Жаворонки. Часть первая

– Не иначе в теремок не спешат. – ответил тот, хотел добавить, что надо обустраивать быт получше, но вспомнил видимое в посёлке и только вздохнул подумав, «Хорошо если сможем удержать быт на текущем уровне! Правы красные, это у нас ещё довоенные пирожки не вышли!»

Ночью Сергея опять разбудил доктор. На этот раз он тихонько, прямо таки беззвучно, пробирался к себе на кровать после растления Зинаиды в бытовой комнате. «Вот, доктор, бл.дь! Всё то тебе не имётся!» подумал Сергей поворачиваясь на другой бок и засыпая. Вскоре его снова разбудила легкая поступь по полу кубрика, возвращалась Зинаида. Сергей собрался было выругаться про себя, но не успел.

– Душа моя, не ходи по полу босая – простудишься! – раздался ехидный голос полковника, несколько человек прыснуло тихим смехом. Даже в полутьме было видно, как смутилась девушка и быстро шмыгнула в свой уголок. А полковник продолжил:

– Доктор, догуляешься, мы из тебя безупречного сделаем!

Утро субботы для всего населения казармы было наполнено радостным ожиданием, на сегодня командир назначил учредительное собрание вновь образуемой армии и всех это очень интересовало. После завтрака, все желающие начали собираться в ленинской комнате. В итоге, в неё попыталось набиться всё население казармы и пришлось вводить ограничения. Женщин и детей попросили, точнее принудили, покинуть помещение, мужчин которые не собираются участвовать в проекте и его поддерживать, тоже. Всё равно, комната была плотно наполнена людьми, а с наружи у её дверей сгрудились дети и некоторые, особенно любопытные женщины. Командир взялся исполнять обязанности председателя собрания и разместился вместе с полковником, Сергеем и доктором, добровольно исполнявшим обязанности секретаря, лицом к аудитории, на преподавательских местах. Когда все собрались и разместились, командир начал:

– Товарищи, все мы здесь собрались, чтобы организовать воинское подразделение выступающее на борьбу с врагом напавшим на нашу страну. Ядерные удары разрушившие наши города не должны остаться без возмездия. Кроме того, обрушение электронных средств связи, мы также трактуем как акт агрессии, по своим разрушительным последствиям даже более страшный чем ядерные бомбардировки. Последствия этого удара, мы все уже начали ощущать на себе. – часть собравшихся слушателей закивали головами, – Огорчу вас более того, удары нанесённые по нашей стране, ядерный и обрушивший электронику, являются только первой фазой агрессии направленной на нас. Эти, первые этапы плана порабощения нашего народа и уничтожения нашей страны, должны разложить наше общество, уничтожить государственную власть и конечно, наши вооружённые силы. Эти удары, как мы видим, достигли своей цели и сегодня, наше общество рушится. Посмотрите сами, с момента первого удара не прошла неделя, а что стало с нашим обществом. И такая прогрессия, по нашему мнению, сохранится в течении ближайшего времени и чем этот процесс закончится, страшно даже представить. Соответственно, мы должны на такую ситуацию адекватно реагировать.

– По общему мнению командования части, строить сегодня мирную жизнь – преждевременно. Зло, напавшее на нас, ещё не повержено и сейчас оно выжидает время, когда наши силы иссякнут и нас можно будет брать голыми руками. Обустраивать жизнь конечно надо, куда же нам деваться, но главенствовать должна идея сокрушения зла напавшего на нас. В противном случае, оно всё равно не даст нам покоя и будет наносить новые удары, до тех пор, пока не добьётся своей цели. А цель эту, мы можем понимать, как наше полное уничтожение и захват нашей земли.

– Поэтому, сейчас создаётся воинское подразделение, первая крупица армии, которая выдвинется на встречу врагу и его уничтожит. Мы же, оставшиеся в части люди, совместно с остальными жителями округи, будем строить нормальную жизнь, растить детей и выполнять функции боевого резерва и местной обороны. Поэтому, сейчас, не всем мужчинам следует вступать в новую армию. Кому-то, надо и здесь оставаться. А вот мужчины, не отягощённые семьёй и бытовыми обязанностями, вполне могут испытать себя и послужить Родине. Уверен, все уже ознакомились с основными правилами новой армейской структуры, зачитывать пункты устава Народной освободительной армии России, – командир всё таки смог выговорить название учреждаемого воинства и назвать его армией, – будем? Или сразу перейдём к вопросам? Или дадим слово, инициаторам создания новой армии?

Командир осмотрел собравшихся людей, внимательно его слушавших, по их рядам пошёл говорок и возня. Командир молча терпеливо ждал. Молчал и полковник с товарищами. Наконец послышался первый возглас:

– А пусть скажут, как это, когда тебе приказ отдают, а ты можешь его не исполнять?

Командир покивал головой и повернулся к полковнику с вопросительным выражением, тот кивнул и начал отвечать:

– Приказ исполнять надо всегда. Но, тут два момента надо учитывать. Первый – командиру следует отдавать только те приказы, которые его боец готов исполнить. Боевая подготовка и нужна для того, чтобы бойцы постоянно увеличивали свои возможности и как следствие увеличивались возможности подразделения, под управлением командира. То есть, чем больше командир потратил время на подготовку своих бойцов, тем больше он может от них ожидать качественной помощи в выполнении боевой задачи. Второй момент – если человек не готов исполнить то, что приказал командир, значит такому человеку не место в воинском коллективе управляемом этим командиром. А то получается, человек кашу ест, прочие ресурсы потребляет, а как пришлось отрабатывать – он в отказ. Не хорошо это. Но, если рассмотреть вариант доведённый до абсурда, типа все служили дружно и взаимноуважались, а потом раз и действия командира стали для группы бойцов не приемлемыми, или для одного бойца. Так вполне может быть. Пожалуйста, пункты устава 5,6, 8 или 13 регламентируют возможные действия бойца, как в одиночку, так и группой. Что, может быть не понятно?

– А как, всё таки, при таких условиях, воевать? Допустим начался бой, кому-то очень не понравилось и он домой засобирался. И как быть? – поинтересовался тот-же голос.

Полковник покивал головой:

– На этот вопрос лучше всех ответит наш комиссар. – сказав это полковник жестом передал слово товарищу:

– Напрямую по Вашему вопросу – собрался домой, пусть идёт! Значит, война не для него и таскать его за собой силой, только время и ресурсы тратить. Может находясь дома, он пользы больше принесёт. Какую оценку дадут его действиям товарищи, это уже вопрос частный. Может все отнесутся с пониманием к его уходу, может осудят и дурная слава об этом человеке будет его ещё долго преследовать. Представьте, может у человека дома в семье, что-то произошло и его присутствие в семье сейчас необходимо. Всяко же может быть. – Сергей сделал небольшую паузу и продолжил:

– Вопрос другой, если человек оказался слаб и поэтому бежал, почему он вообще оказался в рядах армии? Тут вопросы возникают и к командиру, и к товарищам. Куда они все смотрели? Почему допустили нахождение в своих рядах не подготовленного человека? Почему не помогли ему, не поддержали, не обучили?

– В целом же, хочу обратить ваше внимание. Писанные уставы в нашей истории появились относительно не давно. Воинским же традициям не счесть лет. Значит, можно воевать без письменного регламентирования?! Опять же, мы понимаем, что уставы Советской армии, а затем и Российской, писались для всех. Вообще для всех, и для хороших, и для «плохих». Армии тогда были массовые, государством обеспечивающиеся, рассчитанные на войны по типу Первой и Второй мировой. Сейчас, массовых армий на гособеспечении не предвидится. Сейчас, можно формировать армию из людей пригодных к исполнению воинских обязанностей и добровольно взявшихся за их исполнение. А таким людям, лишняя писанина не нужна, она им только мешать будет! И за массовостью гнаться не надо, не будет массовости, надо брать качеством! Как сказал один мой хороший товарищ – «Лучше вести в бой трёх львов, чем гнать тысячу овец!».

– К тому же, вдалеке от войны тоже нужны мужчины, на них выпадает может ещё более тяжёлое и ответственное бремя. Бремя строительства новой жизни. Бремя защиты женщин и детей, бремя их обеспечения.

Сергей смолк. Собравшиеся люди помолчали несколько мгновений обдумывая его слова. Кто-то покивал головой, кто-то недоверчиво хмыкнул, но все были серьёзны. Через малое время раздался ещё один вопрос:

– Как будет обеспечиваться новая армия? И как будет вознаграждаться служба в её рядах?

Командир посмотрел на полковника, тот покивал осмысливая вопрос и начал отвечать:

– Вопрос заданный Вами очень непрост. Ответить на него в полной мере я не могу. Могу сказать, что решение таких сложных вопросов делегировано на само общество. А там, уже, кто на что горазд. Но, конечно без уголовщины и аморальщины.

По комнате прошёл шумок, кто завозился, кто начал с соседом обсуждение. Председательствовавший командир терпеливо подождал, давая людям собраться с мыслями и вскоре последовал очередной вопрос:

– Я правильно понял, вы хотите, чтобы мы безвозмездно взяли в руки оружие и пошли за вами, сокрушать не понятное нечто, чего вы сейчас и назвать не можете? Рискуя при этом своей жизнью и оставляя семью в непонятных, но однозначно сложных условиях? Без государственной поддержки и обеспечения? Практически противозаконно?

Полковник пристально посмотрел на задававшего вопрос, но комиссар опередил его с ответом:

– Позвольте отвечать на Ваши вопросы с конца. Похоже время старых законов проходит. И проходит очень быстро. Остаются законы общечеловеческие, на них и надо равняться. К примеру, владение автоматом это явное нарушение старого закона и что, Вы откажетесь, на этом основании, от обещанного Вам, к Новому году, и Вами заслуженного, автомата?

Видя замявшегося вопрошающего, Сергей не стал требовать ответа и продолжил:

– По второму вопросу. Нет государства – нет его поддержки и нет его обеспечения! Что тут скажешь?! Желающие могут сидеть и ждать когда государство о них вспомнит и начнёт поддерживать и обеспечивать! Никто, никого, не неволит.

– По Вашему третьему вопросу. Никто не призывает оставлять семью тогда, когда вы ей больше всего нужны! Все люди, все понимают, что оставив семью, Вы будете очень плохо воевать где-то там, в неведомых далях. И в тоже время, все понимают, что оставшись при семье, Вы героически ляжете костьми защищая свою семью и общество в котором она живёт. И если нас постигнет не удача, мы не сможем одолеть, то великое нечто, то, что сейчас мы не можем даже как следует описать и оно придёт на нашу землю, явив себя, то тогда, настанет сражаться Ваш черёд!

– И по последнему Вашему вопросу. Да, мы хотим, чтобы все могущие взять в руки оружие и имеющие такую возможность, пошли за нами и все вместе мы сокрушили силу, начавшую все события последних дней. Деваться нам не куда, если не мы, то кто? Или будем сидеть по норкам, прозябать, бороться за кусок хлеба (вон в посёлке уже начали), пытаться строить новую жизнь, умирать безцельно и без пользы и ждать когда эта самая сила придёт к нам, реализуя свой план, о котором уже сказал командир?!

– Я надеюсь достаточно полно ответил на Ваши вопросы? – Сергей тоже посмотрел на задавшего вопрос. Тот покивал головой. В комнате снова началось шушуканье, вскоре ещё был задан вопрос, потом ещё один, и ещё один. Вопросов было задано много и про первые шаги вновь образованной армии, и про её взаимоотношения с оставшимися органами государственной власти, особенно если такие найдутся или как-то по другому себя проявят, и ещё много разных. Собрание, несколько раз чуть было не перетекло в дискуссию по разным отвлечённым темам, типа «кто виноват», «как оно так смогло выйти» и прочие. Но, командир исправно исполнял свои обязанности председательствующего и четко вёл собрание в пределах намеченной темы, и к обеду вопросы закончились. В комнате опять разлилась тишина. Самые ретивые начали намекать, что пора-бы сделать перерыв на обед, но командир отказал, сказав:

– Ну, что-же, если вопросов больше нет, начнём процесс формирования Народной освободительной армии России. – второй раз выговорить это название командиру удалось уже легче.

– Желающие могут покинуть собрание и пойти в столовую, а кто собрался вступить в армию пусть останутся.

Желающих уйти на обед не нашлось. Даже те, кто вступать в армию не собирались, не решились пропустить такое событие.

Полковник взял список подготовленный доктором, сегодняшних членов армии, хотел зачитать, но передумал:

– На сегодня, наше армейское подразделение состоит из семи человек. Вы, сами видите их, зачитывать список нет нужды. Выдвигаемся мы с территории части в конце следующей недели. Поэтому, если кто надумает вступить в наши ряды, сможет ещё в течении недели присоединиться. Но, в принципе времени у всех было достаточно на раздумье, поэтому прошу желающих начать записываться прямо сейчас.

Волнение ощутимо чувствовалось в голосе у полковника, к его немалому удивлению. Едва он смолк поднялся Иван, боец-часолюб и горячась выкрикнул:

– Меня записывайте! Давно согласен! – сказав это Иван не садясь на место, вышел к голове собрания и встал у окна, рядом со своими новыми товарищами.

Полковник передал список личного состава доктору:

– Запиши, пожалуйста. – попросил он не громко, скрывая срывающийся от волнения голос. Доктор спокойно и даже немного вальяжно уточнил у бойца фамилию, имя, отчество, дату и год рождения, всё аккуратно записал в свой список. Потом поднял глаза на аудиторию:

– Следующий!

Произошла не большая заминка. Было видно, как некоторые из собравшихся начали ерзать собираясь с мыслями и накапливая решимость:

– Меня записывай!

Не молодой мужчина в гражданской одежде, из тех жителей посёлка, которых командир пригласил к себе в часть за личные уменья и моральные качества, встал, спокойно подошёл к головному столу, за которым расположился доктор, спокойно назвал свои данные и спокойно встал рядом с Иваном. Это спокойствие и всеобщее удивление нарушил женский крик, точнее отчаянный бабий вой. До супруги записавшегося мужчины, донесли толпившиеся у дверей ленинской комнаты соседки, решение её мужа и она с отчаянным воем ворвалась в комнату. Первым делом обругав собравшихся, отчаявшаяся супруга бросилась к своему мужу и плача повисла на нём, выговаривая и умоляя. Командир не ошибся, у мужика с волевыми и моральными качествами действительно был порядок. Обняв жену, он как мог её успокоил и повёл на выход из комнаты. Выведя супругу за порог, он передал её, враз обмякшую, затихшую и только тихонько всхлипывающую, на руки столпившихся женщин, которые принялись поить её успокаивающими каплями и всячески утешать. Передав супругу на попечение женщинам, мужчина вернулся в ленинскую комнату и встал на прежнее место, рядом с Иваном.

– Валерий Палыч, ну может правда, зря?! – командир по дружески обратился к мужчине, но тот отрицательно покачал головой и подтвердил свои намерения:

– Пойду! Дети взрослые, за матерью приглядят. А в новой армии я пригожусь! – таким же спокойным, как и до вмешательства супруги голосом, сказал он. Командир только покачал головой.

За дверями ленинской комнаты, женщины, чьи мужья были внутри, начали накапливаться и толпясь пытались заглянуть внутрь комнаты, убедиться, что их благоверные в добром здравии и не собираются покинуть семью, записавшись в новую армию. Командиру даже пришлось сурово посмотреть в их сторону, заставив этим вести себя потише. Запись меж тем продолжалась. Ещё два бойца срочной службы подтянулись к доктору и записывались. Командир одобрительно кивал головой полковнику, положительно характеризуя бойцов. Ещё несколько срочников готовились подойти на запись, когда доктор освободится. Остальные собравшиеся были не мало оживлены и активно переговаривались в полголоса. Когда доктор записал ещё трёх бойцов срочной службы, в дополнение к Ивану и первым двум, на освободившееся место вышел сержант контрактник, который участвовал с Сергеем в освобождении магазина. Будучи холостым, сержант не сомневаясь вступил в новое подразделение, надеясь, что новая жизнь будет повеселее и понасыщеннее текущей.

Собравшаяся, по примеру Ивана, небольшая толпа, уже не вмещалась в первоначально избранное место и начала теснить с первых столов у окон сидевших там людей. К этой группе пересели и дети Сергея с товарищами, и группа уже начинала выглядеть достаточно серьёзно.

Когда перед доктором никого не осталось, возникла не большая пауза. Народ разместился на местах по принадлежности к армиям и тут не спеша, с чувством собственной значимости, начали выходить офицеры. Девять человек в звании от лейтенанта до майора вышли к доктору, для записи в новую армию. Не все из них были холостые, большая часть, как раз оказалась женатыми. И всякий раз когда женатый офицер вставал и изъявлял своё желание записаться, его женщина у дверей тяжело со стоном вздыхала или вскрикивала поднимая руки к лицу и на глазах у неё появлялись слёзы. Но, они, жены офицеров, привыкшие осознавать разлуку с мужем как неотъемлемую часть своей жизни, реагировали гораздо спокойнее мирной поселянки. Да и офицеры, как правило, уже переговорили со своими женами и известили их о своем желании, и о их скорой разлуке, все надеялись, что временной.