо трясут. Открыл глаза – мама родная! Хока надо мной стоит, смотрит и руку протягивает! Не помню, как внизу оказался! Она что, меня выпить хотела?

– Она разговаривала с тобой, – ответил за Охотника Крис. – И со мной.

– Кто разговаривал? – Охотник удивлённо посмотрел на него. – Это ты сам орал: «Не трогай меня, не трогай!» Хоки говорить не умеют, уж поверь. Я их столько за свою жизнь повидал!

Глава 5. Странник

В посёлок они вернулись под вечер. Крис сразу ушёл к себе в дом, заперся и упал на топчан, спать. О завтрашнем дне думать не хотелось. Пусть будет, что будет. Всё равно Риту он так и не спас. Любил ли Речную по-настоящему, как говорил Охотник? Наверное, нет. Но беспомощно вытянувшаяся на топчане девушка с пульсирующей голубой жилкой на шее стояла перед глазами…

Встать Криса заставил настойчивый стук в дверь. Давно наступил новый день, а он всё не решался выползти из своей норы. Но теперь деваться некуда, пришлось открывать. Уверен был, что явились охотники вести его на Суд в Ратушу, и, увидев на пороге одну Джулу, обрадовался. Но тут же сообразил, что по его вине сводная сестра овдовела. Потупился, кивнул, отступил вглубь комнаты.

Джула вошла, осмотрела жилище. Как-то так получилось, что не заглядывала ни разу по-соседски, пока Рита здесь жила. Возможно, именно потому и не заглядывала?

– Ты хоть ел сегодня что-нибудь? – спросила.

– Я не голоден.

– В Ратуше мужчины обсуждают, что с тобой делать. Орест предлагает выгнать из посёлка. И многие согласны. – Джула замолчала, дожидаясь ответа. Не дождалась, вздохнула. Снова заговорила: – Мы с Милой ходили к Старосте просить, чтобы позволил тебе остаться. Чтобы ты жил с нами… вместо Тэда. Он согласился, обещал уговорить остальных.

– Зачем? – удивился Крис. Такого он не ожидал.

Джула пожала плечами.