Жаворонки. Часть первая

Дружный хохот раскатился по округе, а доктор парировал, смеясь и заталкивая бельё за пазуху:

– Спасибо, Вадим Петрович, порадовал. А стринги я постираю и не сомневайся, сдам тебе на склад. Ты храни, после победы я за ними вернусь.

Расщедрившись, прапорщик выдал каждому по вещевому мешку, в котором и предложил хранить личное имущество. Также выдал ремни, шапки, перчатки, шарфики и даже кепки в такой-же расцветке у него нашлись. Прапорщик оказался очень запасливым, но и прижимистым. Когда дело дошло до выдачи обуви, он тщательно обследовал обувь на ногах снабжаемого коллектива и пришёл к заключению, о пригодности обуви у части его членов. Без споров выдал всем валенки, а ботинки выдал только трём «малышам», обувь которых была признана не строевой.

– А, вам, зачем выдавать? Вы всё равно в своей ходить будете, она же явно лучше! – упёрся он и в ответ на многочисленные доводы доктора, выдал пару новых кирзовых сапог и старые разношенные ботинки:

– На подменку пойдут! – тоном не терпящим возражения заявил он.

В заключении прапор помявшись, вытащил из своих запасов свёрток со старым, но совершенно новым, флагом СССР. Ещё помявшись, он передал этот свёрток доктору с явным сожалением.

– Ну, Вадим Петрович, не плачь! Я тебе потом новый пришлю! – утешил доктор старого прапорщика.

Вернувшись с обновками в казарму, занялись примеркой новенькой старой формы. Прапорщик не оплошал и размеры на всех подобрал правильно. «Малыши» кичились друг перед другом обновками, примеряя их то так, то этак. Сергей сразу взялся отпарывать нижние карманы у кителя и на вопросительные взгляды полковника и доктора только хмыкнул. Доктор полез в свои сумки и извлек три китайских флисовых шарфика, насыщенного красного цвета.

– Сукна не нашёл. – ответил доктор на вопросительные взгляды, – Вот, в магазине были, мануфактура добрая! – доктор подёргал шарф на разрыв и кинул на койку, а потом, первый начал вырезать из шарфика заготовки для своих погон.

В их кубрике было уже тесновато. В него заселили всех холостяков части, офицеров и контрактников, и сейчас те из них, что присутствовали в кубрике, с интересом смотрели на творимое товарищами. Доктор решительно сняв китель, отстегнул фальш-погон и начал было сооружать такой-же, только красный, но передумал и стал обшивать красной материей сам хлястик погона. За ним следом и остальные его товарищи начали обшивать свои плечевые погоны на кителях. Доктор закончив с погонами первым, надел китель и отправился в бытовую комнату, посмотреть на получившийся результат в большое зеркало и забрать на обратном пути бушлат из сушилки, с ним он намеревался сделать тоже самое.

– А почему погоны «чистые»? – задал доктору вопрос, один из вновь подселённых офицеров.

– Чистые погоны – чистая совесть! – не задумываясь ответил доктор.

В казарме было весьма людно, соседние кубрики, отданные под проживание семейным военнослужащим, по несколько семей в один кубрик, обживались. И казарма стала напоминать бедлам, «Толи ещё будет вечером, или утром!» – подумал доктор и порадовался, что он через неделю съедет из этого бардака. А пока, доктор гордо шествовал к зеркалу, приводя в немалое изумление окружающих. Хотя, все знали о происходящем в мельчайших подробностях, но явление доктора в красных погонах привлекло много внимания. Полюбовавшись вдоволь на своё творение, доктор счёл себя великолепным и отправился приводить бушлат в такой же вид. А когда из их кубрика начали появляться «малыши» в форме старого образца, по примеру старшего с заправленными кителями и с красными погонами, посмотреть на них, собралась уже вся казарма. Доктор был вполне счастлив вниманием и закончив с погонами на своём бушлате, достал красный флаг. Присутствующие наблюдатели не произвольно ахнули, а довольный доктор принялся кроить из флага нужные ему детали. Доктор аккуратно отрезал от флага часть с серпом и молотом, сделав из кумачового полотнища размером 1 : 2, более привычное сегодняшнему дню размером 3 : 4. Из оставшегося полотна, доктор вырезал заготовку для нарукавного командирского знака и несколько ленточек на шапку. Золотую звезду, серп и молот, доктор аккуратно вырезал тоже и аккуратно свернув прибрал, почувствовав общее одобрение. Затем, доктор попытался вручить каждому по ленточке, с призывом пришить её на ушанку, но молодёжь, замученная не привычной работой с иголкой, восприняла это с грустью, а полковник и Сергей явно воспротивились, типа ушанки пока не носим и вообще, про ленточки разговора не было. Доктор было возмутился, но Сергей сказал:

– Кто за то, чтобы не пришивать ленточки на головной убор, прошу поднять руки!

Все подняли руки и доктор с ленточками оказался в меньшинстве. Символично сплюнув, доктор, не потеряв энтузиазма, начал дальше заниматься своим рукоделием. Прикинув требуемый объём шитья, доктор включил мозг и быстро вспомнил про портниху, практиковавшую в их посёлке и вознамерился её посетить. И раз уже, всё равно собрался в посёлок, задумал привезти из своей квартиры домашний кинотеатр и установить его в ленинской комнате.

За этими хлопотами подошло время обеда, который сегодня готовили на гораздо большее количество человек. В помощь штатным работникам кухни привлекли женщин добровольцев из числа членов семей военнослужащих, перешедших на казарменное положение. Добровольные помощницы принесли с собой на кухню, кроме собственного умения, собственные запасы продуктов и от обеда все ждали чего-то особенного. Полковник со своей группой, выдвинулись на обед одним из первых, одетые уже по полной форме, привлекая всеобщее внимание. Повстречавшийся возле столовой, также спешащий на обед, Вадим Петрович, пристально разглядел новое воинство, отыскивая непорядки в форме и остался доволен.

– А ты, «бутан» давай! – обратился он к доктору. – Смотри как хорошо получилось!

Обед действительно удался на славу и сильно отличался от привычного. Хозяйки постарались и штатные кухонные работники тянулись за ними, тем более, что им самим теперь приходилось есть из общего котла, их тоже перевели на казарменное положение, тем более, что большая часть из них была жёнами военнослужащих части.

Доктор отловил в столовой начальника тыла и согласовал с ним перемещение поселковой портнихи, со всем её хозяйством, на территорию части, обрисовав от её присутствия колоссальную выгоду формирующемуся хозяйству и зампотыл «поплыл». После обеда полковник, как обычно, ушёл на пункт связи, у него были большие планы по налаживанию радиовещания пропагандистских передач и он стремился обсудить это со своим другом, майором-связистом. А доктор, собрав оставшийся отряд, с агитировал Сергея на перевозку портнихи и домашнего кинотеатра своими средствами. Чем и занялись, освободив багажник машины Сергея, перебросив вещи в машину доктора. Для «малышей», это был первый выезд с территории части за всё это время и они проявляли изрядную заинтересованность. Они упросили папу, или пап, провести их мимо магазина у которого была перестрелка и показать, как всё происходило. Доктору тоже, были интересны подробности и Сергей согласился, сочтя передачу такого опыта хорошим делом.

У магазина всё осталось как было, и расстрелянная машина ДПС, и тела казнённых. Всё немного присыпало снежком, да с машины были скручены некоторые детали. Позже, Сергей обнаружил на телах, привязанных к столбикам ограды, не хватку некоторых элементов одежды и обуви: «Как быстро упрощаются нравы» – подумал он, «Интересно, какой уровень радиации на телах и их одежде». Сергей, тщательно обрисовал ситуацию того вечера своим друзьям, буквально по минутам. Провёл их по всем ключевым точкам и все вместе провели разбор действий каждого участника. Все изрядно пожалели молодого капитана, погибшего хоть и геройски, но понапрасну, по сути из-за своей самоуверенности и не осторожности. Сергей сделал на этом особенный акцент, обращая внимание молодых людей и поймал себя на мысли, как ему было-бы приятно, сейчас пообщаться с этим капитаном, погибшим на расцвете лет по прихоти очень плохих людей и порадовался, что в наказании этих плохих людей принял участие и он.

Потом все поехали в посёлок, в котором царила не спокойная суета, заметная сразу-же. Военные из их части, загружали грузовики и личные легковушки скарбом из своих квартир. Обычные обыватели, в своём большинстве, тоже не захотели оставаться в многоэтажках без воды, тепла и света, и тоже грузили свои машины, а некоторые грузили трактора и грузовики, нажитым добром. Сергей остановил машину, наблюдая эту картину все по началу хранили тишину.

– Что-же, твориться в городах? – в слух подумал доктор и вышел из машины направляясь к грузившимся людям, среди которых, почти все были ему знакомы. Как ни как, а доктор был единственной медициной в посёлке и никогда никому не отказывал в помощи, за что и пользовался общим уважением. Доктор довольно долго потолкался среди грузящегося народа и когда вернулся в машину был явно огорчён, но не раскис:

– Поехали, потом расскажу!

Доктор показал дальнейший маршрут и вскоре они подъехали к дому, соседнему с тем, где жил сам доктор. Все направились в след за доктором, в подъезд дома и вскоре уже предстали перед дверью, в которую, не сомневаясь, забарабанил доктор. Дверь открыла молодая женщина с хорошей фигурой и приятным лицом и вопросительно посмотрела на пришедших.

– Что сидишь? Кого ждешь? – с порога начал орать доктор.

– Принца жду, разве по мне не видно?

– Считай дождалась! Но, сразу предупреждаю, на меня не рассчитывай! Собирайся, поехали туда где принцев много! Присмотришь себе, кого ни будь!

– Мне, кого ни будь не надо. – спокойно ответила женщина не двигаясь с места.

– Блин, Зина, заканчивай ерепениться, в часть я тебя эвакуирую. Как одинокую мать и ценного специалиста. Поэтому собирайся, время дорого.

Приведённые доводы подействовали на молодую женщину и она начала быстро собираться, и скоро в прихожей набралось несколько сумок и узлов с пожитками и портняжной справой. Венчало всё это Зинино богатство, две швейные машинки, благо одна была совсем не большая настольная, а вторая, ничего себе такая – машина. Доктор первый схватил пару сумок и начал спускаться по лестнице, за ним последовали остальные, кто с чем. На улице доктор увидел, грузящийся у соседнего подъезда военный КАМАЗ и решил сэкономить своё время. Все Зинины пожитки велел загрузить в него и сопровождавшим машину воинам, велел выгрузить всё в бытовой комнате казармы. А саму Зинаиду и её семилетнего сына, доктор посадил в машину Сергея и затем отправился в свою квартиру, в которой заметно похолодало. Это сразу отметил доктор. Толпясь с грузившими своё имущество соседями, ребята загрузили докторский телевизор с периферией в машину, которую Сергей повёл в часть снабженный напутствием доктора, за ними не возвращаться, они сами дойдут. И доктор повёл молодых людей пешим порядком в часть, справедливо полагая, что получасовая прогулка пойдёт всем только на пользу, плюс ему хотелось больше посмотреть на жителей посёлка и больше узнать о их планах. Двигаясь пешком по посёлку, доктор здоровался практически с каждым встречным и с каждым находил о чём поговорить. Перспективы услышанные доктором, его искренне огорчали. Положение жителей посёлка было по сути, ужасающим. Если те, кто жил в частных домах, ещё как то могли надеяться на хорошее, то жители многоэтажек были полностью «в минусе». Проходя мимо промтоварного магазина, который оказался ещё «немного открыт», доктор решил ознакомиться с делами торговли и заодно купить резиновые галоши-кроксы на всю их армию. Продавцы, вместе с хозяином магазина, суетились, явно проводя сбор и упаковку товара. Доктор выяснил, что хозяйство переезжает на частное подворье хозяйки магазина и теперь, торговля будет вестись оттуда. Доктору с крайней неохотой продали галоши, содрав с него тройную цену и доктор обоснованно заподозрил, что если бы вместо него был кто-то другой, за бумажные деньги ему бы ничего не продали. Проявив прозорливость и значимую наглость, доктор принудил продать ему, ещё пару одёжных щёток и разной бытовой мелочи. Топая в часть через зимний лес, доктор ужасался положению, сложившемуся в их маленьком посёлке после отключения электричества и пытался представить объём несчастья, если масштабировать эту беду до размеров крупного города. Он с тревогой вспоминал прогнозы Сергея о том, что из еды к весне останется выбор, деревья или люди. Теперь он начинал в них верить.

Вернувшись в казарму, доктор с удовольствием отметил, что разгрузка и кинотеатра, и швейных машин закончены, а Зина уже озадачена первыми заказами и что-то подшивает в бытовой комнате, а её детёныш уже влился в нестройные, в основном бегающие и орущие ряды казарменных малышей. Сразу-же схватив свои раскроенные заготовки и представив их Зине, доктор затребовал обслуживания вне очереди, та обещала сделать всё быстро и в лучшем виде, а доктор узнав, что она нигде пока не определена на жительство, предложил ей основаться у них в кубрике, заверив, что выделит для неё место у окошка и отгородит его покрывалом.

– Будешь ближе к принцам! – мотивировал он Зинаиду и получив её согласие, отбыл устраивать ей «квартиру» прихватив сумки, так и лежащие у швейных машин.

Доктор всегда очень сильно и ярко переживал за разные неурядицы и трагедии, переживал сильно, но не долго. Промучившись секунд сорок, в крайнем случае минуты полторы, доктор приходил в нормальное расположение духа и дальше действовал уже спокойно. Возникновение этого свойства характера доктор приписал своим далёким предкам казакам, вот и сейчас он довольно спокойно и обстоятельно хлопотал по хозяйству в кубрике, обустраивая «квартиру» и спокойно рассказывал окружавшим его друзьям, которым уже успел вручить галоши для использования в качестве домашних туфель, увиденное в посёлке.

Жители посёлка, живущие в основном в многоэтажных домах, оставшись без электричества, в своём большинстве, начали действовать по заранее обдуманному плану. Благо, несколько дней на подготовку у них было и отключение электричества не стало неожиданностью. Много людей, просто собрали свои вещи в машину и уехали к родственникам в деревню, даже не став дожидаться отключения электричества. Многие, дождавшись отключения, сделали тоже самое. Некоторые жители многоэтажек начали переезжать в индивидуальные дома в посёлке, к своим родственникам или друзьям, планируя совместно пережить надвигающуюся зиму. Значимое количество жителей многоэтажек, лишённые возможности оставаться в своих квартирах и не имея родственников и друзей со своими домами, решали вопрос с жилищем единственно доступным способом. Они выезжали в расположенные не далеко от посёлка, дачные садоводческие товарищества и занимали понравившиеся домики, остававшиеся на сегодня не занятыми. И таких домиков было очень много, их хозяева проживали большей частью в Екатеринбурге и в свои домики приехать уже не могли, а их наследие очень облегчило жизнь жителям посёлка. Доктор поддал жути, описывая, что бы творилось сейчас у них за забором части, если бы не тотальная бомбардировка миллионного города под их боком. Все искренне впечатлились судьбами людей из крупных городов, оставшихся не тронутыми ядерным огнём и лишившихся привычных благ цивилизации, обеспечивающих основы жизнедеятельности этих людей.

Закончив обустраивать «квартиру» для Зины, доктор отправился к ней, доложить об успехах и справиться о готовности своего заказа. Зина уже успела сшить представленные доктором выкройки и вручила ему вполне приличного вида пару нарукавных повязок, с петелькой надевавшейся на хлястик погона, вымпел из гербового остатка Советского флага, флаг вновь создаваемой армии – красное полотнище с нашитым, умелыми руками Зины, золотым Солнцем посередине, несколько небольших кумачовых, треугольной формы, вымпелов с Солнышком и несколько красных-же ленточек. Доктор был очень доволен качеством пошива своего заказа и готов был на руках отнести мастерицу в её новую «квартиру», но та скромно отказалась, сославшись на занятость работой.

Доктор, вернувшись в кубрик, сразу прибрал флаг, нарукавные повязки бросил на кровать к полковнику, один вымпел вывесил в центре кубрика и взялся за одну ленточку, вышивая на ней яркими золотистыми нитками, добытыми у портнихи, толи слова молитвы, толи боевого призыва. Через пару часов закончив своё рукоделие, доктор принялся размещать получившуюся ленточку на околыше своей армейской кепки. Получившимся результатом он был очень доволен. Окружающие офицеры и Сергей довольно спокойно отнеслись к докторской утехе, а молодые люди, хоть и не показывали виду, очень заинтересовались и в голове уже прикидывали, что на их афганских кепках, ленточка с вышитым девизом будет не так хорошо смотреться в просвете ушных клапанов, но некоторые прицелились сделать себе такие-же.

Полковник, зайдя перед ужином в казарму, на отрез отказался одевать нарукавные повязки на свою одежду, мотивируя это не легитимностью своего кулуарного избрания. Доктор изворчался, но поделать ничего не смог. Полковник же привлёк его, а также Сергея, к составлению тезисов и готовых текстов для пропагандистской передачи в эфир. Друг майор, пообещал выдавать информацию в эфир, но не часто, скорее даже редко, мотивируя это тем, что такого рода пропагандистская деятельность может пойти поперёк завоевательных планов операторов процесса, «Вон, как Сергей говорил!», и пошлют они на их станцию ракету, пусть и не ядерную, а простую, но и эта перспектива искренне пугала майора и он отказывал другу в организации регулярных пропагандистских передач. Полковник не сильно огорчился осторожности друга, он затруднился про себя дать определение, а как бы он сам действовал, будь его девочки сейчас рядом. Вместе, друзья поуговаривали было мегодядю из ФАПСИ на организацию его силами регулярного вещания по их теме. Тот честно признался, что видит их затею не целесообразной, более того – не разумной и вредной. Мегодядя давил на друзей, повелевая им идти на помощь местным органам власти и помогать тем восстанавливать жизнь в прежнем виде, ну хотя-бы в каком получится виде, но жизнь. На, что полковник резонно поинтересовался у спеца:

– А, что, война по Вашему, уже закончена? Мы можем начинать строить мирную жизнь не опасаясь новых ударов?

Спец связист даже обиделся:

– С кем ты, там у себя на Урале, воевать собрался? – поинтересовался он возмущенно.

– С теми кто нас бомбил. – спокойно ответил полковник.

– Забудь, им уже не до тебя! Живи полковник и радуйся, что живой! – спец восклицал это вполне искренне, а полковник вызверившись зарычал в ответ тем тоном, кокой обнаружил у себя по прибытии в воинскую часть:

– Ты, что говоришь? Ты, чем эфир засоряешь? С чего ты взял, что текущая война окончилась, ограничившись одним днём? С чего ты уверен, что продолжение не последует? И это продолжение, не будет иметь целью наше полное уничтожение? Ты сам, на какое время рассчитываешь, наша армия сохранит боеспособность в текущих условиях? И с чего ты взял, что я должен радоваться тому, что я жив? Слушай внимательно, а лучше включи запись! Если я остался жив, то только с одной целью, найти и покарать начавших эту бойню! И я приложу усилия всех людей, которые меня окружают, чтобы их покарать! И мы их покараем! А ты, коли остался на своём месте и живой, должен помогать нам, потому, что помогая нам – ты помогаешь себе! Своей жене, своим детям! А мне с Урала всё равно придётся выходить на большой простор Руси-матушки, а потом и дальше. Так вот, ты должен обеспечивать мне информационную поддержку!

Мегодядя, что-то возмущённо пробурчал в ответ, а полковник продолжил:

– Это у тебя просто пирожки довоенные внутри остались. Подожди, они всё равно из тебя выйдут, посмотришь на то, что вокруг будет твориться и сам поймёшь, что по другому ты и твои товарищи поступить не можете. Поэтому держитесь там, храните своё оборудование, а мы перешлём вам основные положения нашей деятельности и будем слать, по мере готовности, сводки.

Сеанс закончили с ввергнутым в огорчение спецом и майор уже смотрел, на своего друга полковника с чувством почтения и беспокойства, почти со страхом.

И вот теперь им, то есть, полковнику, Сергею и доктору, надо подготовить к передаче первую часть своих тезисов. Доктор воспринял эту необходимость творчества с большим энтузиазмом. Сразу притащил свой портфельчик и достал из него листы бумаги и пишущие принадлежности.

– Доктор, я не пойму, ты в императоры метишь или в писаря? – пошутил, видя усердие доктора, полковник.

– Порадуйтесь, что я в вас не целю! – доктор прицелился ручкой в полковника и призвал начать творческий процесс.

Но, начать писать доктору удалось только после ужина, причём с приключениями. Вернувшись в ленинскую комнату, друзья обнаружили её полной народу смотревшего по докторскому телевизору, докторские-же диски с фильмами и на попытки доктора очистить комнату от посторонних, одна дама, бывшая как и все в части в курсе всех происходящих событий и тенденций, просто сказала: