Жаворонки. Часть первая

– Не знаю на счёт своих кулацких предков, но укороченные калашниковы сотой серии я очень уважаю! Да вы и сами это заметили! – полковник указал рукой на свой старый 104-й.

Сказав это, полковник подхватил свой второй автомат и попрощавшись со всеми присутствующими отправился в расположение своего подразделения. Майор кивнул кружкой Сергею:

– Может чайку?

– Да нет, спасибо! Лучше сразу к работе.

Майор согласился, допил залпом уже остывший чай, встал и провёл Сергея в свою мастерскую и работа закипела. Вчетвером, помощники майора тоже присоединились к процессу, практически мгновенно раскидали автоматы, расчеканили и расштифтовали колодки на стволах и сбили их с помощью могучего молота. Потом все внимательно посмотрели на Сергея. Тот спокойно надел защитные очки, закрепил в тисах по очереди все колодки и провёл с ними не хитрые манипуляции с помощью болгарки, подгоняя колодки попарно и стараясь не путать от которого они автомата. Финишные операции с колодками он провел на наждаке и завершил дело напильником. Майор с помощниками покрутили в руках результаты работы Сергея и остались в целом удовлетворены. Дальше Сергей, как и обещал сделал из грубой шкурки и деревянного конусного цилиндрика, не хитрую приспособу для дрели и расточил колодку мушки, проверяя размеры колумбиком. Делая всё это, Сергей немного подустал и красить колодки взялся сам майор. Его помощники в это время пилой по металлу начали обрезать стволы у автоматов, по меткам сделанным Сергеем.

– Лишь бы сейчас никто не зашёл и не увидел, чем мы здесь занимаемся. – флегматично произнёс майор, нанося покрытие на обезжиренную поверхность колодки.

– Давай ещё педальки на предохранитель сделаем. – обратился к нему Сергей, – Только как крепить будем?

– А, приварим нахер! – майор в работе совершенно утратил свою напускную вальяжность.

В итоге этих трудов, глубоким вечером мастера немного устали, но получили большое удовольствие от своего дела и даже пропустили ужин, но три доработанных автомата, стояли теперь перед ними на верстаке и услаждали их взор. Семьдесят четвёртый, который М, принадлежавший полковнику, отличить от его заводского собрата с индексом 105 можно было только сильно присмотревшись. А два новеньких классических АК-74 с укороченными стволами, просто взрывали мозг. По просьбе Сергея, майор нашёл в своих закромах фанерную рукоятку от АКМ, или как модно говорить в двадцать первом веке, из оружейного ламината и Сергей поставил её вместо стоявшей у него бакелитовой, изрядно повозившись с подгонкой по месту, вырезая и наклеивая подкладки, и добиваясь удобного для себя угла наклона, но всё равно в полной мере остался не удовлетворён и начал в тайне мечтать найти импортную модную рукоятку из обрезиненного пластика.

Договорившись завтра проверить автоматы стрельбой, Сергей ушёл к себе, даже не попив чаю. А майор начал, опять вальяжно, прикидывать какую выгоду он может получить, начав самостоятельно переделку автоматов и можно ли будет подвести под этот процесс коммерческую основу.

Когда Сергей пришёл в их новый кубрик и собирался представить получившиеся автоматы полковнику и всем остальным, он сразу заметил пополнение в их армии. А началось всё с того, что в семье у командира части начались разногласия. Его дочка, учившаяся в Екатеринбурге на ветеринара, высокая, статная красавица чуть за двадцать лет, с темно русыми волосами отливавшими золотом, которая с детства занималась гимнастикой, а подрастая начала заниматься силовыми видами спорта, единоборствами и кроссфитом и теперь являла собой образец женского тела доведённый практически до совершенства в плане физического развития. При этом, она не являлась типичной инфантильно-сексуальной фитоняшкой, а скорее воспитанная суровым родителем, всегда хотевшим сына, старалась соответствовать его ожиданиям и даже превосходить их. Девушка, приехала на выходные погостить у родителей, польстившись на обещание отца устроить для неё стрельбы и тем, спаслась от ядерного удара. Просидев в тени отца всю неделю, она наблюдала за происходящим и делала свои выводы. Это она кстати, помогала своим поселковым подружкам в первый день, точнее в первую ночь, довести казнь грабителей магазина, начатую Сергеем, до фатального итога. Но, об этом никто не знал, кроме тех самых подружек. Сегодня девушка решила выйти из тени отца, как Солнце выходит из-за туч и его уже нельзя ничем затмить, так и её порыв вступить в НОАР, как ни старался отец, нельзя было остановить. И вот, девушка достала свой роскошный коммерческий милитери костюм тёмно-зелёного цвета, в котором ходила на стрельбище, облачилась в него и предстала перед отцом с просьбой отпустить её и дать РПК-74, с которым она любила упражняться на стрельбище. Разговор получился более чем конкретный, папа был не очень склонен к сантиментам и категорично запретил дочке об этом даже думать, пригрозив едрёными карами. Но, попытка не удалась, дочка была папиной и твёрдо высказала намерение уйти с красными, какие-бы кары папа не сулил. А если он пулемёт не даст! То, она его всё равно добудет, даже если ей придётся за пять килограмм пулемёта, высосать пять килограмм мужского семени. Она, даже демонстративно подсчитала, давя на родителя, сколько РАЗ требуется для сбора пяти килограмм семени, количество получилось внушительное и заверила, что справиться с получением пулемёта гораздо быстрее и гораздо меньшим количеством. И вот теперь, оба высказавшие и пообещавшие сделать всё, что только можно, они смотрели друг на друга, понимая, что сказать больше нечего, пора переходить к действиям. Командир сидел на табуретке, а его дочка тигрицей металась перед ним. Храня молчание, командир достал свой ПМ и протянул дочке, отвернувшись. Также не поворачиваясь, подал ей запасной магазин, говоря:

– Позови ротного!

Дочка присела перед отцом на пол, положила свои руки тому на колени и опёрла на них свою голову:

– Папочка, не сердись! Ты сам растил меня для великих дел! И вот, время великих дел пришло, так отпусти же меня!

Видя, что отец не реагирует и не поворачивается к ней, она добавила:

– Всё равно, лучшей жизни чем с ними, для меня не будет!

Командир повернулся к дочке, внимательно посмотрел на неё:

– Ну, чего сидишь? Я же сказал – «Позови ротного!»

Девушка вскочила, обняла отца и скрылась за дверью. Командир ещё посидел на табуретке, смахнул одинокую слезу из уголка глаза и прислушался к своим ощущениям. Он точно осознавал, что слеза была не горькой, «От умиления, что ли?» – подумал он.

Дочь вернулась скоро, волоча за собой ротного.

– Саша, отдай ей РПК. – спокойным уже голосом, но не поворачиваясь, приказал командир.

Командир роты повёл Аннушку, как звал командир свою дочку, в оружейную комнату, как не раз до этого водил выдавая ей пулемёт, который был едва ли не официально за ней закреплён. Ротный знал крутой характер девушки и её бойцовские качества и предпочитал с ней дружеские отношения:

– Что, Аня, уходишь к красным?

– Ухожу. Если мужиков не хватает, придётся нам, нежным девушкам Родину защищать! – игриво проговорила девушка, довольная результатами переговоров с родителем. Ротный взоржал:

– Да уж! – только и смог он добавить.

В оружейке девушка привычно взяла пулемёт. Покопалась в шкафу и отыскала два трёхместных подсумка и не смущаясь, начала набивать их снаряжёнными магазинами, сразу примкнув один к пулемёту. Глядя на это ротный только и смог поинтересоваться:

– А почему трёхместные берёшь?

– Фигуру лучше подчёркивают! – игриво ответила девушка и унесла всё, что собрала.

Аннушка сразу из оружейной комнаты отправилась в закрытый кубрик. Дневальный предпочел не заметить проникновение этого тела на закрытую территорию, он здраво рассудил, что так, оно всем будет спокойнее. Войдя в кубрик, девушка сразу увидела полковника сидевшего на табуретке возле своей кровати и теребившего листочек со списком личного состава.

Полковник был поглощён обдумыванием организационно штатной структуры своего войска, когда перед ним возникла, приставив пулемёт к ноге, красивая девушка. Полковник выходя из своих мыслей, поднял свой взгляд на лицо девушки, прикидывая, а не сон ли это. А не знакомка заговорила:

– Товарищ командир, примите в своё подразделение!

– Только не говори, что тебя Анкой зовут. – только и смог выговорить полковник, сам понял, что сказал глупость и потряс головой, прогоняя все мысли и концентрируясь на пришелице.

– Папа зовёт Аннушкой.

Полковник хотел на автомате спросить кто папа, но до полного прояснения сознания заставил себя молчать. Тут полковнику помог доктор:

– Анна Ивановна, а, Вы, к нам какими судьбами?

– Да, вот, посчитала, что без меня вам будет гораздо скучнее. Пришла помочь.

– А папа, что? – доктор искренне увлёкся гостьей. Полковник начал в ходить в смысл происходящего и с интересом слушал.

– Папа разрешил. Вот, пулемёт дал!

Полковнику опять захотелось спросить кто папа. Опять выручил доктор, указывая на гостью, он пояснил товарищу, видя его недоумение:

– Анютка, дочка нашего командира части!

Полковник тряхнул головой и чуть не выругался, чудом сдержав себя в присутствии дамы. Теперь он всё понял, но желание выругаться не прошло, оно дополнилось интересом. Понимая деликатность момента, полковник из далека начал:

– Хорошо! Безусловно! И чего бы, Вам, хотелось?

– Я из пулемёта хорошо стреляю, – девушка качнула пулемёт, демонстрируя из которого она хорошо стреляет, – у вас, хотела бы с ним за марксмана поработать.

Полковник посмотрел на доктора и видимо во взгляде его было столько смятения, что доктор опять пришёл на помощь:

– Раз пулемёт есть, давай брать! – и тихонько добавил, – Вот если бы без пулемёта пришла, тогда бы надо было думать. А раз с пулемётом, значит папа санкционировал. Берём, будет у нас своя Анка пулемётчица!

Полковник с явным подозрением посмотрел на доктора. Потом встал, ещё раз внимательно осмотрел пришедшую девушку, оценивая её физическое развитие и задал вопрос:

– А с пулемётом-то чего?

– Понимаете, я девушка, а при пользовании автоматом подразумевается возможность близкого контакта с противником. А я стесняюсь! – девушка притворно потупилась, а окружающие её мужчины, все кроме полковника, прыснули, – Поэтому мне спокойнее из далека отношения выстраивать, как раз марксманить.

Доктор, котом отиравшийся вокруг девушки добавил:

– Тогда уж, марксвуманить!